Ознакомительная версия.
С охотой в полицию шли уголовники, выпущенные из тюрем немцами. Захваты городов немцами в начале войны происходили иногда настолько быстро, что вывезти уголовников в тыл не успевали. Не до осужденных было: не успевали вывезти деньги и ценности из банков, художественные ценности из музеев – даже архивы просто жгли. Красная Армия покидала города, и многие жители хотели бы уйти, но не было возможности. Остро не хватало транспорта, горючего, а над головой летали немецкие истребители, расстреливая колонны беженцев.
Попав в полицию, уголовники пьянствовали и мародерствовали, отбирая у жителей вещи и пропивая. Они всячески куражились над мирным населением, выслуживаясь перед немцами. Из таких отщепенцев немцы, пытаясь бороться с партизанами, стали создавать ложные партизанские отряды. Грабят такие лжепартизаны население? Насилуют и убивают, отбирают скот? Так это советские партизаны бесчинствуют! Тем самым немцы разом убивали двух зайцев: во-первых, они настраивали мирное население против настоящих партизан, порождая атмосферу страха перед людьми из леса. И во-вторых – на самом деле борясь с партизанами, поскольку уголовники, пытая людей, выведывали, где скрываются партизаны. Если отряды были невелики по численности, уголовники пытались их уничтожить сами, получая от немцев вознаграждение. Если же партизаны могли оказать серьезное сопротивление, наводили на них карательные отряды – вроде 201-го шуцманшафт-батальона.
С такими нелюдями пришлось столкнуться Саше.
Он шел к Минскому шоссе, на север от хутора – решил разведать обстановку на самом оживленном и загруженном шоссе Белоруссии. В свое время оно довольно сильно было повреждено при бомбежках и артобстрелах обеими сторонами, а также проходившей по нему гусеничной техникой. Но немцы его отремонтировали и активно использовали.
Саша был в немецкой форме и с карабином. В правом кармане брюк лежал пистолет, в левом – нож в чехле. Двигался он налегке, без груза, потому шел быстро.
Он остановился перемотать портянку, стянул сапог и поставил ногу на пенек – показалось, что портянка намотана неплотно и натирает ногу. В это время сзади раздался щелчок затвора и голос:
– Руки вверх!
Сашу как будто холодной водой окатили – во рту сразу пересохло. Блин, как же это он так глупо попался? Это он-то, опытный воин – и не услышал, что кто-то идет за ним? Или неизвестный уже находился здесь?
Саша поставил босую ногу на землю, поднял руки и медленно повернулся.
Шагах в десяти от него стоял парень в ватнике с винтовкой в руках, щерился фиксами на верхней челюсти, а на правой руке синела наколка.
– Ружьецо-то брось, камарад.
Саша снял ремень карабина с плеча и опустил карабин на землю. Сбоку, слева из-за деревьев вышли еще двое – тоже в ватниках и с винтарями. Саша обратил внимание – глаза у них были припухшие, заплывшие, как с похмелья. И что еще сразу бросилось ему в глаза – бород ни у кого не было.
– Кого спымал, Тимоха?
– Да вот, вроде немец!
– И что он тут делает?
– Портянку перематывал.
– Дурень ты, Тимоха! Что немец в лесу один делает?
– Откуда мне знать?
– Вообще-то немцев мы не имеем права задерживать, Гезе нам голову снимает.
– Попридержи язык!
– Откуда немцу русский язык знать?
Как только Саша услышал про Гезе, шефа гестапо в Пинске, в голове его как щелкнуло. С какой стати партизанам бояться Гезе? Ведь совсем недавно Михась при встрече упоминал это имя. Надо же, пригодилось. Никакие это не партизаны, а бандиты.
– Тимоха, проверь у него документы. Если есть, надо отпускать.
– Да шлепнуть его, и все дела.
– Если Гезе узнает – болтаться тебе на виселице.
Тимоха подошел к Саше:
– Аусвайс!
Саша показал на левый нагрудный карман.
Тимоха сам расстегнул пуговицу и достал солдатскую книжку парашютиста.
– При документах немец.
– Неси сюда, посмотрим.
Тимоха направился к двум бандитам. Один из них явно был старше. Он-то и допустил ошибку: повернувшись к Саше спиной, он закрыл его от двоих своих сообщников. Другого случая могло не представиться.
Саша выхватил из кармана «парабеллум» и передернул затвор.
Тимоха еще не успел среагировать на этот характерный и привычный многим военным звук, как Саша выстрелил ему в спину, сделал шаг в сторону и дважды выстрелил по лжепартизанам.
Старший, который давал указания Тимохе, сразу упал, а второго Саша ранил. Тот вскрикнул, повернулся, пытаясь убежать, да разве от пули убежишь?
Саша выстрелил ему в спину. Подбежав к старшему, для верности выстрелил ему в голову.
Тимоха тоже был еще жив – лежал без сознания и хрипел. Саша добил его. Расстегнул на убитом ватник и рубашку – вся грудь была в наколках. Стало быть, не ошибся он, уголовники это.
Он обыскал убитых и под подкладкой ватника у старшего обнаружил бумагу на немецком языке с подписью и печатью. Наверняка при встрече с немцами или украинскими карателями бумага должна была подтвердить, что они – немецкие пособники.
Саша присел на пенек, намотал-таки злосчастную портянку и натянул сапог. Пальцы рук мелко дрожали – ведь едва не влип. А он-то хорош, не обнаружил засады, пер как кабан. Впредь надо осторожнее быть: лес – не чистое поле, где далеко видно. Засада может быть в любом месте. Только случай, неподготовленность, уверенность в своей наглости и непрофессионализм лжепартизан позволили ему выкрутиться из чрезвычайно опасной ситуации. И форма с документами не помогла, лишь дала возможность выиграть несколько минут. А был бы он в ватнике и при оружии – могли бы, не разбираясь, выстрелить в спину.
Он вытащил из руки убитого Тимохи солдатскую книжку и вернул ее в карман. Фотография на ней не его, и никакой проверки он не выдержит, но свою роль солдатская книжка сыграла.
Похоже, пора убираться отсюда, как бы на выстрелы чужие не пожаловали. Лжепартизан могло быть не трое – только часть банды.
Собрав оружие и патроны, Саша вернулся на хутор. Бросать оружие не хотелось – оно могло достаться врагу или без толку заржаветь под открытым небом. Его разведка на сегодня сорвалась, но он остался жив, выкрутившись из смертельно опасной ситуации.
На следующий день Саша отправился к дуплу, служившему «почтовым ящиком»: надо было передать партизанам оружие – зачем ему несколько карабинов? А у партизан с оружием туго. И неожиданно обнаружил в дупле записку, в которой была всего одна буква – «В».
Саша стал вспоминать, какой сегодня день недели. Выходило – вторник и есть. До полудня ждать было недолго, и он решил задержаться – два часа в его положении ничего не изменят.
Ознакомительная версия.
