Андрей Саргаев - НИКОЛАЙ НЕГОДНИК

- Слушаю и повинуюсь, о величайший! Я простой шайтан из рода Цулувай Хренанны - хранителей сказок, преданий и историй, что уже несколько тысяч лет…

- Понятно - мышь архивная.

- Да, господин. Имя мое - Шахи Ерезад.

- Забавно.

- Это грустно, господин. За малое прегрешение и небольшую кляксу на послании к повелителю Шамбалы меня били бамбуковыми палками по копытам, накручивали хвост на раскаленную кочергу, а потом отправили сюда, сопровождать Пету-хана и описывать его победы.

- Ага, сняли бронь и на фронт. И теперь прислуживаешь кочевникам? Ты, представитель древней цивилизации, и на побегушках у дикарей? Не понимаю…

- А что делать?

- Вредить, пакости устраивать, - пояснил Глушата. - Или ты не шайтан?

Восточный бес расплакался, шмыгая пятачком:

- Но я же ничего больше не умею. Вот если только…

- Ну? Договаривай.

- Чужой облик принять могу и держать не меньше месяца.

- Любой? И Вечкана?

- А кто это такой?

- Есть одна сволочь, пойдем, покажу. Заодно и первое задание получишь. Ты же хочешь стать настоящим вольным чертом на службе князя Николая?

- Конечно! - обрадовался шайтан. - Если кормить будут. А можно я этого Вечкана потом съем?

- Оголодал? - Глушата скептически осмотрел тощую фигуру архивного беса и великодушно разрешил: - Да кушай на здоровье, жалко, что ли?

С вывески корчмы посетителям мило улыбались нарисованные в натуральную величину три аппетитно зажаренных поросенка. Талант неизвестного художника был очевиден, но он слишком уж буквально понял название фирменного блюда заведения - "поросенок с хреном". А может быть, именно из-за этого кухня старого Акакия пользовалась в Алатыре определенной популярностью у мужской части населения. Вечерами многие не отказывали себе в удовольствии пропустить чарочку другую в обществе приличных людей или нелюдей. Правда из последних сегодня присутствовали только прибывшие инкогнито черт и оборотень - остальные либо ушли добровольцами в действующую армию, либо сидели по домам, опасаясь редких попыток степняков забрасывать через стены зажигательные стрелы.

Глушата появился поздно утром и сразу поспешил за столик к оборотню, приветливо махавшему рукой. Перед Августом громоздилась груда костей, из которой сиротливо торчали недогрызенные ножки.

- Ты как насчет пожрать? Или дальних родственников в пищу не употребляешь? - фон Эшевальд смахнул на пол объедки и благодушно кивнул на них местным собакам. Те вежливо покачали головами, но приближаться опасались - чувствовали мощный волчий дух. - Уважают, заразы. Где шлялся столько времени? Я чуть было с голоду лапы не протянул.

- Заметно, - согласился черт и уселся напротив.

- Серьезно спрашиваю.

- Потом объясню. Да и время выжидал - зачем народ пугать?

- А сейчас?

- Сейчас совсем другое дело. Посмотри на эти добрые и открытые лица.

- Это точно, уже похмелились, а то бы гонять начали, приняв за галлюцинацию.

- С какой стати? Гоняют зеленых и маленьких, а я большой и черный. К тому же из меня настолько реальная галлюцинация, что могу в рыло заехать, - Глушата подмигнул ближайшему соседу. Тот испуганно икнул и поспешил к выходу, оставив на столе несколько мелких монет.

- Чего людей пугаешь? - укорил Август.

- Из вредности - натура прет.

- Понятно, давая, докладывай.

- Сначала пожрать, - черт поискал взглядом хозяина корчмы. - Эй, почтеннейший, тут бараны имеются?

Старый Акакий подошел, вытирая о передник мокрые руки и, наклонившись к уху, доверительно сообщил:

- Вам молоденького или постарше? Знаете, мой сосед хоть и в годах, но вполне себе в теле. Прикажете позвать?

- Э-э-э…

- Не беспокойтесь - натуральный баран, тупее Амвросия во всем городе никого не найти. Вы таки его живьем скушаете, или приготовить? Могу пожарить на конопляном масле.

- Не-е-е… - растерялся Глушата. - Мне бы обычного, травоядного.

- Ягненочка?

- Двух.

- Это мы мигом! - Акакий бросился прочь, но буквально сразу же появился снова, но уже во главе процессии из трех поварят. Двое несли большие деревянные подносы, а у третьего в руках позвякивала содержимым объемистая корзина. - За счет заведения!

Черт с недоверием посмотрел на хозяина корчмы и полез в карман жилетки за кошельком.

- Что вы, что вы! - почти испугался корчмарь. - Как же я могу взять деньги с такого гостя, почти родственника? Таки это мне придется доплатить за удовольствие лицезреть вашу персону. И ни за что не уговаривайте! И как потом смотреть в глаза дочери, когда она узнает о моем насквозь неблагородном поступке?

Глушата в недоумении посмотрел на Августа:

- Слушай, он точно не больной?

Оборотень неопределенно пожал плечами и смущенно опустил взгляд. Акакий же ораторствовал не переставая:

- Так что даже не напоминайте про восемь, а если считать с вином, то и все двенадцать серпянок.

С чего такая невиданная щедрость? С других деньги тоже не берешь?

- Как это не беру? - искренне удивился хозяин. - Разве можно обижать странными обвинениями бедного старика? Вот эти самые ягнятки неоднократно пытались разорить меня непомерными аппетитами, и только появление лучшего друга моего горячо любимого зятя спасло несчастного Акакия от нищеты и позорной смерти под забором. Разве можно великое благодеяние сравнить с какими-то пятнадцатью, нет, восемнадцатью монетами, если считать вино?

Корчмарь даже слезу пустил, бия себя кулаком во впалую грудь одной рукой, а другой ловко откупоривая бутылку. Повисло тягостное молчание, прерываемое бульканьем, которое первым нарушил Глушата:

- Не, я чего-то не понял… какой еще друг горячо любимого зятя? Август?

- Так это… - пробормотал оборотень. - Помнишь вчерашнюю красавицу?

- Шпионку? - уточнил черт.

- Она не такая! - фон Эшевальд стукнул кулаком по столу. - И я требую… хм… да! Короче, такое дело вот… как честный человек, бывший барон и настоящий боярин…

- Ага, - Глушата прищурил один глаз. - Таки да?

- Ну… и… вот! Знакомься - это ее родной папа.

- Да ты чо?

- А чо такого? Любовь с ней, а не с ним. Так что кушай бесплатно, в счет приданого пойдет.

- Давайте забудем про какие-то жалкие сорок серебряных серпянок, - жалобно протянул хозяин корчмы. - В них ли дело?

- Действительно, - согласился рогоносец. - Только какое отношение имеет любовь к нашей работе?

- Самое непосредственное, - заверил оборотень. - Сейчас расскажу.

Оказалось, что контрразведчики невзначай натолкнулись на целый заговор, во главе которого стоял местный резидент ордена Бафомета, он же по совместительству сосед корчмаря, румийский купец Амвросий. Хитрый грекос рассчитывал, что Вечкан, задолжавший в свое время Акакию немалую сумму, сможет подвигнуть последнего… Нет, даже не подвигнуть, а совратить обещаниями будущих благ на банальное предательство. Требовалось всего лишь указать тайный ход, через который ушлый хозяин доставлял в осажденный город свежие продукты, а остальное уже дело техники. Барыги ночью проникнут в город, перережут охрану на воротах, и откроют их в нужный момент.