серебряных рублей с Александром в военном форме, которые в будущем коллекционеры «Воротником» будут называть. Брехт получил разрешения императора на чеканку этих монет, но только для Дербента и на изготовление в качестве подарка Брехту на монетном дворе партии в сто штук. Но монеты, ладно, до Дербента ещё добраться надо, а вот ручки были ко времени, и они были хороши. Никаких клякс. Ещё чернильницу непроливайку изобрести с карандашами нормальными и можно письменными приборами торговать.
Сейчас одной такой ручкой с кроваво-красным рубином в навершии деревянной палочки и писал Брехт свой сталинский план. Писал-писал, рисовал-рисовал на схематичной карте лесополосы вдоль рек Волга, Дон, Урал и Северный Донец, а на углу стола лежала карта, из дебильной, которую ему Александр показал, с островами Сахалин и Хоккайдо сросшимися, переделанная. И раз за разом к себе взгляд притягивала, эта самодельная карта. Что-то не давало покоя. Пётр Христианович отложил карту глобального преобразования климата на юге России и подтянул к себе схему с Сахалином. Что не так?
Стоять! Бояться! А Лаперуз ли дурак? А что если Сахалин полуостров и между Сахалином и Хоккайдо нет пролива Лаперуза!? А не дураки ли все, кто правил Россией и СССР и снова Россией, начиная с Александра этого нонешнего? Пролив Невельского, то есть, самая узкая часть Татарского пролива – это всего восемь, кажется, километров или меньше даже. И глубины там и, правда, небольшие, доходят до семи метров, практически делая невозможным судоходство. Этот пролив России не нужен. Более того, он, по чесноку, страшно вреден. По нему сплошным потоком и всегда, круглый год, идёт холодная вода из Охотского моря, вдоль всего нашего Дальнего Востока до самой Кореи, а там сталкивается с Цусимским тёплым течением, которое проходит по вдоль всей Японии и уходит, так и не отдав тепло нашему Дальнему Востоку, в пролив Лаперуза.
Предположим, взять эти семь с чем-то километров, засыпать скалой и сделать перешеек, соединяющий Сахалин с материком. Тогда это холодное течение пойдёт, никуда не денется, по восточному побережью Сахалина и упрётся в Цусимское течение, развернёт его и пойдёт вдоль берегов Японии, резко сменив там климат. Половина японцев просто вымрет, а половина откатится в каменный век. Ну, и часть переселится южнее. Главное, что этого хищника, который всегда вредил России, не станет. А потом можно перегородить точно так же и не такой уж большой пролив Лаперуза. И тогда холодное течение пойдёт, вообще, вдоль восточного берега японских островов и полностью заморозит Японию. А Цусимское течение превратит наш Дальний Восток в субтропики, каковыми он и является, если ориентироваться по широте. Ведь Владивосток с Сочи на одной широте. Даже чуть южнее Владивосток.
Интересно, а почему такая элементарная вещь не пришла в голову Сталину или Путину? Это наши территориальные воды и построить там дамбу нам никто не может запретить. И кердык Японии. Её экономика не выдержит такого резкого похолодания и самое главное – похолодания навсегда. Там, у нас на Дальнем Востоке, добывают уголь и ещё чего-то. И на Сахалине, если Брехта память не подводит, есть город Угольное или Угольный. Куда-то же отвалы девают, почему в море не сыпать? Подогнал к проливу Невельского железку и потихоньку вали туда камни. Что такое семь километров – ерунда. Несколько лет и Сахалин полуостров. А Япония – холодные острова слабо пригодные для жизни. И нет у сынов Ямато этого угля. Нечем отапливать жилища. Почему наша экономика плохо конкурировала с Западом? Много причин, но одна из существенных – холодный климат. Вот, пусть на равных конкурируют. При Путине если так сделать, то соседка просто разорится, а при Александре Павловиче, как не прискорбно, (хнык, хнык) половина население Японии вымрет.
Пётр Христианович с удовольствием соединил на карте остров с материком тонкой чертой и, вздохнув, вернулся к прожекту преобразования природы. Рано думать про Сахалин, до него ещё Крузенштерну доплыть надо и подтвердить, что это остров. Пока нужно юг России обустроить. У Сталина были созданы специальные хозяйства типа МТС, которые занимались созданием этих лесополос, забыл уже Брехт, как они назывались, не важно название. Важен факт. Их тоже нужно создавать – эдакие хутора, вдоль обоих берегов всех южных рек и в обязанность этих хуторян будет входить сначала посадка лесонасаждений, а потом присмотр за ними. Как людей заинтересовать, кроме небольшой зарплаты? Легко. Зарплаты вообще можно не платить. Выделить людям десятин (или гектар) по двадцать и пусть, сколько смогут, обрабатывают или на самом юге овец разводят. Налогом не обкладывать, и даже разрешить для проплывающих судов постоялые дворы устраивать со столовыми. Как в будущем вдоль всех автомобильных дорог.
И кто же лучшие хуторяне на территории Российской империи? Прибалты естессссственнно. И их сейчас очень мало. Всех эстов тысяч двадцать пять и остальных не многим больше. Все они на эти хутора с радостью и переселятся. Не будет никогда вымирающих русофобских республик создано. И никакого ущемления. И никакого геноцида. А кто не захочет? А кто не захочет, отключим газ. А нет. А кто не захочет у того сгорит хутор и ему предложат переселиться на Волгу или реку Урал ещё раз. Общаясь с русскоязычными бурлаками, сами выучат язык и обрусеют. И селить так, чтобы рядом с эстами летгалы и жемайты селились, а не эсты. Расстояние от одного хутора до другого десять вёрст. Переженятся и русскими станут. Были крепостными, станут свободными, никакой не геноцид. Наоборот совсем. Освобождение, процветание, благоденствие.
А как же немецкие бароны в Прибалтике, они кого будут эксплуатировать? Да, элементарно, пусть пленных поляков и французов эксплуатируют. Это Александр в той истории рыцарем был долгонько, а в этой должен перековаться пораньше и деспотом стать не после войны с Наполеоном, а до. Всё мужское население Франции, принимавшее участие в походе на Россию, должно двадцать лет отработать на её нивах. Вам земли нужно было, да пашите на здоровье. Как всю вспашите, ещё выделим. Семьи? А и семьи привозите. Кто-то же немецким баронам должен исподнее стирать. Лучше всего для этого подходят француженки. Стоит она, над корытом нагнувшись, стирает подштанники, а сзади подкрадывается барон, нет же никаких баронов, подкрадывается Karl Friedrich Hieronymus Freiherr von Münchhausen. Тут ключевое слово – фрайхерр (барон). Или просто хер.
Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен (в мундире кирасира). Г. Брукнер, 1752
Событие шестьдесят седьмое
Все левые маскируются умело…
Что не борьба, то за правое дело!
Розбицкая Наталья
Ручки с
