на его обширную территорию перекрывал большой КПП с красными распахнутыми воротами. У входа суетились люди. На большой открытой стоянке, закатанной в бетон, к въезду стояла длинная очередь грузовых машины, стремящихся попасть за ворота, чтобы скорее загрузиться.
— Не хило, — проговорил я, медленно проезжая вдоль очереди камазов, газов, зилов и прочих калхид.
— Чего тебе надо? Стой! Скоро заедешь! — Орал на водителя застывшей перед воротами машины какой-то маленький толстенький мужичок, одетый в пиджак на тельняшку. — Подготовят кирпич — запустим!
— Да у меня горит, понимаете⁈ У меня горит! — Кричал в ответ водила.
— У всех горит! Никуда твой кирпич не денется!
Как я и думал, со стройматериалами будет туго. Но, к слову, кирпича нам нужно было совсем немного. С учетом того, что потолки высокие, а стены будут класть в полкирпича, достаточно будет шестьсот-семьсот штук. Да еще и на новые порожки останется.
— Вон, смотри, Вить, — Марина указала на вход в красное кирпичное здание конторы. — Нам туда. Видать, там кирпич заказывают.
— Нет, — я покачал головой, открывая дверь. — Там тебе скажут приезжать где-нибудь в июне. Очередь большая.
— А что же делать?
— Сиди тут. Я щас.
Я вышел из машины, потопал к мужику в тельняшке.
— Здравствуйте, — сказал я ему.
— Здрасьте, — сухо ответил он, глядя куда-то вверх, вроде как на крышу КПП.
— Я за кирпичом.
— У вас готово или только заказывать будите?
— Заказывать.
— Ну тогда вам в контору.
— Не, — я покачал головой. — Так не покатит. Долго ждать. Нужно мне заказать побыстрее.
— Ну а что я могу сделать? — Развел он руками и снова уставился на свою крышу.
— Заработать, — я пожал плечами.
Мужик пристально посмотрел на меня. Я заметил на его крупном носу большую бородавку с тремя волосками, но виду не подал.
— Вон как.
— Ну да. Потому мне бы как-то побыстрее. Кирпича мне немного надо, всего семьсот штук. Думаю, это производство никак не затормозит.
— Ну лады, иди за мной, — согласился он.
Мы прошли через КПП и попали на широкий двор кирпичного завода. Вдали, за конторой, я видел длинные и высокие цеха по формовке и обжигу кирпича. На широченном дворе, там и тут стояли на деревянных палетах готовые изделия. Черновой кирпич, который не использовали для облицовочных работ, хранился сложенный в длинные и широкие стенки. Большие красные кучи осколков лежали вдали, у бетонного ограждения.
Завод кипел и работал: там пятьдесят третий газон, снабженный краном, грузил в камаз пачки кирпича; тут жилистые и голые по пояс работяги вручную закидывали в прицеп старинной Колхиды грубый черновой кирпич.
Предприятие оказалось на редкость активно функционирующим. А еще единственным на несколько районов. Отсюда и такой ажиотаж.
Мужик в тельняшке повел меня через двор, к большому крытому железом навесу, который стоял у сложенных в несколько длинных рядов пачек с красивым облицовочным кирпичом, необычного для этого времени, белого цвета.
Под навесом стоял мужичок в пыльноватом пиджаке и фуражке. Он разговаривал с еще одним, которого можно было бы охарактеризовать емким термином «новый русский». Высокий, пузатый лысоватый мужик, одетый в светло-серый деловой костюм с таким отливом, что на солнце, он, должно быть, отбрасывает блики, ругался, размахивая сотовым телефоном. Пыльный мужичок только разводил руками.
— Вон у тебя сколько лежит! — С не очень подходящей ему блатной интонацией кричал пузатый. — Бери да грузи! Я с твоим начальством договорился. Так чего ты тупишь⁈
— Я ж вам уже в десятый раз повторяю, — настаивал пыльный мужичок. — Вы договорились на изготовление. Тут вас вперед подвинули. Ваши четыре с половиной тысячи будут готовы через неделю. Тогда и заберете.
— Не, это ты не понял, — зажав под мышкой борсетку распальцованно жестикулировал толстяк. — Я обо всем договорился. Берешь вон тот кирпич и грузишь. Нахер его делать, если уже готовый есть? Машины щас, через пять минут подъедут. Я позвонил.
— Этот чужой. Уже оплачен, — нахмурил густые брови пыльный.
— Ага! Мной оплачен! Так что давай, дядя, не отсвечивай и делай, че говорят.
— Четыре тысячи! Так мне ж сегодня всем не хватит выдать! И че мне, людей, что по три месяца ждали назад разворачивать? Они ж вон они, за воротами!
— Стой, ща они разберутся там, — скромно остановился перед навесом тельняшка. — Тогда пойдем.
— Эт кто? — Спросил я.
— Который? Вон тот, в фуражке — Василь Иваныч. Бригадир смены наш. С ним поговорить можно. А этого пузатого я не знаю. Какой-то ненормальный. Чужой кирпич хочет забрать. Я слышал, к директору, как к себе домой зашел, чуть не с ноги. Ну и теперь пальцы веером, орет, вот. Никак не угомонится. Не поймет, что его только на изготовление подвинули, а на выдачу так просто не получится встать, всех перепрыгнуть. Он частник, а вперед него много предприятий идут.
— Ладно, щас глянем, что можно сделать, — сказал я, направляясь под навес.
— Э! Стой, парень! Ну не влезай! — Вполголоса попытался одернуть меня тельняшка.
— Здравствуйте, — обратился я к Василию Ивановичу, когда вошел под навес.
Тот в ответ торопливо кивнул, сказал неразборчивое:
— Здрсте.
— Кирпич мне нужен, срочно. Но немного. Сказали, можно с вами договориться, что б побыстрей.
Пузатый уставился на меня с открытым ртом, нахмурил реденькие бровки.
— Слышь, пацан, — потряс он большим золотым браслетом на запястье правой руки, — не видишь, я разговариваю? Ща мы за дела перетрем, а ты перекури пока мест где-нибудь.
— Через меня, — кивнул Василь Иваныч, проигнорировав слова пузатого. — Но смотря сколько попросите. Если много — и смысла вам нет. Заказы сейчас большие.
— Мне
