Но это уже детали…
Два извечный вопроса в русской истории: «Что делать?» и «Кто виноват?».
Судя по той истории, что случилась с Лёшкой, пока меня там уже не было, внутри Комитета Глубинного Бурения не всё в порядке. Похоже, что Семичастный не особо контролировал ситуацию, если сотрудников особого отдела вот так вот запросто бросили в подвалы Лубянки и пытались выбить из них нужные покказания. И ещё не известно, как там сейчас живёт-поживает Особая Служба под руководством генерала Авдеева.
А что Шелепин? Жив ли он ещё или тоже скоропостижно скончался от сердечного приступа, как его предшественник после отставки?
Мне ясно, что впереди всё не ясно, как в тумане.
* * *
А впереди уже показалось уникальное зрелище высоченной горы. И она тоже в тумане. Но, по крайней мере, хоть выглядит красиво и загадочно…
Огромное облако, словно мохнатая шапка, оседлало вершину горы…
А может это просто такой сгусток тумана? Большой и абсолютно непрозрачный. Такой же коварный и непредсказуемый, как наше будущее.
* * *
— Красиво! — прокомментировал я Алёне показавшуюся в лобовом стекле открывшуюся панораму величественной горы.
— А? Что? — кажется, что Алёна целиком погрузилась в чтение газетных новостей.
Она подняла голову и замолчала, глядя на затуманенную горную вершину. Но ощущение того, что она ещё не отвлеклась от прочитанного.
— Да. Очень красиво… Но тебе, что, совсем не интересно, что у нас там творится?
— Почему? Очень интересно. Но ты читаешь молча. А мне хочется подробностей. Но, похоже, что в местных газетах вряд ли будут подробности…
— Вот тут есть кое-какие фамилии. Временно исполняющий обязанности руководителя страны назначен Яковлев Александр Николаевич. Имя отчество, прямо, как у Шелепина…
— Что? Как ты сказала?
— Отчество…
— Как фамилия?
— Яковлев.
— Охренеть!…
— Ты, что, знаешь его?
— Это полный пи**ец.
— Не ругайся! — надулась Алёнка.
— Прости! Вырвалось… На эмоциях.
— Ты что-то знаешь?
— Похоже, что Советскому Союзу осталось недолго жить…
— Тут вот написано про какую-то «перестройку»…
— Вот и я про то же… Перестройка, перестрелка… Мля…
— Саша! Что? Всё так серьёзно?
— Серьёзней некуда. Похоже, что мы уезжали из одной страны, а вернуться придётся совсем в другую. И ещё надо хорошенько подумать: «А стоит ли туда возвращаться?»
— Ты что такое говоришь, Саш?
— Прости! Это так. Мысли вслух…
— Мне такое мысли не нравятся…
— Ты мне доверяешь?…
— Ну… Доверяю…
— А без всяких «ну»?
— Доверяю.
— Поверь мне! всё очень-очень плохо… А там ещё что-нибудь есть? Другие фамилии упоминаются?
— Я ещё не всё дочитала.
— Ну, тогда прочитай всё, а потом расскажешь.
* * *
Яковлев… Это же тот самый ближайший, сука, соратник Горбачёва и один из так называемых «архитекторов перестройки». Но в моём времени эта самая перестройка началась лет на десять позже. Но именно там Яковлев проявил себя, как никто другой. Одни его очень хвалили за вклад в реабилитацию жертв репрессий. Но это всё чушь собачья. Не все реабилитированные были агнцы безгрешные. Многие из них были реальными врагами нашей Родины. Но этот грёбанный «архитектор перестройки» умудрился рассекретить куча важных документов. Вот почему-то даже в далёком будущем америкосы не торопятся рассекречивать документы расследования по делу об убийстве Джона Фицджералда Кеннеди. И надо ли трясти перед всем миром своими кальсонами, выворачивая их при этом наизнанку? Но, нет. Яковлев был за перестройку и эту, как его, сука? Гласность…
Были люди твёрдо уверенные, что именно Яковлев был идеологом умышленного развала СССР по указке американцев. Недаром он с пятьдесят восьмого по пятьдесят девятый год проходил стажировку в Колумбийском университете США. Причём в одной группе с другим, ну о-очень интересным представителем из КГБ Олегом Калугиным. Тоже публично разглашал сведения, попадающие под понятие «государственная тайна» и слил американцам несколько наших нелегалов. В будущем его официально объявят предателем и лишат всех званий и наград. Не исключено, что сейчас и этот предатель тоже там воду мутит. Блин горелый… Как всё закручено-то.
* * *
— Председателем КГБ назначен Крючков Владимир Александрович. — прочитала Алёна.
Блин. А этот то тут каким боком? Вроде бы в девяносто первом участвовал в ГКЧП против Горбачёва… Всё страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса в известной сказке Льюиса Кэррола.
* * *
А за окнами разворачивались великолепные пейзажи.
Разноцветные растения с цветами всевозможных оттенков, а на заднем плане величественная гора, кутающаяся в облаках, со склонами, покрытыми снегом, не тающим даже летом…
* * *
— Всё. — наконец произнесла Алёна, отрываясь от чтения газет.
— Что «всё»?
— Прочитала. Больше нет никакой полезной информации. Американцы пока ещё ничего не могут понять, и очень опасаются, не зная, к чему это всё приведёт. Написано, что армия США приведена в полную боевую готовность, чтобы дать адекватный ответ на неадекватные действия Советов.
— Ясно. Ладно. Давай об этом подумаем после, когда хоть что-то станет более понятным. А пока, вон. Любуйся пейзажем за окном.
— Саш! А можно остановиться?
— Цветочков хочешь нарвать? Они же завянут, пока мы будем ехать…
— Нет. Мне это… Надо…
— Ну, надо, так надо. Сейчас поищем для тебя подходящие кустики, чтобы было уютно.
— Ага. В прошлый раз твой брат мне в самый неподходящий момент притащил в кусты труп с ножом в боку. Хорошо, что я уже успела облегчится. Иначе бы точно от страха описа…
— Обещаю, что никаких трупов к тебе в кусты притаскивать не буду! — клятвенно заверил её я.
— Очень на это надеюсь…
* * *
На этот раз Алёне повезло. Никто никаких трупов ей в кусты не притаскивал. Так что вернулась она в машину довольная и снова стала листать газету. А мы выдвигались всё дальше и дальше в сторону горы, которая становилась с каждой минутой всё больше и больше.
— Саша! А вот это что? — она показала мне последнюю страницу одной из газет.- Я не могу толком посмотреть. Я же за рулём. Что там?
— Тут статья и какой-то рисунок. Он очень похож на тебя…
— Кто похож?
— Ну, сам посмотри…
Я мельком глянул и увидел статью, в которой вместо картинки был рисунок… Что типа полицейского фоторобота. Я всегда удивлялся,
