Гоша сделал себе пару пометок и осведомился:
- По моим сведениям, положение кабинета министров там сейчас не очень прочное. Бальфур и так прошел с минимальным перевесом, а тут еще черногорская война, так что либералы во главе с Кэмбеллом подняли вполне оправданный визг. Может, помочь им сковырнуть ястреба?
- Слушай, это серьезно. Если тебе такие сведения по дурости поставляют, и то нехорошо, но я предпочитаю людей считать идиотами только тогда, когда они это железно докажут. Типа алиби предъявят, что мозгов нет и никогда не было. Можно, я этим твоим источником займусь? Потому как на самом деле все обстоит строго наоборот. Бальфур не врал в своей речи, что исход черногорской войны сплотил нацию перед лицом сильного и безжалостного врага - не поддался ведь соблазну выдать итоги войны за победу! Так что либералам там сейчас не светит. Вот либерасты, то есть тьфу, лейбористы - это да, им надо помочь, насчет устроить бардак они в теме.
Когда я засобирался к себе, ибо хотелось еще проверить двойника перед завтрашним торжественным богослужением по случаю, кажется, Ильина дня, Гоша спросил:
- Хочешь, похвастаюсь? Тогда пошли в большой кабинет.
На столе посреди этого кабинета стояло нечто размером с телевизор "Рекорд". Вообще-то оно чем-то напоминало часы, но стрелок там... Семь бросались в глаза сразу, потом я высмотрел еще две маленьких и два поворотных лимба. Прислушался - оно негромко тикало.
- Не еба...т? - на всякий случай поинтересовался я.
- Нет, твои спецы уже посмотрели, все чисто. Это часы.
- Как-то я себе несколько иначе часы представлял... Чего они хоть показывают-то?
- Все показывают, - гордо, будто сам их сделал, объяснил Гоша. - Время, включая секунды, день недели, месяца, год, время восхода, захода, долготу дня и еще что-то. Фазы луны, кажется, тоже... Завода хватает на четыреста дней.
- Что, проверял?
- Нет, но со вчерашнего утра они без подзавода ходят. Это мне подарил один приезжий поляк. Говорит, сам сделал. Двадцать лет трудился, однако.
- Что?! Ну-ка, а дай-ка мне набор отверток! Да не бойся, не сломаю. Этот Кулибин, надеюсь, еще в Питере?
Часы изнутри представляли собой блестящую иллюстрацию того, что может сделать человек с головой и руками. Я даже пару раз позавидовал особо остроумным узлам... На фоне этого некоторые гомосековские изделия, в том числе и торпедные курсовые автоматы, смотрелись откровенно бледно.
- А ты чего стоишь? - оторвался я от изучения механизма. - Обязательно надо сказать, чтобы сюда немедленно автора доставили? Сам догадаться не можешь, а еще величество.
- Сей секунд, ваша светлость, не извольте гневаться. Алло? Карася ко мне в большой кабинет.
- Почему карася?
- Потому что это у него фамилия такая. Франц Карась, коллежский регистратор из Радомской уездной управы. Вот так, а ты говоришь - англичане таланты ищут.
Через час я вез в Гатчину механика-самоучку и мелкого польского чиновника Карася. Он мне сразу понравился тем, что, увидев перед собой живого канцлера, не впал в прострацию, а начал спокойно и с достоинством отвечать на мои вопросы. К предложению послать нафиг родную управу и поработать в Георгиевске он отнесся с энтузиазмом, так что прямо из Зимнего мы отправили телеграмму его жене, чтобы не удивлялась, когда к ней завтра придут молодые люди на предмет помочь упаковать вещи к переезду. Потом мы заскочили в Колпино за саквояжем Карася, а теперь ехали к месту ночевки - Франц согласился, что в Гатчине, скорее всего, будет получше, чем в третьесортной гостинице. И уж во всяком случае намного бесплатней.
На следующий день первая половина дня у меня была свободной - двойник демонстрировал публике, что канцлеру, в числе его прочих достоинств, не чуждо и должное рвение в православии. Я в такие дни обычно устраивал прогулки - посмотреть изнутри, как живет город. Без помпы, с минимумом охраны... В этот раз я взял с собой Карася - он никогда до этого не был в Питере и рвался посмотреть, а то до сих пор было не до того. Так что в одиннадцать утра из Гатчины выехала обычная, без наворотов "Ока", которых ездило по Питеру уже около сотни. За рулем сидел средних лет мужчина с интеллигентным (по крайней мере, если смотреть с пяти метров и далее) лицом, в похожих на пенсне очках, сам чем-то похожий на Чехова. Ну, может, и не совсем на Чехова, но уж во всяком случае он ничем не напоминал укоренившийся в сознании питерцев образ канцлера. Его спутник был похож на Франца Карася, коим он и являлся. Господ сопровождали две девушки, похожие на эскортниц. Собственно, они ими и были, но не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова, то есть представляли собой неплохо вооруженную и отлично подготовленную охрану.
Наш путь лежал в Александровский, он же Сашкин, сад, где сегодня должны были произойти как минимум три события. Первое - там открывалась первая линия первого в Питере трамвая. Второе - скопищем народа собиралась воспользоваться партия правых эсеров для произнесения каких-то агитационных речей. Ну, а Танечкина служба с моего разрешения собиралась воспользоваться ораторами для натурного испытания новых, нелетальных и даже в какой-то мере полезных для организма коллоидных игл к пневматикам.
Мы оставили машину за полквартала и прошли ко входу пешком. Там как раз какой-то напыщенный чиновник резал ленту к трамваю - с таким гордым видом, будто он сам его построил и на горбу сюда притащил. Вокруг кучковалась хорошо одетая публика. Народ же попроще держался ближе к скамейкам и пивному ларьку, и именно туда нас повели девушки. По дороге нам встретились три курсистки, одна из них - с зонтиком. Я подмигнул, зонтиконосительница улыбнулась. Тут на скамейку влез какой-то нечесаный субъект и завопил:
- Товарищи!
Мне показалось, что я расслышал негромкий хлопок пневматика. Субъект продолжал надрываться. Я смотрел на часы - три минуты, пять, шесть с половиной... Субъект вдруг поперхнулся очередным "самодержавием" и заглох. Около полуминуты он на глазах у изумленной публики делал какие-то странные движения руками и тазом, потом вроде решил спрыгнуть со скамьи, но не успел. Сначала раздался мощный звук, а затем пошел запах... Под хохот зевак мы пошли к машине.
- Мирная у вас тут политическая жизнь, - поделился наблюдениями Карась, - не как у нас в Радоме или, не приведи господь, в Варшаве.
- Ничего, скоро и у вас так будет, - пообещал я.
Несколько забегая вперед, можно сказать, что астрономические часы вместе со своим конструктором оказались крайне выгодным подарком. Ведь именно планетарные втулки Карася вывели велосипеды "Арн" в мировые лидеры! Только после его доработок у дискофонов практически перестал плавать звук. Ну, а мне в общем-то хватило и того, что наши сброшенные с самолета торпеды наконец-то начали нормально переносить удар об воду.
