— Важно знать вес и расстановку политический сил, — спокойно возразил Кондрашов и продолжил ликбез: — После смерти Сунь Ятсена в 1925 году, главнокомандующим армии Китая стал его близкий соратник по партии Чан Кайши. Личность примечательная: очень амбициозный китаец, выпускник японской военной академии, даже служил некоторое время в японской императорской армии, затем проявил талант военного организатора в Национально–революционной армии Китая и стал лидером партии Гоминьдан. Вначале активно сотрудничал с военспецами из Советского Союза и китайскими коммунистами в армейских рядах. Однако в 1927 году в Шанхае совершил военный переворот и устроил массовые расстрелы коммунистов. В стране установился так называемый Нанкинский режим со столицей в Нанкине и единоличным правлением Чан Кайши. После репрессий, число коммунистов в Китае сократилось с пятидесяти восьми тысяч человек до десяти.
— Экий подлый злыдень, с диктаторскими замашками, — фыркнул Сёма. — Вот и как иметь дела с таким китайским перевёртышем?
— Только с позиции силы, — усмехнулся Кондрашов и привёл пример эффективного воздействия: — Чтобы отстоять экономические интересы Советского Союза на КВЖД, большевиками была создана в 1929 году Особая Дальневосточная армия, и под командованием бывшего военного советника китайской армии, товарища Блюхера, перешла границу. Красноармейцы показали гоминьдановцам, как надо воевать: за три дня боёв разгромили две усиленные китайские бригады, уничтожив десять тысяч солдат и ещё примерно столько же взяв в плен.
— Большевики договариваться умеют, — довольно улыбнувшись, одобрил метод ведения деловых переговоров красный начфин.
— Кроме диктатора Чан Кайши, в части центральных провинций Китая хозяйничает Рабоче–крестьянская Красная армия под предводительством лидера коммунистов, Мао Цзэдуна. В 1931 году в части территории страны была провозглашена Китайская Советская Республика.
— И как уживаются ярые антагонисты? — чуя недоброе, осведомился Сёма.
— Воюют, — кивком подтвердил его опасения Кондрашов. — Китайских коммунистов снабжает оружием Советский Союз, англичане же делают ставку на гоминьдановцев. Конечно, политика Чан Кайши тоже с революционными перегибами, но к буржуазным порядкам ближе. Альтернатива же в лице злобных япошек совсем не устраивает европейских дельцов. В этом году войска Японии окончательно отторгли от Китая всю Маньчжурию, а это: один миллион квадратных километров земли, тридцать миллионов населения, больше трети добываемой в Китае руды и почти все освоенные месторождения нефти. Разумеется, никаких выплат от оккупантов за захваченные железные дороги и предприятия иностранным владельцам не дождаться.
— Вот я и говорю, — встрепенулся казначей, — на кой чёрт казакам тратить деньги на китайскую овцу, которую завтра японцы потянут на бойню?
— Пока казаки будут помогать хозяевам удерживать золоторунную овцу, они должны умудриться со своего бока её остричь, — рассмеялся Алексей.
— Вот это по нашему, — сразу оживился хитрый еврей. — Чую, атаман, у тебя есть дельный план.
— Николай Францевич, изложите план операции, — подмигнув генерал–майору, подключил начальника штаба к обсуждению Алексей.
— Господа офицеры, прежде всего, хочу обратить ваше внимание на причины поражения китайских войск при столкновении с регулярными частями красной армии большевиков, а также с японскими милитаристами. Во–первых, это слабая воинская подготовка офицерского состава и солдат. Во–вторых, отсутствие мотивации к сражению у рядовых бойцов. И уже в последнюю очередь — нехватка вооружения и боеприпасов.
— А у японских солдат, какая мотивация? — пожал плечами Сёма, у которого на фронте тоже было настроение далеко не героическое.
— Хорошо подготовленные офицеры умеют поддерживать жёсткую воинскую дисциплину во вверенных подразделениях, — открыл простой секрет солдатской стойкости генерал. — Это, конечно, не касается патриотически настроенных бойцов, которые понимают, за что идут на смерть. Но для этого надо проводить грамотную работу в солдатской среде, а главное — сражаться за достойную идею.
— Думаю, что уж коммунисты в рядах армии Мао Цзэдуна должны понимать, за что сражаются, — сопротивлялся логике генерала бывший большевик Сёма.
