Если б в дверях не появилась мощная фигура вожака. Ударами огромной секиры он напрочь раскроил черепа двоим защитникам и остановился прямо напротив Курид, словно нехотя отбив удар ее меча.
Та вдруг остановилась, пристально всматриваясь в лицо врага, полускрытое шлемом. Однако рыжую бородищу шлем скрыть не мог.
– Я узнала тебя, Бьярни Альвсен, – сказала Курид и презрительно бросила меч к ногам вражеского вождя. – Ты убил всех моих родичей, убей же и меня! Но знай, я приду за тобой из другого мира. – С этими словами Курид прыгнула на Альвсена, словно разъяренная рысь, и, изрыгая ругательства, вцепилась сильными пальцами в его шею.
– Ах ты, старая дура! – захрипел не ожидавший ничего подобного Бьярни и, с силой оттолкнув от себя женщину, снес ей голову мощным ударом секиры. Вместе с Курид полетел на землю амулет на золотой цепочке, сорванный несчастной с шеи врага. Амулет в виде молота Тора, когда-то потерянный в водах Радужного ручья сыном Сигурда ярла. – Что стоите? – Пнув катящуюся по земляному полу голову, Бьярни Альвсен строго взглянул на соратников: – Убивайте всех, даже младенцев. Помните, никто не должен остаться в живых. И торопитесь – нужно вернуться домой до обеда.
Вскоре все было кончено. Добив раненых – и своих и чужих, – отряд Бьярни Альвсена скрылся в лесу. Одни трупы остались лежать во дворе некогда богатого дома, а от подожженной усадьбы поднялся высоко в небо густой черный дым.
Никого не осталось в живых, ни женщин, ни стариков, ни детей, никого, кто бы мог рассказать о случившемся. Лишь в лесу, у самого озера, увидев всадников, нырнула, как была, в воду Сельма, дочка Торкеля бонда, предварительно хлопнув по крупу лошадь. Та понеслась вскачь, и несколько воинов, отделившись от отряда Бьярни, понеслись за ней следом. Затем вернулись, догнали остальных, ведя лошадь на поводу. Бьярни остановился было, подозрительно осматривая окрестности, потом вдруг схватил себя за шею – выругался, не найдя амулета, затем ухмыльнулся, махнул рукой и, пришпорив коня, понесся к лесу…
Дождавшись, когда топот копыт затихнет за лесом, выбралась на топкий берег Сельма. Сняла тонкое шерстяное платье, выжала, хотела было чуть подсушить на ветру, повесив на ветках… да, повернув голову, увидела черный дым над хутором тетки своей, Курид. Вскрикнув, девушка быстро натянула платье и, полная нехороших предчувствий, направилась к хутору…
Как раз в этот момент из-за дальних отрогов гор спускались к дороге трое – двое верзил, сбежавших под шумок от сына Сигурда ярла, и узколицый Конхобар Ирландец. Выйдя к Ерунд-озеру, остановились.
– Хорошенькие дела творятся у вас на хуторах! – кивая на дым, усмехнулся старший верзила, Горм, а Ирландец только удивленно присвистнул, да прикинул про себя, кто бы это мог натворить таких дел? Они осторожно приблизились к горящему хутору и замерли, затаившись в орешнике. На хуторе был кто-то живой, и этот живой плакал… вернее – плакала…
Конхобар Ирландец подкрался ближе, спрятался за оградой и махнул рукой, подзывая остальных. В три бесшумных прыжка верзилы оказались рядом.
– Похоже, нам стоит побыстрей убраться отсюда, – почесал бороду Горм.
– Видите девку? – обернулся к верзилам Ирландец. Те дружно кивнули. – Хватайте. Только тихо и, главное, быстро.
Весть о том, что какие-то нидинги, перебив всех, сожгли хутор Курид, достигла усадьбы Сигурда уже к полудню. Покрытый дорожной пылью вестник – один из людей Торкеля, – передав тревожную весть, без сил повалился на лавку. Сердобольная Еффинда поднесла гонцу воды – тот жадно припал губами к чаше и пил долгими глотками.
