Одновременно с гибелью адмирала произошло явление, которое никто из присутствующих никак не мог объяснить. Как только флагман погрузился в морскую пучину, как на горизонте возникла причудливая фата-моргана, по непонятному капризу судьбы принявшая силуэты кораблей. Некоторые горячи головы, потом уверяли, что корабельные сигнальщики смогли опознать в возникших силуэтах британский броненосный крейсер «Гуд Хоуп» ходившего под вымпелом адмирала Кредэка, крейсер «Абукир» и даже погибший в русско-японскую войну броненосец «Петропавловск», на котором плавал незабвенный адмирал Степан Осипович Макаров.
Язвительные скептики справедливо спрашивали этих рассказчиков, не было ли там видно силуэтов «Титаника» или легендарного «Летучего голландца», но сила убеждения этих людей в своей правоте была непоколебима.
Первым, как ни странно, на гибель адмирала Колчака отреагировала Турция в лице Кемаль-паши, приславшего Алексееву из Анкары телеграмму «молнию». Выразив соболезнование по поводу кончины славного флотоводца, паша предложил Алексееву начать полномасштабные переговоры, которые были, по мнению турка выгодны как самой Турции, так и России.
Верховный правитель России по достоинству оценил этот шаг и уже через три дня, в Анкару прибыл специальный представитель правителя граф Воронцов, имевший на руках полномочия на заключения мира с Кемаль-пашой. Переговоры продлились около недели, хотя главные условия заключения мира были известны заранее.
Воронцов ни на йоту, не отступил от текста Стамбульского договора, подписанного в марте прошлого года. К России отходил Стамбул вместе с Босфором и Дарданеллами, земли турецкой Армении западной границей, которой была линия Трапезунд - Диабакыр, а так же средиземноморский порт Александрита и Антиохия.
Кроме этого, Анкара признавала независимость Курдистана и отказывалась от всех своих азиатских владений, Аравии, Сирии, Ливана, Месопотамии и Палестины. Со своей стороны, русские полностью признавали целостность остальных земель Турции и обязались в течение полугода вывести все свои войска с её территории.
В отношении Измира, обе стороны согласились, что город остается в составе Турции, но на переходный период, в течение семи лет, во избежание межнациональных конфликтов, в нём будет смешенная русско-турецкая администрация, с присутствием русского гарнизона.
Заключение мира было выгодно обеим сторонам; Россия ликвидировала последний очаг напряженности у своих границ и могла приступить к освоению проливов. Турция, чью территорию западные союзники по-прежнему рассматривали исключительно как зоны оккупации, впервые после окончания войны, получала от страны победительницы, официальное признание своей целостности.
Сразу после опубликования текста мирного договора, послы Лондона и Парижа выразили резкий протест по поводу заключения мира со страной управляемой военным диктатором. Именно так называла просвещенная Европа турецкого лидера, чья популярность среди мирного населения возрастала с каждым днём. Как только, стоя на балконе своей резиденции в Анкаре, Кемаль-паша объявил о мире, переехавший из Стамбула в новую турецкую столицу парламент Турции, единогласно наградил своего лидера, титулом отца нации (Ататюрк).
Москва так же встретила известие о заключении мира восторгом и овациями. Наконец-то была поставлена последняя точка в затянувшемся противостоянии двух соседей, и с чистой совестью можно было приступить к возвращению к мирной жизни. А наступавшая мирная жизнь, была далеко не мирной. После успешного завершения Версальской конференции, Алексеев вплотную приступил к столь долго откладываемому решению земельного вопроса.
Принятый к рассмотрению ещё в 1861 году, вопрос о наделении крестьян землей, так и не был окончательно решен. Различные реформаторы пытались сделать так, что бы и волки были сыты и овцы целы, но каждый раз терпели неудачу. Всё время отодвигаемый напоследок, летом 17 года крестьянский вопрос напомнил о себе самым жестким образом. Разуверившиеся в болтуне Керенском, крестьяне приступили к самовольному захвату помещичьих земель и дележу запасов зерна. Весело запылали барские усадьбы, полилась кровь, и беспощадный и кровожадный русский бунт, о котором пророчески предупреждал Пушкин, проявился во всей красе.
За четыре неполных месяца, с мая по август, помещики и прочие землевладельцы на своей шкуре испробовали результат, столь длительного затягивания решения земельного вопроса. Только введение генералом Корниловым военного положения, позволившее применять военно-полевые суды в собственном тылу, а так же обещание генерала решить земельный вопрос сразу после окончания войны, позволило сбить пламя крестьянского гнева, но все прекрасно понимали, что это ненадолго.
Алексеев умел прекрасно извлекать выводы из уроков, преподнесенных ему жизнью и поэтому ещё во время своего нахождения в Париже, дал задание Сталину самым тщательным образом проработать этот острейший вопрос. Глава личной канцелярии правителя, творчески отнесся к полученному заданию. Сам выходец из простого народа, он не понаслышке знал, как был важен этот вопрос для России, в которой крестьяне составляли почти 80 процентов её населения.
Дабы не быть голословным и избежать обвинения со стороны крупного капитала упреков в предвзятости, он привлек большое количество различных специалистов, всю деятельность которых он поручил контролировать двум старым товарищам Молотову и Кржижановскому, которым полностью доверял.
Знакомясь с огромным количеством материалов связанных с крестьянским вопросом, Сталин пришел к твердому убеждению, что при сложившихся обстоятельствах, необходима полная национализация всех помещичьих земель и передача их крестьянам. В противном случае реальность возникновения в стране гражданской войны подобно английской войны времен Кромвеля и американской времен Линкольна, была очень высока.
Поэтому, он самым тщательным образом просевал все поступающие к нему проекты таким образом, что бы нужная ему точка зрения была, как можно больше аргументирована, тогда как все остальные способы замирения крестьянства выглядели мало весомыми.
Когда Алексеев ознакомился с предварительными результатами работы земельного комитета он пришел в смятение. То, что предлагал Сталин, сулило правителю сильное противостояние со стороны власти имущей.
- Это уже слишком Иосиф, на полную конфискацию помещичьих земель не отважился даже сам царь Александр Николаевич. Нельзя ли решить этот вопрос более мирным путём, например переселением части крестьянства в район проливов. Это насколько я помню, была именно ваша идея.
