в пальцах, призадумался. Как ни крути, но наган со своим патроном устарел, армии нужны нормальные пистолеты, закупками этого оружия не обойтись. Сам маузер как таковой не нужен — слишком дорогой, в сорок золотых рублей обходится, да и технологически сложен в производстве, за те же деньги можно два ТТ изготовить или ППШ, что гораздо полезнее, и намного эффективнее.
— Патентное право обойти можно, есть разница в сотую миллиметра и чуть большая навеска пороха, а купить линию для производства несложно — в тридцатом году спокойно приобрели со всеми технологиями, — Фок поставил патрон на стол. И продолжил негромко говорить сам с собою, словно убеждал себя — так он делал постоянно.
— Ходить по инстанциям, доказывать, убеждать, кланяться в ножки, исписывать десятки листов — пустая трата времени. А вот уже готовое оружие само говорит за себя, особенно в сочетание с «добрым словом», как приговаривал один гангстер… Забыл его фамилию — не склероз ли начинается у вашего превосходительства на фоне старческого маразма?!
Фок хрипло рассмеялся, но призадумался. В Дальнем хорошие мастерские, не чета ФЗУ, где в годы войны голодающие подростки штамповали ППС. Этот автомат хорош тем, что его производство можно быстро наладить и выпустить пробную партию, нужно найти только хорошего оружейника и инженера-технолога. Трудно, но можно — здесь собраны сливки флота и армии, а с Дальнего Витте делал промышленный центр, причем крупный. Даже сейчас по совокупной мощности два города Квантуна превосходят всю Восточную Сибирь с Дальним Востоком.
— Нужна сотня маузеров и две тысячи патронов на ствол, для первого раза, а там посмотрим, — Фок вывел цифры в блокноте. Понятно, что Алексееву это докука, но хорошо, что адмирал понимает, что такое «надо», и сделает все возможное, и даже невозможное совершит.
— Пусть наместник думает, где их достать. А там можно и образец сделать, и пробную партию в сто штук изготовить — пустив в оборот обработанные винтовочные стволы. Умельцы тут есть, причем «золотые руки» — Витте многих «длинным рублем» заманил в эти края, да с адмиралом Макаровым знающие мастеровые в Порт-Артур приехали.
Фок закурил папиросу и отпил холодного чая из кружки — в горле пересохло. Принялся крутить пальцами два винтовочных патрона с непривычной округлой пулей — на остроконечную пулю страны мира начнут переходить только после русско-японской войны.
Мысли в голове крутились невеселые — производство русского патрона давно отлажено, и продолжалось больше ста тридцати лет, он ведь помер, а патрон-то к пулеметам и СВД все продолжали делать. Причем, именно для этого оружия он хорошо подходит — мощный, убойный на два километра, с широкой номенклатурой различных образцов.
— А вот для пехоты избыточно мощный, а на закраину гильзы все оружейники жаловались, причем матерно...
Действительно — у «мосинки» сильная отдача, если день пострелять, то плечо себе отшибешь. Да и зачем на две версты патрон делать, если девять из десяти солдат на пятьсот шагов едва стреляют. Если подсчитать ценность выброшенного на ветер металла, сгоревшего пороха и брошенных гильз, то сотни миллионов полновесных рублей получатся, причем не бумажных, а серебряных, в каждом из которых сейчас по двадцать грамм веса.
Пытались под патрон 7,62х54R отечественные оружейники, среди которых был тот же Токарев, сделать что-нибудь «хорошее» и «быситро стреляющее» на замену «мосинки», где каждый раз после выстрела приходилось затвор передергивать.
Вот только если и выходило что-то путное типа СВТ, или АВС-36 у того же Симонова, но детище получалось капризное, требующее от стрелка постоянного внимания и ухода — ведь оружие, как и женщина, всегда должно получать «смазку и ласку».
Набранные из деревень солдаты, вчерашние крестьяне, технической грамотностью не отличались, и, столкнувшись с самозарядной или автоматической винтовкой, старались поскорее от нее избавится. И при первой удобной минуте меняли на неприхотливую, проверенную временем трехлинейку. СВТ именовали не иначе как «капризной Светкой». И ничего тут не поделаешь — призывной контингент или мобилизованные радением не отличаются, и лишь только хлебнув войны до горла, и обагрив руки кровью до локтя, начинают ценить эффективность оружия.
Но такие ветераны или хорошо подготовленные солдаты в массовых армиях всегда меньшей долей представлены, вот их и вооружают в первую очередь. В той же морской пехоте СВТ всю войну была в большой популярности — на корабле матросы хорошие технические специалисты, плохих держать не станут, живо спишут на берег, в экипаж.
— Дорогие они, одна по цене пяти трехлинеек — никто выпуском сейчас озадачиваться не станет. Овчинка выделки не стоит! А вот на ручной пулемет время можно потратить, но не на ДП с «блином», а на РП-46. Вот только время для «единого пулемета» еще не пришло, да и производство его сейчас не осилить — стволов ведь нет, их сейчас изготовить большая проблема даже для оружейного завода.
Фок, тяжело вздохнув, оставил трехлинейный патрон в сторону, взяв соседний, что на вид казался чуть короче, и заметно тоньше. Патрон к «арисаке» был с такой же округлой пулей, которая, однако, была на три грамма легче «русской». В годы первой мировой войны у Японии закупили полмиллиона «арисак», приобрели также там и в Англии почти восемьсот миллионов патронов. А в Петербурге даже наладили производство двухсот тысяч патронов в месяц, настолько была в них нужда на фронте.
— Хорош патрон, как раз для таких целей предназначен. Калибр уменьшен больше, чем на миллиметр в сравнение с германскими, английскими, французскими и русскими патронами. И гильза короче, меньше насыпка пороха, меньше вес, и стоимость дешевле. Больше всего подходит для винтовки, и отдача меньше. По точности «арисака» не уступает и при меньшем калибре она в бою равноценна трехлинейке, — Фок продолжал крутить патрон в пальцах, появилась идея.
— Хм, с автомата Федорова я стрелял, там «короткий ход», — Фок вспомнил, как в декабре 1939 года его роте перепало два десятка автоматов, сделанных в начале двадцатых годов. И финны на себе это сразу прочувствовали, их «Суоми», неплохой пистолет-пулемет, на средних дистанциях превращался в безвредную хлопушку. Зато для пули «арисаки», а именно на эти патроны Федоров сконструировал свой автомат, самое то — только ветки с елей и сосен осыпались. Да и стрелять можно было короткими очередями в три патрона в случае нужды, если финны наступать осмеливались, или контратаковали по снегу. Порой он ночами видел сны — та страшная зима врезалась в память «сидением в котле»…
— Но вот конструктивно образец Федорова уступает автомату Калашникова, где схема на «отводе
