мной заехала. На машине — уточняет подруга.
После этих слов воспринимаю всё как само собой разумеющееся. Здравствуй помрачение рассудка. Кто украл у меня десять лет жизни? Риторический вопрос. Даша берёт меня за руку и участливо заглядывает в глаза.
— Что-то не так?
Трясу головой. Всё так. Только у меня водительской лицензии нет. Ездила за рулём только на папином «Корвете» за городом и на «Ермаке» дяди Антона, когда к нему в Новониколаевск прошлым летом прилетали. Реальность и без того в последние дни напоминает Тришкин Кафтан, а сегодня она окончательно разлетелась на мелкие кусочки и помахала ручкой. Уточняю последний вопрос.
— У тебя «Дромадер» последней модели с турбированным двигателем.
Последний «удар милосердия». Не помню я такой марки машины. Не видела на улицах и в каталогах. А нет, была. Если не ошибаюсь, Ярославский вездеход времён Океанской войны. «Дромадер» с производства снят ещё до папиного рождения. Мечта коллекционеров. Турбированные двигатели тогда конструкторам и не снились. И «последняя модель» в хорошем состоянии мне не по карману, если конечно я не из семьи Романовых, ну хотя бы Рябушинских, Воронцовых или Старостиных.
У Даши хватает такта утащить меня с дорожки на боковую тропинку за кусты. До столовой мы не дошли. После обрушившихся на мою голову откровений аппетита нет вообще. Одно хорошо, Даша по-прежнему моя подруга и близкий человек. Перед глазами темнеет, до боли в пальцах стискиваю кулаки.
— Знаешь, есть один человек, который нам поможет. Идём в столовую, он точно не пропустит завтрак. — Все же даже если совсем не хочу есть, надо запихнуть в себя хоть что-то.
— Он тоже старше, чем выглядит?
— Ты даже не поверишь на сколько — настроение возвращается в норму. — Извини, ты не считаешь меня сумасшедшей?
Даша демонстративно прикладывает ладонь мне ко лбу, затем тыкает пальцем в кончик носа.
— Холодный. И лоб холодный. Нет, конечно. Я сама как проснулась, решила, что попала в плохое кино.
— Ты хорошо держалась.
— Пока ты умывалась, успела переварить новость. Поняла, раз ты со мной, значит, не так всё страшно. Это даже интересно вернуться в юность.
— Он тоже так говорил. Жаль, сама не знаю, как это.
Из-за кустов мы выходим в настроении решительном. Только в самой глубине подсознания, на самом дне гложет, вертится маленький червячок. Что-то я опять упустила. Картина не сложилась, кусок мозаики не на своем месте.
На крыльце столовой ко мне возвращается аппетит. Пусть будет что будет, но завтрак пропускать нельзя. Если на раздаче ничего нет, буду зверствовать. Поймаю виновника этой катавасии и зажарю на медленном огне как мамонта.
Юный возраст великое дело. Практически всю ночь не спал, глаза сомкнул только под утро, а поднялся как по будильнику. Планов громадье. Хочется успеть всё. Есть такое ощущение, этот бесшабашный отдых скоро закончится, дарованные мне дни счастья подходят к концу, а я столько всего не успел. Одновременно понимаю, так просто из «Дальних огней» не уехать, мне придётся побороться за ключ от ворот этого удивительного скаутского лагеря.
Настроение боевое. Энергия требует выхода. Лечу передоз гормонов старым добрым способом — хорошей нагрузкой. Сначала пробежка, затем брусья и турник на спортплощадке. После очередного подхода на пресс замечаю, я совершенно один. Площадка пустынна, лагерь словно вымер. Понимаю, народ в большинстве любит поспать до завтрака, но не все же! Даже Лена и Яна пропустили утренний моцион. Дрыхнут, наверное, без задних ног. Мы вчера хорошо напрыгались, и нагулялись.
Увы, недолго я себя чувствовал героем первопроходцем в горах Сибири. Моё одиночество нарушает Анастасия Алексеевна. Вожатая впервые с начала смены сподобилась заглянуть на спортплощадку. Помнится, она не отличалась любовью к ранним подъёмам. Ради интереса, предлагаю Анастасии составить мне компанию по утреннему заплыву.
— Вода холодная. И тебе не советую. Одному на озеро нельзя, забыл?
— Так если с вами, то не один получается.
Попытка сыграть на логике проваливается. Анастасия Алексеевна категорически против.
— Тогда давайте Вы не берегу подождёте, пока я сполоснусь — меняю тактику.
— Иди, уж — Настя машет рукой. — Я отсюда за тобой прослежу.
— Спасибо!
Только на берегу вспомнил, что забыл плавки. Не возвращаться же. Ладно. Не больно то и хотелось купаться.
Над водой стелется плотный низкий туман. Давно такого не видел. Белое бугристое покрывало. Красиво. Как будто кто-то пытается что-то скрыть от меня пологом.
Вспоминаю Ольгу ночью на лунной дорожке. Это на самом деле было, или мне приснилось? Да, нет, слишком ярко и реалистично для сна. Помню всё: звуки, запахи, вечернюю прохладу. И руку Лены в моей ладони. И Дашу. Нет, это не привиделось.
Спускаюсь на песок к воде. Вокруг белая пелена, клубящиеся струи. Туман кажется живым. Он расступается и окружает меня с флангов и тыла. Разом смолкают все звуки. Даже песок под ногами скрипит глухо. Видимость два метра, может чуть больше. Поднимаю голову, сквозь редкую дымку светит солнце. Чудеса, да и только.
Сквозь молочные слои и прожилки проступают сваи и доски настила. Ступаю на причал. Иду до конца мостков. Здесь вчера начиналась лунная дорожка. Интересно, если шагнуть вперёд, туман меня удержит? Соблазнительно. Решаю не рисковать. Купаться в одежде то ещё удовольствие.
Мутные полосы расступаются, истончаются, в полуметре подо мной вода, гладкая, ровная, как лёд. Вдалеке проступают очертания острова. Кажется, на берегу мелькнула девичья фигурка и скрылась за деревьями.
— Смешно — хмурюсь, закладываю руки за спину.
Сирена, заманивающая моряков на скалы. Уверен, на острове ни одной живой души. И уж я явно не смог бы разглядеть человека с такого расстояния.
— Мур. Мяу — кто-то трётся о мою ногу.
— И ты здесь.
— Мяу — пушистый абориген выгибает спину, задирает хвост и с наслаждением дерёт когтями доски настила.
Присаживаюсь рядом, глажу, почесываю кота за ушком. Зверюга прикрывает глаза громко мурлычет. Вот кому здесь рай и раздолье. Интересно, зимой они не голодают? Хотя, есть у меня такое подозрение, зимы в «Дальних огнях» не бывает. Вечное солнечное лето. Вон, и сегодня, на небе ни облачка. Зона устойчивого антициклона.
Мне не хватает дождя. Настоящего, чтоб стеной, с зигзагами молний на полнеба, громом и запахом озона. Солнечная погода дело хорошее, но приедается. В детстве мы одинаково радовались и ливню, и солнцу, и снегу. Этим дети и отличаются от взрослых. Плохая погода прерогатива возраста. Выходит, я так и не повзрослел. Плохо? Нет.
Туман незаметно рассеялся. Был, и уже нет. Над лагерем проносится сигнал горна. Столовая открыта, завтрак на раздаче.
