Давненько ее обсуждали со Старшинами и ветеранами, даже заметок по этому поводу набралась целая куча, и поскольку ничего нового на этих обсуждениях я уже не слышал, пора взяться за дело и оформить все в единый Закон! Как раз на празднике Весны, который состоится месяца через полтора, его и представлю широкой публике. Ведь ребята уже привыкли получать от меня в эти дни какие-то подарки.
Пункт второй. Возобновить регулярные занятия с желающими обучиться грамоте. А то Витек с Осакат в мое отсутствие вроде как возились с молодняком. Но большинство тех, кто постарше, на занятия откровенно забили. Ходили только Гит’евек, Лга’нхи и еще парочка подростков. Надо, однако, подавать пример, да и попробовать найти неофитов среди новичков, тем более что детишек разных возрастов прибавилось хорошо за четыре десятка.
…А еще давненько хотел записать основные баллады ирокезов. Штук пять, собственного сочинения, у меня уже записаны. Но тут уже почитай у каждого вояки сложена одна-две баллады о собственных подвигах. Да и такие хиты, как «Про Ска’гтаху, убийцу тигров», в разных вариациях есть практически у всех племен… Кстати, стоит задуматься, а не реальный ли персонаж в них отражен?
…В общем, идея в том, чтоб у тех, кто все же грамоту освоит, было чего почитать. А то ведь без постоянной практики все вколоченные в головы знания забудутся через месяц!
Ну и, наконец, не мешало бы навестить Крепость и поглядеть, как там обстоят дела с колесами и моими подмастерьями. Да и с новыми подростками стоит разобраться. Ведь кто-то из них может быть сыном ремесленника или просто иметь склонности к ремеслу.
В общем, дел у меня много, но это приятные тихие хлопоты, без жутких проблем аиотееков, военных походов и кровавых битв. Тихая кабинетная работа — услада ума и сердца. Неспешные беседы с мудрецами в мастерских, доверчивые детские мордашки, что, затаив дыхание, слушают мои враки, вечера у костра Совета, в переливании из пустого в порожнее. Тихое семейное счастье…
Ага. Утром меня вежливо разбудили и сообщили радостную весть: «Твой аиотеек убил Мнау’гхо, украл верблюда и сбежал!»
А ближе к обеду прибежал гонец от Мордуя. «Радостное известие! Невиданная честь оказана Царю Царей Мордую и тебе! Сам Царь Царей Улота, Великий Леокай, изволил посетить нашу страну с дружеским визитом и категорически настаивает на личной встрече с неким шаманом Дебилом».
Да уж, что называется, хотел как лучше, а получилось как всегда. — Специально притащил с собой Эуотоосика к нам в селение, чтобы данный бесценный источники информации был всегда под рукой. Да и, откровенно говоря, питая надежду, что у нас он будет сохраннее. — Мол, — неизвестно уследят ли эти горцы за столь крутым парнем как уже почти выздоровевший аиотеек-оуоо, а уж наши-то точно… как оказалось, не уследили.
А ведь я же предупреждал, чтобы были бдительны и не спускали с пленника глаз! Связывать или приковывать к скале, конечно, не говорил, потому как человек, будучи связанным на протяжении достаточно длительного времени скорее всего просто помрет, а если даже и нет, — то особо дружелюбным его это точно не сделает. А я, признаться, сильно рассчитывал вытянуть из пленника как можно больше знаний… Эуотоосик хранил в своей голове еще много полезной информации как о жизни самих аиотееков, так и чисто прикладного значения. Я, например, частенько разговаривал с ним о медицине и знаниях аиотееков в области той же металлургии (он ведь как-то упоминал, что знает про железо) или сельском хозяйстве. А еще о структуре аиотеекского общества, религии, их взаимоотношениях с соседями, учился узелковому письму… Лга’нхи повадился расспрашивать о верблюдах, особенностях их содержания и методах верблюжьей войны. И даже Гит’евек время от времени подходил к нашему пленнику и интересовался методами управления оикия в бою.
Эуотоосик обычно отвечал довольно охотно. И, насколько я мог судить, правдиво. Хотя, конечно, мои знания в области верблюдоводства или доисторической войны были не столь полны, как бы мне хотелось. Но…
Короче, все мы как-то привыкли, что среди нас живет настоящий аиотеек, утратили бдительность, и вот он результат — пленник исчез, оставив нам бездыханное тело охранявшего его ротозея…
Впрочем, Мнау’гхо практически не виноват. Бедолаге очередной раз не подфартило и выпала очередь охранять пленника сразу после проведения обряда. А значит, у него, как и у всех, в башке должно было быть мутно от грибного компота и разных впечатлений. Вот, видать, Эуотоосик и не стал упускать удобного момента.
…Пошел глянуть на место преступления. Хотя чего там смотреть? Возле микрочума, в котором мы поселили пленника, лицом вниз лежало бездыханное тело дурашлепа Мнау’гхо. Затылок был сплошным кровавым месивом, уже почти запекшимся, лишь крохотная струйка крови стекала на камни. — Все ясно. — Чум стоял в своеобразном тупичке-овраге, сбежать из которого можно было только через вход… ну если, конечно, не обладаешь навыками и оборудованием альпиниста. Охрана стояла на выходе из этого тупичка, чтобы не слишком-то досаждать пленнику… Я так распорядился в надежде, что Эуотоосик оценит хорошее к нему отношение.
Он и оценил, — подобрался к охраннику и долбанул булыжником по затылку, забрал оружие… очень даже неплохого качества, и был таков… И случилось это не меньше чем сутки, а может быть, уже и двое назад. Весь лагерь тогда изображал из себя дурдом. Вояки упились наркокомпота, а бабы, воспользовавшись невменяемым состоянием мужей, наверное, чудили как-нибудь на свой бабский лад. Так что беглецу не составило труда пройти через поселок, стащить верблюда и удрать.
…Кстати, верблюда то он взял всего одного. Конкретно своего. Других не тронул. Интересно, это такая щепетильность истинного оуоо или какой-то хитрый расчет? Ведь даже если он думал, что остальные верблюды будут его сдерживать, мог бы просто прирезать остальных… Хотя нет. Для аиотеека это невозможно. Так что у нас все еще имеется двенадцать трофейных верблюдов и еще тот, что я подарил Мордую.
Ну все, надо пойти спросить у Лга’нхи, чего там высмотрели наши следопыты… Хотя стоп! Струйка крови не может вытекать из тела, убитого больше суток назад. Значит, либо грохнули Мнау’гхо совсем недавно, либо он еще жив.
Подбежал к телу. «Покойный» оказался еще вполне теплым, а клинок фест-кийца, который я поднес к его рту, за неимением зеркала, быстро запотел.
Рявкнул на стоящих вокруг ирокезов, и, перекатив тело на принесенную шкуру, мы потащили его к моему костру.
— …Ну, чего узнали? — спросил я у подошедшего Лга’нхи, утопая взглядом в заветном медицинском сундучке Эуотоосика… Честно сказать, я даже не знал, что лечить, не говоря уже о том, что «чем», и смутно надеялся что вид медицинских инструментом мне это подскажет.
— Ушел в степь, — коротко ответил мне Лга’нхи. — Сразу отсюда поехал на север и на запад.
— Ну да. — Думаю, переедет ту гряду холмов и поскачет за своими прямо на север, — задумчиво сказал я, остановив свой взгляд на единственной штуке, которая относилась конкретно к лечению головы… Вот только воспользоваться мне было как-то боязно.
— А как думаешь, сможем перехватить? У нас ведь тоже тут куча верблюдов, сядем на них и…
— Верблюд шибко долго быстро бежать не сможет, — ответил мне главный, среди ирокезов, эксперт по верблюдам. — Человек… степняк, (поправился он). — Может бежать долго и быстро. Мы его и так догоним! Да он же ведь еще и косой на один бок.
— А вдруг он притворялся? — внезапно пришла мне в голову мысль. — Делал вид, что толком ходить не может, а сам уже и вылечился давно?
— Неужто он тебя обмануть бы смог? — Безграничное сомнение в подобной возможности, конечно, очень мне льстило, но тем не менее отметать подобный вариант лишь из собственной дури не стоило, — это могло бы стоить жизни кому-то из моих соплеменников.
— Он ведь тоже шаман, — коротко и самокритично ответил я нашему Вождю. — Может и обмануть!
…М-да. А ведь похоже, придется воспользоваться этой хренью для трепанации. Там ведь по любому череп проломлен, и когда я обследовал рану, чувствовалось, как двигаются осколки. Да и Эуотоосик вроде еще раньше, когда я был у аиотееков, упоминал, что бывает полезно просверлить дырку в голове в подобных случаях…
— Чего? — переспросил Лга’нхи, услышав мое бормотание.
— Говорю, — Мнау’гхо лечить надо. — Сложное колдовство это будет, даже и не знаю, получится ли у меня?
— Мнау’гхо пленника упустил! — в голосе нашего Вождя послышались нотки, не предвещающие для бедолаги Мнау’гхо ничего хорошего.
— Он не виноват, — постарался я защитить бедолагу от начальственного гнева… Не то чтобы я на него и сам не злился, — просто жалко стало парня. Вечно ему достаются все тумаки и шишки. Ну да, — дурак! Так ведь это вроде не преступление.
