Рыченков заикнулся было о том, чтобы оставить красавца себе. Благо крейсер был новенький, с иголочки, построен по самым последним веяниям научной и военной мысли. И согласно условий контракта обойдется им в три четверти от номинальной стоимости. Но Бородин предпочел получить денежную компенсацию.
Разумеется в его планы входило обзавестись крейсером. Но не так скоро, и не по существующим стандартам. Которые, к слову, через пару лет могут и измениться. Во всяком случае, лично он не видел никакого смысла в таране, который сегодня невероятно популярен во всех флотах. И разумеется присутствовал на «Каталине».
— Никому не понравится, когда мимо его рта проносят ложку с тем, что могло принадлежать ему, — с удовольствием налегая на кашу, ответил Горский. — И это не единственная его притензия.
— Правда? И что же ему еще не нравится?
— То что ты не привез ни одного пленного. А вместо этого просто отпустил их.
— Он мясник. Если бы я привез пленных, то он их расстрелял бы или сгноил на каторжных работах. Эдак у него получится не заключить мир с Уругваем, а заполучить лютую ненависть соседей, и войну до победного конца. Я вообще удивляюсь, как Александр Михайлович решил его поддержать.
— Что поделать. Это единственная сила, которая реально может подсыпать бразильцам перца под хвост и заставить вести правильную политику. Нам нужен каучук и рынок сбыта вооружений. А что до жестокости. Так ведь союзники ведут себя ничуть не лучше.
— Но сепаратный мир нужен ему, а не им. Итак, он намерен пересмотреть условия найма? — откинувшись на спинку стула, и оставив в покое выпечку, поинтересовался Борис.
— У него была такая мысль. Но мне удалось убедить его в том, что это будет большой ошибкой. Есть предложения как сделать так, чтобы я не оказался пустозвоном.
— Я думал над этим.
— И?
— Ему следует дать уругвайцам генеральное сражение, разбить их. Вышвырнуть с архипелага Фрам, и вновь предложить почетный мир, в довоенных границах.
— А у него есть шанс победить? Эскадра вторжения превосходит его объединенный флот.
— Значит нам придется уровнять силы.
— Подробности будут?
— Де Каррильо выйдет не со всем флотом, а только с новейшими быстроходными кораблями.
— Надеюсь вы в курсе, что говорите об одном эскадренном броненосце, одном броненосном крейсере, двух первого и одном второго ранга. Ну может быть случится чудо, и весьма скоро удастся ввести встрой «Каталину». Парочка минных крейсеров и штук пять миноносцев. Это и все корабли способные, по сегодняшним меркам, развивать высокую скорость.
— Ну и как считаете, адмирал де Рамальо станет дозировать свои силы, или выйдет всей эскадрой, чтобы раздавить де Каррильо?
— Думаю, что ответ вам известен.
— Вот именно. Но когда завяжется бой, в дело вступит мой отряд. Мы атакуем их прямо сквозь дым и пламя сражения. А пока господин президент будет довершать разгром, мы организуем высадку десанта на Фрам. Все будет кончено в один день.
— Но для чего выводить на бой ослабленную эскадру? Не лучше ли ввести в линию и старые корабли. Конечно эскадренная скорость упадет до четырнадцати или даже двенадцати узлов, но мощь бортового залпа будет в разы выше. А при вашей массированной атаке о таких изысках как кроссинг над Т, думать уже не нужно.
— Насколько получила распространение тактика использования минных катеров в прямой атаке противника? Не утруждайте себя. Интерес очень быстро сошел на нет, ввиду того, что противоядие нашлось очень быстро. Шрапнель на дальних подступах и картечь на ближних. От чего дымзавеса помогает откровенно слабо. А так же постановка противоминных сетей.
— Но вы с вашим камуфляжем имеете все шансы пробиться.
— Совершенно верно. Камуфляж, «Защитник», бронещит, индивидуальная защита моряков, наличие «Аптечек», все это дает неплохие шансы чтобы пробиться к цели. Но все это теряет смысл в случае наличия противоминных сетей. Торпеды просто не доберутся до корпуса.
— И к чему тогда все эти ваши рассуждения?
