– Нимало не сомневаюсь, Александр Васильевич, – Андрей понял, что доверительной беседы не состоится. – Но все-таки хотелось бы узнать о том, что происходит в Балтийском море не только из сухой информации от министерства, но от человека, который только что прибыл оттуда.
– Прошу извинить, Андрей Августович, но рассказчик из меня никакой. Что вам рассказать? Что «Магдебург» погиб на камнях? Что «Фридрих Карл» и «Бремен» утонули после подрывов на минах? Что «Россия» на этот раз утопила «Мюнхен», нахально подставившийся под ее пушки?
– Про это я и так знаю. – Андрей реально чувствовал, что «АДМИРАЛЪ» борзеет сверх всякой наглости, но ставить его на место, исходя из своего положения, тоже не особо улыбалось. К тому же что-то в его словах слегка напрягло, но сообразить, что именно, не получалось. – Мне хотелось бы услышать о настроениях среди экипажей на Балтике.
– Разные настроения. В минной дивизии – боевые, на крейсерах – чуть поспокойнее, а за линейных – вообще не поручусь…
– Понятно. Чем больше воюют, тем меньше времени размышлять о политике.
– Что поделать – рядом Петроград, а в нем начальников как блох на барбоске. Николая Оттовича уже не раз хватали за хлястик, когда он пытался вывести дредноуты за пределы Финского залива. Да что дредноуты – даже набеговую операцию эсминцами к шведским берегам разрешили всего однажды. Ну, утопили четыре парохода с рудой и два траулера охранения, но с тех пор не было ни одного выхода в тот район сколько-нибудь значительными силами.
Лицо Колчака порозовело, и на нем стали наконец-то отражаться эмоции.
– Флот в основном ставит мины, активно, надо сказать, ставит. И вблизи германских берегов в том числе. Небезуспешно, надо сказать…
– Ваше высокопревосходительство, – заглянул в салон флаг-офицер лейтенант Шен, – разрешите?
– Что такое?
– Прибыли Тихменев и начальники дивизионов.
– Добро, – кивнул адмирал и снова повернулся к Колчаку. – Ну что, Александр Васильевич, позвольте представить вас непосредственным подчиненным.
– Разумеется, ваше высокопревосходительство. Почту за честь быть представленным непосредственно вами.
– Замечательно. Лейтенант, пригласите, пожалуйста, прибывших.
В салон проследовали несколько офицеров.
– Господа! – начал Эбергард. – Позвольте вам представить вашего нового непосредственного начальника, контр-адмирала Александра Васильевича Колчака.
Далее последовала стандартная процедура:
– Александр Иванович Тихменев – командир вашего флагмана.
Колчак и командир «Памяти Меркурия» церемонно пожимают друг другу руки.
– Командир Первого дивизиона, капитан первого ранга Василий Нилович Черкасов.
Аналогичная сцена.
Ну и так далее вплоть до:
– Командир Шестого дивизиона, капитан второго ранга Мордвинов…
– Старший лейтенант Николя, – последним представился флагманский минер, единственный из выживших офицеров штаба Покровского.
– Рад знакомству с вами, господа! – Непроницаемое лицо Колчака никак не подтверждало и не опровергало того, что он действительно «рад знакомству». – В ближайшее время я прибуду на подчиненные вам корабли, а пока можете вернуться к исполнению своих обязанностей. Александр Иванович, вас попрошу задержаться на «Евстафии» и чуть позже сопровождать меня на крейсер.
Офицеры откланялись и вышли из салона.
– Я вас тоже не задерживаю, Александр Васильевич, отправляйтесь на «Память Меркурия», устраивайтесь, съездите посмотреть, как дела у вашей супруги и сына, а завтра в полдень жду вас здесь для обсуждения предстоящей операции… Постойте! А как здоровье многоуважаемого Николая Оттовича?
Андрей только сейчас вспомнил, что именно весной пятнадцатого Эссен простудился, и пневмония свела в могилу одного из самых талантливых адмиралов российского флота.
– Когда я уезжал, было в порядке, – слегка удивился контр-адмирал неожиданному в данный момент вопросу. – Легкая простуда, но это весной на Балтике обычное дело.
– Спасибо! Можете идти.
– Вот черт! – Когда начмин оставил салон, Эбергард стал заниматься интеллигентским рефлексированием, то есть доколупываться до собственного сознания, что оно сделало для того, чтобы спасти из костлявых лап «курносой» еще одного замечательного человека.
– А что я мог сделать? Отправить Эссену телеграмму: «Дорогой Николай Оттович, застегивайте пальто поплотнее, когда выходите в море. И вообще в море выходите пореже, а то простудитесь, заболеете и умрете» или: «Убедительно прошу вас без всякого промедления добро пропариться в бане. Это чрезвычайно важно. Объяснюсь непременно при личной встрече. С глубоким уважением к вам. Эбергард»? Идиотизм.
Оставалось надеяться, что «раздавленная бабочка» изменила ход истории так, что командующий Балтфлотом может и не заболеть на данной ветке исторических событий.
На следующий день, в назначенный час, Колчак, разумеется, явился к командующему флотом.
– Ваша задача, Александр Васильевич, в первую очередь поставить несколько минных банок вблизи устья Босфора. Там и так уже до черта наших мин – сплошной «суп с фрикадельками». Но турки периодически тралят проходы. Где и как, мы знаем очень приблизительно. Так что вы должны, во-первых, завалить минами наиболее «перспективные» участки следования турецких каботажников, во-вторых, топить все, что следует вблизи устья Босфора не под российским флагом, а значит – ТОПИТЬ ВСЕ, что там встретите, ибо под нашим флагом ничего там идти не может. А нейтралам там делать нечего. Кроме того, загляните к Зонгулдаку; если турки ведут подъемные работы с целью освобождения ворот – прекратите.
Андрей хмыкнул про себя, поняв, что последнюю фразу выдал в стиле незабвенного Модеста Матвеевича Камноедова[16].
– Понятно. А bon chat, bon rat, – бросил Колчак. Совершенно по-выбегалловски получилось.
– Простите, – слегка ошалел Андрей. Он что, Стругацких читал? Ни черта себе совпадения!
– Это по-французски: «Хорошему коту – хорошую крысу».
– Это я понял. Только к чему это вы?
– Показалось, что эта поговорка будет кстати. Наверное, ошибся. Прошу прощения.
– Ладно, вернемся к делу: Там недавно работал Четвертый дивизион, но нужно, чтобы османы понимали, что пытаться поднять со дна наши брандеры затея не только безнадежная, но и опасная.
– Понятно. Какими силами я могу располагать?
– «Память Меркурия» и Второй дивизион: «Счастливый», «Быстрый» и «Громкий». Эсминцы только что вошли в строй, и необходимо, чтобы их экипажи сплавались, получили боевой опыт… Надеюсь, что вы меня понимаете. Кроме того, можете взять с собой любой другой дивизион на ваше усмотрение. Кроме Первого, который необходим для встречи «Императрицы Марии», и Четвертого, недавно вернувшегося из похода. Еще вопросы имеются?
