Ответ:
— Так он безоружный был! Только очень здоровенный! Такого сразу и не свалить.
Вопрос:
— Как долго вы там просидели?
Ответ:
— Около двух часов. Потом машина подъехала. Её и из окна видно было и слышно, как она колесами по щебенке шуршит. Двери захлопали, и кто-то от неё в дом прошёл.
Вопрос:
— Сколько их было?
Ответ:
— Человека два… или три. Из окна не видно, а шаги по щебенке… не очень-то там разберешь…
Вопрос:
— Расскажите, что было дальше?
Ответ:
— За дверью послышались голоса, она открылась, и вошло двое мужчин. Молодой — лет тридцати и постарше. У старшего уже и волосы седые были. Сели они напротив, и молодой говорит: мол, как обидно разведчику пасть жертвой шарлатана!
Вопрос:
— Так прямо и сказал?!
Ответ:
— Так. Это он немца того в виду имел! Уж дюже хитрым оказался!
Вопрос:
— Об этом мы поговорим позже. Сейчас меня интересуют эти двое. Как я понимаю, они являлись каким-то начальством?
Ответ:
— Сначала и я так подумал. А потом прислушался и понял — не местные они. Младший с акцентом говорил. Не может такого быть, если он в бельгийской полиции служит. Старший из гостей вообще ни с кем из местных не разговаривал, а между собою они говорили по-английски!
Вопрос:
— Вы не ошибаетесь?
Ответ:
— Фламандский язык с английским я не перепутаю! И тот и другой знаю неплохо. Да и по-французски говорю хорошо. Нет, эти двое — точно не местные. Скорее уж — англичане. Да и из разговора это было видно.
Вопрос:
— Что они вам ещё сказали?
Ответ:
— Старший со мною вообще не разговаривал. А младший сказал: мол, вот что бывает, когда таким важным делом, как разведка, занимаются дилетанты. Вот в царской России такого не было, поэтому он хорошо понимает, отчего моё руководство сейчас так усиленно разыскивает бывших царских офицеров-разведчиков. Я ему сказал, что не понимаю, о чём он ведёт речь. Тогда они о чём-то переговорили и младший снова ко мне повернулся. Говорит, у наших стран когда-то были общие интересы, мы воевали против одного противника. Такое могло бы продолжаться и далее, но, увы, тому есть существенные препятствия.
Вопрос:
— Что вы ему ответили?
Ответ:
— Ничего, просто плечами пожал. Он на меня посмотрел и продолжает: вы, говорит, настолько рады новым приобретениям, что совершенно не смотрите на то, кого именно к себе приближаете. Среди бывших царских офицеров есть те, у кого руки по локоть в крови. Откровенные уголовники и преступники — любой суд их осудит. И до тех пор, пока наше руководство будет водить дружбу с подобными людьми, никакой дружбы или хотя бы взаимопонимания между Англией и СССР не будет. А будут очень натянутые отношения, если не хуже. Я снова в ответ ничего не сказал, просто не знал, что вообще ему говорить. Тогда он серьёзно так на меня посмотрел. Запомните, говорит, пока Харон правит своей лодкой, ваш путь будет лежать не в ту сторону. Не знаю, отвечаю ему, кто такой этот самый Харон. Англичанин усмехнулся. У него, говорит, имен много. Иногда его Проводником называют. Только надобно смотреть, куда такой Проводник завести может…
Вопрос:
— И что было дальше?
Ответ:
— Они оба встали и вышли. Минут через десять пришли полицейские, наручники надели и в машину посадили. И через пару часов высадили меня около нашего посольства. Сняли наручники и к дверям подталкивают — иди, говорят, у нас тебе делать больше нечего…
— И что вы можете на это сказать, товарищ майор? — Пассов посмотрел на Филимонова, листавшего папку. — Кто такой этот Проводник, если из-за него нам уже начали угрожать англичане? Да ещё таким образом!
— В наших материалах он проходит под псевдонимом Пастух.
— Постойте-ка… царский офицер, что ли?
— Совершенно верно, товарищ старший майор.
— Охренеть… и из-за него нам угрожают англичане? Почему, кстати говоря?
— Они его очень сильно не любят. От его рук в разное время погибло несколько английских офицеров. И деньги он у них… отобрал приличные.
— Этот… Пастух, он что, личную войну им объявил?
— Вроде того. Англичане тогда искали людей, которых ему было поручено защищать. И во время мировой войны и в Гражданскую… там у них всё плохо было. Стреляли друг друга, только что ножами не резали. В тот раз он вышел победителем — им так никого и не удалось найти. Но его запомнили. Ещё в начале операции «Школьный звонок» британцы получили информацию о ней. Тогда и всплыла кличка — «Проводник».
— Откуда утечка?
— Насколько я в курсе, так и не удалось установить. Проведённая проверка ничего и не дала.
— Ладно… а с этим, с Пастухом-то что? Сейчас-то его за что ищут?
— Во время встречи с ним в Вене англичане очень плотно нас обложили — не оторвешься. Стоило скорость прибавить — пригрозили оружием. Тогда Проводник…
— Пастух!
— Извините, товарищ старший майор! Конечно же, Пастух. Он подстроил преследователям аварию. В ней погиб один британский офицер и один польский. Ещё один англичанин был ранен. Они потеряли наш след, и мы смогли, наконец, встретиться.
— Ещё и поляки до кучи… Он, что, со всей Европой враждует?
— Не только. С японцами не дружит. Есть информация, что и им от него досталось.
— Бред какой-то… За каким рожном нам нужен такой сотрудник? Прямо-таки патологический убийца, вдобавок водящий дружбу с уголовниками!
— Он не наш сотрудник. Наши взаимоотношения никак не оформлены.
— Постойте-постойте! — Начальник пятого отдела ГУКГБ аж привстал со своего места. — Как это — не оформлены?! Почему?!
— Товарищ Слуцкий предложил это ему ещё при первой встрече, но он отказался… Пояснил, что к этому можно будет вернуться после того, как операция будет завершена.
— Они встречались?
— Да. Я тоже был на этой встрече.
— Где?
— В Сокольниках. В декабре 1935 года. Про… Пастух назначил нам встречу именно там.
— Назначил… Дожили… Царский офицер назначает встречу начальнику ИНО! Вам самому-то не смешно?
— Да как-то тогда не до смеха было… Он на месте встречи полпуда динамита заложил — не доверял нам.
— Даже так? И как он вас туда пригласил?
— Пришел ко мне домой. На лестнице ткнул наганом в спину и вошел следом.
— Вы об этом доложили?
— Сразу же. Мой рапорт был подан установленным образом. Лично товарищу Слуцкому.
— И где этот рапорт сейчас?
— Не могу знать, товарищ старший майор!
Пассов замолчал, перекладывая на столе бумаги.
Посидев так несколько минут, поднял голову:
