Ознакомительная версия.
Глава 32
К позднему вечеру седьмого дня после землетрясения наконец-то вернулись долгожданные родители Ашока. Алексей даже из своих покоев услышал, как радостно во всё горло кричит Ашок.
Чувствуя некоторое волнение, наспех оделся и степенно вышел во двор. Слуги суетились словно муравьи, быстро разгружая многочисленные повозки.
Садхир и Лилавати c умилением наблюдали за Ашоком. Крича что-то восторженно-неразборчивое, малыш прыгал на шею к родителям.
Алексей встал немного позади Садхира, с интересом разглядывая прибывшую супружескую чету.
Суман, высокий сухощавый мужчина, с аккуратно подстриженной бородкой с первыми нитями седины, весело покружил заливисто смеющегося сына на руках и бережно опустил на землю.
– Идём, – приобняв супругу Савитри, миловидную счастливо улыбающуюся полноватую женщину, вместе направились к дому.
Сравнивая семейное сходство, Алексей машинально отметил, что внук больше похож на деда. «Впрочем, удивляться не приходиться. Мама тоже всегда говорила, что я вылитый дед. Такая же каланча под два метра ростом. Похоже, наследственность берёт своё через одно поколение. Наверно именно поэтому бабушки-дедушки души не чают в своих внуках и внучках, когда видишь собственное маленькое продолжение».
Садхир дождался момента, когда улыбающаяся супружеская пара подошла совсем близко, и медленно повернулся, торжественно указывая на Алексея:
– А вот и наш знаменитый иноземный целитель Алахей, о котором я так много писал вам.
Алексей встревожено вскинулся. Проницательный старик мгновенно догадался, что могло так взволновать ученика, и успокаивающе улыбнулся.
«Значит, про моё истинное появление они ничего не знают» – облегчённо вздохнул Алексей.
– А это родители нашего непоседы, Суман и Савитри.
Отец Ашока неожиданно стал очень серьёзным. Молча прижал правую руку к груди и коротко поклонился вместе с повторившей поклон супругой.
Алексей учтиво склонился в ответ.
– А теперь в дом! – просиял дед.
Совместный ужин прошёл очень быстро. Супруги вяло поели, было видно, что они очень устали. Поняв это, Садхир быстро свернул все расспросы и благоразумно перенёс на следующий день.
Утром к традиционному обходу больных присоединился и Суман. Викрам уже смог самостоятельно вставать с кровати и даже тихонько ходить. Жуткие синяки на лице и груди заметно поблекли.
После взаимных восторженных приветствий и расспросов, все вместе решили дождаться традиционного визита Вишала, которому явно было скучно без привычной компании, что в общем-то было понятно. После бурной столичной жизни выбор развлечений в деревушке был весьма небогат, а погрязший в непривычных хозяйственных делах по организации ремонта разрушенного дворца раджа находил хоть маленькую, но отдушину, в общении с привычным кругом друзей. Женщины к такому к сугубо мужскому времяпровождению категорически не допускались. Как следовало из местных обычаев, эмансипации в современном понимании этого слова здесь в принципе быть не могло. Конечно, слабый пол холили, лелеяли и оберегали, но многие вещи оставались для них табу.
Когда Алексей ещё в первые дни обращал внимание на заслуживающих внимания местных дам, сразу ощутил, каково это быть горячим кавказским парнем где-нибудь в российской глубинке. Только теперь всё было с точностью наоборот. Местные бравые парни хищно раздували ноздри, заметив совершенно безразличный на вид взгляд, устремлённый даже сквозь их дражайшую половину, очевидно подозревая в намерении массового обесчещивания девушек всех окрестных деревень кряду.
«Как будто снова в армию попал» – криво ухмыльнулся тогда, вспомнив затворническую жизнь в медвежьей глухомани во время прохождения военной службы.
Впрочем, и в родном времени очень щепетильно относился к вопросам взаимоотношения полов. Возможно и несколько старомодно, но всё время считал, что брак должен быть только один раз и навсегда, прекращая всякое дальнейшее общение с очередной подружкой, если уже в первые дни знакомства ненавязчиво переводила разговор на выяснение финансового состояния.
«Сынок, ты же так никогда не женишься!» – печалилась мать, озабоченная отсутствием перспективы понянчить маленьких внуков в ближайшее время и советующая очередную, на её взгляд, перспективную девушку. Отец же, наоборот, всячески поддерживал, сетуя на распущенность современной молодёжи, и говорил, что с этим делом всегда успеется.
«Эх, и как они теперь там вдвоём без меня…» – грустно вздохнул, наблюдая как во двор неторопливо въезжает повозка раджи в окружении десятка личной охраны. Завидев приветливо улыбающихся Сумана, да ещё и самого Викрама, в придачу уже твёрдо стоящего на ногах, Вишал лихо спрыгнул, бережно ссадил маленького внука, которого уже давно дожидался Ашок, и с распростёртыми объятиями устремился навстречу старым друзьям. Улыбающийся во весь рот Каси тактично приотстал на шаг.
Из всех пострадавших только Нарендра ещё не поднимался с кровати. Садхир пока запрещал вставать, опасаясь смещения рёбер. Поэтому скучающий молодой воин несказанно обрадовался, увидев такое количество навестивших знакомых.
Суман и Викрам сразу очень заинтересовались неподвижной загипсованной рукой. Поочерёдно с восторгом ощупали гипсовую повязку, которую Нарендра гордо продемонстрировал, не вставая с кровати.
– Совсем не болит, только сильно чешется, – бодро отрапортовал, с тайной надеждой покосившись на Садхира.
– Нет, вы только послушайте этого молодого пройдоху! – жизнерадостно захохотал раджа. – Уже чешется у него! Ты давай лежи пока, потом ещё вдоволь начешешься!
– Рука может и не болит, а рёбра едва начали зарастать. Вот не послушаешься, попробуешь встать, рёбра снова треснут и всё придётся повторить заново, – добродушно проворчал Садхир, пряча улыбку в бороде. – Потерпи ещё немного, едва закончатся дожди, будешь снова здоров как буйвол!
Приободрив Нарендру, вновь поручили парня матери, которая денно и нощно ухаживала за сыном. Садхир пообещал, что скоро можно будет перевезти домой.
За столом разговоры стали гораздо непринуждённее. Когда все основательно заморили червячка, Вишал начал пытливо выяснять у Сумана последние столичные новости.
– Как это не печально друзья, но нашего великого магараджу действительно пытались отравить, – Суман грустно оглядел собравшихся.
Заметив округлившиеся от удивления глаза раджи, тихо продолжил:
– Как только я прибыл во дворец магараджи Ашоки, сразу понял, что тут дело нечисто. Придворные сановники под всяческими пустяшными предлогами старались не допустить меня к магарадже. По правде сказать, я даже немного растерялся, не зная, что предпринять, как вдруг увидел одного старого знакомца. Переговорил с ним, а он шепнул верным людям о моих затруднениях. Магараджа к этому времени уже совсем занедужил и даже не вставал с постели. Узнав, что меня не допускают в его покои, страшно рассердился. Меня тут же пропустили. Когда я осмотрел владыку, сразу понял, что он действительно отравлен, и начал поить травяными отварами, чтобы вывести яды из печени и мокроту из лёгких. К вечеру ему стало значительно лучше, он даже повеселел. Успокоенный, что здоровье так быстро пошло на поправку, я покинул покои, пообещав, что вернусь проверить рано утром. Как и было обещано, едва забрезжил рассвет, обнаружил, что за прошедшую ночь здоровье магараджи сильно ухудшилось. Я стал расспрашивать, что он кушал или пил после моего ухода. Он раздражённо заверил, что не пил вообще ничего, кроме чистейшей родниковой воды, которую всякий раз пробует личный телохранитель. Я посмотрел на пышущего здоровьем свирепого магрибинца, охраняющего покои, и понял, что уж вода точно не отравлена. Находясь в мучительных раздумьях, с ведома магараджи, стал тщательно разыскивать источник яда, – перёвел дух, с удовольствием посмаковав несколько глотков чая.
Ознакомительная версия.