– Наверное, это дело рук Хастейна, – произнес Сигурд и приказал быть начеку. Впрочем, все знали это и без его указаний. Слишком многие в Бильрест-фьорде помнили прошлые набеги Спесивца. Хельги с младшей дружиной вызвался прочесать дальний лес и предгорья у Ерунд-озера. Идею эту поддержали и Велунд с Сигурдом ярлом. Последний, правда, поначалу высказался за то, чтобы послать в леса не только молодежь, но и старых, испытанных воинов. Затем, подумав, согласился с кузнецом – испытанные воины пригодятся и в самой усадьбе, мало ли что случится, ищи их потом по лесам.
Хельги, гордый доверием отца и учителя, облачившись в серебристую кольчугу и алый английский плащ, тут же и выступил, собрав охочих людей из числа молодых. Харальд Бочонок, Ингви Рыжий Червь и Снорри ехали рядом с вождем. Чуть поотстав, скакали парни с хуторов – не все, некоторые пошли за Фриддлейвом, который тоже собрал небольшую дружину. Конечно, была она гораздо меньше, чем дружина Хельги, но и то хлеб. Тем более что главное было проявить себя, а затем, с течением времени, переманить чужих воинов. Все это хорошо понимал и сын ярла, ни на миг не забывая о так и не успокоившемся до конца конкуренте. Он и сам бы на месте Фриддлейва не успокоился.
Прослышав о двух дружинах, зашевелились и Альвсены. Старший, Скьольд, как наиболее авторитетный из братьев, лично объехал все ближайшие усадьбы, а на дальние хутора послал гонцов с вестью: собрали-де недоносков аж две дружины, а толку-то от них чуть, опыта ведь никакого, одна молодежь желторотая. Нет, уж на этих надежды напрасны. Разве по силам им справиться с опытнейшими воинами Хастейна? Другое дело – бойцы, закаленные во многих битвах, – воины из рода Альвсенов. Правда, мало их, так ведь всю молодежь, по решению тинга, нужно передать под начало славного и хитромудрого Скьольда, тогда уж точно никакой Хастейн не страшен. А то что же выходит? Младшая дружина больше, чем все ополчение. Да и две их, по сути, дружины-то, а командует кто? Те, у кого молоко на губах не обсохло. Уж они накомандуют. Мало вам, что люди Спесивца – а кто же еще? больше некому – только что сожгли и разграбили хутор хозяйки Курид, так ждите новых бед. От молокососов этих – Хельги и Фриддлейва – ждать настоящей защиты нельзя. Несерьезный народ, им бы еще в игрушки играться. Вот хорошо бы собрать поскорее тинг да выбрать всем миром настоящего хевдинга, Скьольда Альвсена, – пусть старшим над всем ополчением будет, ума хватит с избытком, а что же касается молодых, так и для них вождь найдется – известный всем своей смелостью Бьярни. Да, пусть несколько необуздан, зато щедр! Не верите, так спросите у его воинов, те, как один, подтвердят: «Бьярни – щедрый на кольца, как истинный ярл!». Заодно, пока готовимся к отпору, можно и с землицей разобраться, чтоб сто раз не собирать тинг. Луга вот, что за лесом у старой дороги, да землица убитой Курид, что порушена сейчас ворогом, она ведь когда-то роду Альвсенов принадлежала, так, пожалуй, можно ее сейчас вернуть. А кому больше-то? Кто еще дальние хутора от врагов защитить сумеет, молодежь сопленосая, что ли? Ага, ждите, ждите… Нет, не такие уж дурни живут на дальних хуторах, чай, знают: братья Альвсены – лучшая им защита. Больше некому: Сигурд ярл стар, да и воинов у него мало – только и смогут защитить, что свою собственную усадьбу, и то – как сложится. Торкель? Ну, об этом и говорить смешно – людей у него еще меньше, чем у Сигурда. Свейн Копитель Коров? Гм… Тот давно на Альвсенов смотрит, сыну вот только потакает чрезмерно, ну, так это никогда исправить не поздно.
