даже союзник России, и то, что она при этом помогает оружием и продовольствием Шамилю, не даёт повода русским кораблям нападать пока на турецкие, до сражения в Синопе ещё два года.
— Этого ирландца, пацана — юнгу удалось захватить? — повернулся к Бурулу Сашка.
— Удалось. И кока тоже взяли живым. Как и договаривались, — Сашка за плавание к этим двоим успел присмотреться. Надо понимать это были дядя и племянник, они вроде как из дворян, но совсем нищих. Вот и нанялись на корабль. Старший был коком, и тут ничего не скажешь, с двумя своими помощниками они кормили вполне сносной пищей полтысячи человек. Были дядя с племянником ирландцами, и как заметил Сашка, не сильно любили англичан. Он исподволь поспрошал кока, не хочет ли он перейти в армию Великой Джунгарии, там, мол, и денег больше и этих надменных английских снобов нет.
Кристофер Ловетт Пирс — так звали обнищавшего сэра, обещал подумать.
Ну, теперь думать ему будет проще. Либо за борт мёртвым, либо во флот Великой Джунгарии.
— Так Бурул, на тебе капитан. Нужно пытать, пытай, нужно обмануть, обманывай, интересен только один вопрос, как пройти назад через проливы. После него те же вопросы к турку, что сел в Мальте на корабль. И нужно сравнивать ответы, даже в мелочах если разойдутся, то сначала начинай. Только учти, что возможно их придётся показывать в Босфоре или Дарданеллах, так что физиономии им портить нельзя. Потом нужно узнать у севших в Синопе турок, явки там всякие и пароли… Ну, как они связываются с людьми Шамиля? И как, в принципе, нас собирались вести через горы?
— Понятно, Александр Сергеевич, а что делать с теми, которых заперли в каюте боцмана?
На самом деле, когда стрельба началась, то около десятка матросов сдалась, встали на колени и руки в гору задрали. Убивать их калмыки не стали, так сказать, честь не позволила сдавшихся резать. Одно дело, когда операция по захвату судну идёт, и другое, когда вот так стоят на коленях и пощады просят. Заперли пока в каюте боцмана старшего, в ней окон или иллюминаторов нет. Кстати на корабле и нет никаких иллюминаторов, то есть круглых окошек, в офицерских каютах на корме окна вполне себе квадратные, в смысле, прямоугольные рамы вставлены, а ни в трюме, ни на первой палубе вообще нет окошек, только орудийные порта.
— А среди них есть ирландцы или шотландцы?
— Да кто их знает? — пожали плечами десятники.
— Ясно, ладно, я сам займусь. Узнаю у кока. Вдруг там какой англоненавистник попался. Так, ребята, всё. Закончили совещание. По местам. Вот-вот Батум покажется на горизонте. Там могут быть военные турецкие суда. Если заподозрят и начнут сигналы всякие подавать, то сразу и вычислят нас, нужно хоть кормовые орудия попытаться зарядить. Во! Пойду я за коком. Он-то точно сможет сказать, нет ли среди пленных артиллеристов.
Событие шестьдесят четвёртое
Если не можете убедить — сбейте с толку.
Гарри Трумэн
Капитан Ирби не сломался. Отрезали даже и в самом деле палец ему, а он молчит и только глазами сверкает чёрными. Насчёт «молчит» — метафора. Орёт, воет, но о том, как назад пройти проливы, ничего не говорит. В отличие от турка, который взошёл на борт «Аретузы» на Мальте. Ибрагим-паша. Этот всё поведал. Точнее сказал, что ничего делать не надо, там, мол, знают корабль кому положено, и нужно просто под турецкими флагами плыть себе, никого не трогая.
Вопрос, а можно ли верить турку⁈ Осману. Это на вид он такой весь в парче и кланяется всё время, а ну как внутри непримиримый враг, и готов этот человек жизнью пожертвовать лишь бы гяурам насолить. Забрать пару сотен человек с собой в могилу. Есть ведь всякие шахиды. Опять же гибель в бою в исламе вроде прямая дорога в рай к гуриям. В Ал-джанну, тот самый сад Эдема, где жили Адам и Ева (Адам праотец и у мусульман тоже). Это такой прекрасный сад с виноградными рощами, со столами полными яств и удобными ложами. И что примечательно, всем поровну, всем по 70 лож с гуриями девственницами и вино рекой. Здесь на земле вино нельзя, а там пожалуйста. Умеют же некоторые мечтать.
Бурул уже два часа над капитаном бьётся и толку никакого. Ну, кроме крови и криков. Как не хотелось Сашке, а пришлось заняться этим самому. Благо индусы или индийцы с кораблём справляются. С управлением кораблём. Правильнее всё же индийцы будет, как понял Сашка, среди девятнадцати индийцев есть один христианин, это молодой пацан. Отец у него британец и окрестил его, а потом погиб и мать родственники в Англии не признали. Она умерла в дороге, на корабле из Англии назад в Индию, и пацан сиротой остался, а вот индийские родственники паренька вырастили и даже какое-то образование дали. Любви после этого к британцам у парня не добавилось.
В общем, индийцы пока справлялись с управлением фрегатом. Пусть на троечку, но справлялись. С помощью калмыков развернули судно на девяносто почти градусов и сняли часть парусов. Ветер теперь дул в борт и корабль прилично кренился на правый борт, но по мнению Говинда через час уже должны показаться корабли в бухте Редут-Калле и можно часик потерпеть. Потом на корабль взойдут настоящие моряки. Ну, если у Ремизова получилось их добыть. Да, должно получиться. Что уж во всё огромной Российской империи несколько десятков моряков не найдётся?
— Капитан, — Сашка зашёл в каюту и встал перед сидящим на стуле Фредериком Паулем Ирби, — всего лишь один вопрос. Вам его уже задали и точно такой же задали турку. Он ответил. В принципе, вы не нужны, и мы можем выбросить вас за борт. Есть сомнения не врёт ли турок, — Сашка решил рассказать всё капитану Ирби, не потому что дурень. Наоборот, хотел по реакции того узнать, правду ли говорит паша. Если там радость в глазах сверкнёт или улыбнётся Ирби, то ясно будет, что турок врёт. А зарычит или поморщится, значит, не врет осман, верной дорогой идёте товарищи.
Перед этим Виктор Германович разбирался с двенадцатью матросами, что сдались. Сначала рассортировали по национальному признаку. Оказался самый настоящий «Ковчег». Один валлиец, один шотландец и два ирландца. Этих четверых пока отделили. Оставшихся Сашка спросил, не желают ли они попиратствовать пять лет? Послужить во флоте Великой Джунгарии. После этого в Америку можно отправиться или в той
