грудь. Второй же стало выражение лица. Холодное, безэмоциональное и сосредоточенное, оно подходило больше серийному убийце, чем тому, кем пытался казаться этот человек.
Фомин узнал меня безошибочно. Он подошел, воспитанно спросил:
— Разреши?
— Да, конечно.
Кивнув, генерал отодвинул стул, сел. Поставил под ноги кожаный саквояж.
— Виктор Летов, собственной персоной, — проговорил он уже привычным высоковатым и сиплым голосом.
— Обедать будешь? Тут подают неплохое картофельное пюре.
Фомин глянул мне в тарелку. Едва заметно сморщил нос.
— Нет, спасибо. Я не голоден. Просто хотел бы поскорее все это закончить. Давай сделаем дело, Виктор, и разъедемся. Забудем друг о друге.
— Пожалуйста, — пожал я плечами.
— Где мои вещи?
Я поднял со стула и показал ему потертый покет с рекламой пепси-колы. Фомин нахмурился.
— Ты носишь их прямо там?
— Совершенно верно. Где деньги?
Фомин пару мгновений сверлил меня взглядом. Потом опустился и взял саквояж. Поставив его на свободный стул, расстегнул молнию. Потом извлек газетный сверток и отогнул уголок. Я увидел внутри толстенькую стопку зеленых купюр.
— Теперь покажи мои вещи.
Пожав плечами, я передал ему покет. Фомин заглянул. Я же украдкой затаил дыхание. Проблема состояла в том, что мы с Волковым так и не договорились о показаниях. Оригинал все еще оставался у него, а нам пришлось подделать и заламинировать свою версию.
К счастью, по словам Фурсова и Нерона, никто не знал их содержания и не смог бы отличить оригинал от подделки. На это была вся надежда. Это была новое «слабое место», которое создал мне Волков. И именно оно, а не участие в деле Фурсова, казалось мне именно той точкой, на которой весь план мог обрушиться. Однако я решил рискнуть.
— Подлинник? — Спросил вдруг Фомин.
— Конечно, — не повел я и бровью.
Генерал ничего не ответил. Он только медленно сложил пакет и, оставив деньги на столе, убрал его в саквояж.
— Будешь пересчитывать?
Я потянулся через стол, взял пакет и пробежался по уголку купюр пальцем.
— Нет, генерал. Я тебе доверяю. Мая машина стоит на обочине, вон там.
— А где твой человек?
— Сидит внутри.
— Очень хорошо, — кивнул Фомин. — Мой тоже. Она пересядет к тебе на улице.
«Она?» — промелькнуло в голове.
Я тут же бросил взгляд за большое окно кафе. Увидел там, на заднем сидении волги молодую белокурую девушку. Он что, притащил на сделку женщину?
— Это моя дочь, — холодно проговорил Фомин, видя настоящее изумление, которое я не смог скрыть. — Она поедет с тобой, Виктор. Надеюсь, ты обеспечишь ей надлежащую безопасность.
— Брать на такое дело женщину, да еще и дочь, — хмуро сказал я. — Мне кажется, это не лучшая идея.
Фомин гаденько ухмыльнулся, подался немного вперед.
— Я знаю тебя, Летов. Успел немножко изучить тебя, пока готовился. Взять на сделку мою дочь — это лучшее решение из всех возможных. Ты ей ничего не сделаешь. Просто не решишься.
Мне стало мерзко в обществе Фомина и тут же захотелось приложить его нахальным е#алом о стол. Однако я сдержал свой порыв.
— Далеко ли ехать? — Спросил он.
— Минут пятнадцать-двадцать.
— Очень хорошо. Мои люди ждут за городом, на перекрестке М-4 и дороги Армавир-Отрадная, у старой бензоколонки. Там они последуют за нами.
— Мои последуют за нами в заветном. На пассате черного цвета.
Фомин молча покивал.
— Ну что ж. Давай поскорее закончим с этим.
Я хотел было уже встать, как мой сотовый телефон мерзко запиликал. Фомин напрягся, оставшись на своем месте.
— У нас мало времени, — напомнил он недовольно.
Не ответив, я поднял руку, подожди, мол. Мне звонил Степаныч. Взяв трубку, я тут же спросил:
— Что случилось?
— Волков! Он здесь!
— Ты уверен?
— Да! Мы засекли его идущим к Пальмире. Попытались перехватить, но старик как сквозь землю провалился! Видать, засек нас раньше, чем мы его!
— Понял. Я…
Не успел я договорить, как дверь в кафе распахнулась. Это был Волков. Правда, свой «имидж» он сменил и походил теперь на безобидного пенсионера в грязноватой старой куртке и кепке-пирожке.
Волков решительно направился к нам. Фомин глянул на него перепуганным взглядом.
— Мля… Летов… Я знал, что тебе нельзя…
Он недоговорил. Все потому, что я увидел, как Волков достает из внутреннего кармана ПМ и потому бросился к нему, чтобы остановить.
Глава 27
Все в кафе ахнули, когда мы с Волковым сцепились в клинче. Он вытащил было пистолет, но я прикрыл его своим телом так, чтобы окружающие этого не видели. Потом схватил ПМ, сунув большой палец между курком и бойком, чтобы выстрелить было нельзя.
— Летов… — прошипел мне Волков.
— Подыграй мне, — сказал я.
На лице КГБшника отразилось настоящее изумление. Впрочем, оно почти сразу сошло на нет. Старик взял себя в руки. Я украдкой повел взглядом по посетителям кафе, застывшим от испуга.
— Все в порядке, — выкрикнул я и полез свободной рукой во внутренний карман куртки. — Я из милиции.
С этими словами я вытащил красную ксиву охранника, не раскрывая, показал всем книжечку.
— Все хорошо, без паники.
— Ты провалишься, — шепнул мне Волков. — Он уйдет.
Я оглянулся на Фомина. Генерал сидел с каменным лицом. Взгляд его, направаленный на меня из-под полуприкрытых век, ничего не выражал.
— Если подыграешь, останешься жив.
— Мне плевать на себя, — Проговорил Волков, с каким-то отвращением.
— Все пойдет по