— Анархисты у батьки Махно тоже все сплошь идейные были, — усмехнулся Эрн. — Однако насмерть стояли только за свои сёла. В остальных случаях крестьянские отряды отступали при первом же сильном ударе. Потому красные пролетарии их гоняли по всему «Дикому полю». Не спорю, при грамотном командовании, анархисты представляли грозную силу. Но чаще всего махновцам хорошо удавались лишь партизанские наскоки и действия из засады. У коммунистической армии Мао Цзэдуна похожая тактика тоже срабатывает. Однако для ведения масштабных боевых действий она не годится.
Тут в разговор включился Унгерн:
— Научить новобранцев воевать казаки–инструкторы смогут, а вот с идейной накачкой китайцев будет сложновато, — озадаченно почесал затылок генерал. — Всех идейных бойцов мои конкуренты уж расхватали. Чем простых крестьян в армию увлечь? Палочной дисциплиной из рекрутов героев не сделаешь.
— Роман Фёдорович, набирайте в солдаты уроженцев Маньчжурии, из беженцев, а то и прямо с оккупированной японцами территории, — посоветовал Кондрашов. — Наши агенты в среде китайской триады помогут с подбором кандидатов и переправкой за кордон. Японцы устанавливают очень жестокие порядки в Маньчжурии, стремясь превратить китайцев в рабов. Среди простого населения, да даже и в среде криминала, недовольных их карательными операциями очень много. Молодые горячие парни легко поддадутся агитации вербовщиков. Месть за убитых японцами родных, за сожжённые дома и поруганную честь — вот достойная идея для солдат боевых бригад Унгерна.
— Предлагаете казакам поднять анархистское знамя, — усмехнулся Унгерн и процитировал известный лозунг: — «Свобода или смерть!»
— Самую суть уловили, — одобрительно кивнул Кондрашов. — Наши агенты в китайской триаде помогут выйти на главарей разрозненных банд хунхузов в Маньчжурии и провинциях вдоль западной границы Китая. Помимо создания двухсоттысячной казачьей армии, вам надлежит организовать военную подготовку партизанских отрядов для осуществления глубоких рейдов на оккупированную территорию.
— Эдуард Петрович, думаете, что мне удастся перековать хунхузов в благородных разбойников? — с сомнением скривился Унгерн.
— Для борьбы с японцами не нужны благородные — потребны эффективные, — поднял указательный палец Кондрашов. — Вспомните историю борьбы европейских держав с Испанией: флибустьеры и корсары тоже не блистали благородством Робин Гуда, однако ущерб испанцам наносили ощутимый, и доход покровителям давали существенный. Создайте на подконтрольной казакам территории надёжные базы для… — генерал чуть запнулся, подбирая приличное определение, — инициативных неформалов, обучите их военному делу, снабдите оружием и боеприпасами.
— Уверен, что Чан Кайши понравится наша задумка по приведению мятежных западных провинций под руку центральной власти, — добавил плану конкретики генерал Эрн. — Неплодородные земли широким полумесяцем охватывают Китай от степной Монголии до горного Тибета. Малозаселённые они только по китайским меркам, на самом деле там проживают миллионные общины национальных меньшинств. Власть в захолустье держат местные мандарины, бывшие старорежимные чиновники и генералы. Народ их особо–то не поддерживает, однако считает национальной элитой, в отличие от засылаемых из столицы чужаков другого вероисповедания и языка.
— С чего же это я стану «своим парнем» для местных общин? — с сомнением покачал головой Унгерн.
Тут уж владыка Парагвая решил подсказать уже однажды в прошлом проторённый им путь к сердцу народа и кошельку национальной элиты.
— Для начала, Роман Фёдорович, возьми под контроль все отряды хунхузов, — стал загибать пальцы Алексей. — Неуправляемые банды истребляй без пощады, народ и купечество только спасибо скажут за обеспечение безопасности на дорогах. Затем учреди инвестиционный банк и начинай раздавать кредиты на развития сельского хозяйства и промышленных предприятий. Не греби всё под себя, дай и местным богатеям поучаствовать, тогда дело быстрее на лад пойдёт. Когда в округе появится крепкая власть и щедрый инвестор, люди к тебе потянутся. Ведь сильная казачья армия не даст столичным чиновникам своевольничать, а золотые парагвайские рубли укрепят экономику. Введение в оборот казачьих рублей, позволит, считай даром, запустить первую волну промышленного строительства.