— Все просто. На скорости свыше двенадцати узлов сети попросту всплывают и уже не могут служить защитой. Уругвайцы будут вынуждены стараться держать высокую скорость. Иначе де Каррильо получит возможность использовать кроссинг над Т. А в этом случае численный перевес противника уже не будет иметь значения. Набрав же высокую скорость из-за инерции онине успеют замедлиться в достаточной мере, чтобы сети опять провисли.
— Хитро. Мы обязательно подумаем над этим.
— Подумайте, Константин Матвеевич. Обязательно подумайте. Только не громко, чтобы слухи не добрались до де Ромальо. А то, как бы он нас не удивил.
— А что это, я смотрю вы опять перекрашиваете один из миноносцев, — кивнув в сторону «Страшного», заметил Горский.
— Да. Хочу попробовать новый рисунок камуфляжа.
— Не часто меняете. А то смотрите, как бы корабль не пошел на дно от чрезмерно большого слоя краски.
— Ничего страшного. Лишнее мы счищаем. Причем делаем это быстро, — хмыкнул Борис.
А и было с чего. Как говорится, все гениальное просто. Однажды глядя на то, как матросы мучаются с массивными шпателями снимая несколько слоев краски, он взял да и изобрел пескоструйный пистолет. Благо в мастерской вполне себе пользовали пневмоинструмент. Даже пневматическая дрель имелась, чему он поначалу сильно удивился. Так что, оставалось только приладить сопло, к нему сверху емкость для песка, которого на пляже, ну о-очень много. И вперед.
По аналогии изобрел и краскопульт. Правда, инструмент куда тоньше, и с ним пришлось помучиться, подбирая давление подачи воздуха и размер сопла. Но результат… Помнится он радовался когда привнес в этот мир валик. Тут радости было куда больше. Не у него. У матросов, которые по достоинству оценили новинку, едва научились ею пользоваться.
Так что, очистили корабль и покрыли его серой грунтовкой очень быстро. Осталось дождаться когда краска подсохнет, чтобы начать выводить линии рисунка.
— Придумали что-то еще лучше? — не сдержал своего любопытства Горский.
— Мысли есть. А вот что из этого получится, я без понятия. До последнего момента не представляю куда кривая выведет. Пока осечек не случалось. Но дело это такое, возможно показатели улучшатся, может останутся на месте, а то глядишь и вниз сползут.
— Понятно. Кстати, вы в курсе, что никому из одаренных художников пока еще не удалось создать свой «Камуфляж»?
— Возможно это пустые слухи, — пожал плечами Борис.
— Не думаю. В свете ваших новых «Камуфляжей» меня уже запрашивали на ваш счет. Мол, как я смотрю на то, что вас отзовут. Так что, не ладится у них что-то. И ведь я точно знаю, что сразу трое одаренных российских художников позабросили свои занятия живописью и палят из пушек как проклятые стараясь на благо родины. Да только без толку все. Ни у них ни черта не получается, ни у заграничных светил изобразительного искусства.
— Возможно причина в том, что для них стрельба из пушки и создание «Камуфляжа» всего лишь поручение, которое нужно выполнить, а сами они мысленно находятся в своей светлой мастерской и желают вдыхать не пороховую гарь, а запахи красок. Мне же нравится воевать, сражаться со стихией, стоять на краю пропасти. До одури страшно. Но нравится до безумия. Мы думаем совершенно иначе. Я стараюсь раствориться в пушке, ощутить ее всем существом. Мысленно представляю траекторию каждого снаряда, куда он упадет, под каким углом и как именно ударит в борт, палубу или надстройку.
— Да вы романтик, — хмыкнув тряхнул головой Горский.
— Есть немного, — разведя руками, признал Измайлов.
— Ну что же, удачи вам. Кстати, а вы не желаете передать мне документацию по уже готовым «Камуфляжам» типа «Страшный»?
— Все зависит от полноты налитого стакана.
— Я надеюсь цена прежняя?
— При том, что показатели отличаются от прежних вдвое? Разумеется нет. Четыре сотни тысяч.
— Ну-у у вас и аппети-иты. Я уточню у начальства
— Да ладно. Казна на этом заработает гораздо больше. Уж я-то знаю, — возразил Борис.
