Ознакомительная версия.
– Ого! – воскликнул Ланге. – Браво, Эрвин! Полагаю, вы можете назвать имя счастливчика?
– Из донесения следует, что мнимый фельдфебель прекрасно говорил по-немецки.
– Я так и знал! – хлопнул себя по колену Ланге. – За что вы так не любите Кернера, Эрвин?
– Я ему не доверяю.
– Отчего?
– Это трудно выразить словами.
– Попытайтесь!
– Он не похож на других русских.
– Он немец.
– На фольксдойче он тоже не похож. В нем нет почитания власти. Он вежлив, держится на нужной дистанции, но в глазах его нет смирения. Как будто не мы завоевали его страну, а он с армией пришел в нашу.
– Даже не намекайте! Не представляю большевиков на Унтер-дер-Лиден!
– Тем не менее, Кернер смотрит так.
– Я замечал, – задумчиво сказал Ланге. – Но относил это за счет заносчивости. У молодца все легко получается…
– Что подозрительно.
– Не настолько, чтоб я поверил.
– Вы, Карл, слишком благодарны ему за спасение. Ваши теплые чувства понятны.
– Теплые чувства оберштурмфюрер Ланге питает только к одному человеку, – возразил эсесовец. – Самому Ланге. Так нас учили, и чему я неуклонно следую. Нас также учили строить обвинение на более весомых фактах, чем дерзкий взгляд.
– Пожалуйста! Когда вы в последний раз видели уполномоченного?
– Давненько.
– Вас это не удивляет?
– Сезон заготовок кончился, Кернеру нечего делать в Городе.
– Почему? Кернер – горожанин, вырос в интеллигентной семье, привыкшей к цивилизации. Тем не менее, живет в деревне, где вы с вами были, где грязь, насекомые и полное отсутствие нормальных удобств. Кернера почему-то не привлекает общество образованных немцев, нация, к которой, по его словам, он имеет честь принадлежать. Фольксдойче предпочитает диких русских! Можно было объяснить это отсутствием подходящего жилья в Городе. Но мы дали ему дом!
– Который мало отличается от тех, что в деревне. Тем не менее, правда в ваших рассуждениях есть. Я знаю ответ на ваш вопрос, Эрвин.
– Так скажите!
– С вашего позволения, с самого начала. Не хочу, чтоб вы думали: СД пребывает в благодушии. Я заподозрил Кернера, как только он появился здесь. Это мой профессиональный долг. Я был на месте гибели конвоя заключенных и знал, что списки этапа попали в наши руки. Сделал запрос. Кернер Эдуард Эрихович, 1912 года рождения был в составе конвоя.
– Это ни о чем не говорит.
– Не скажите! Русские могли сделать своему диверсанту любые документы, но договориться о расстреле колонны нашими самолетами…Тем более, в нужное время и в нужном месте. Второй раз я заподозрил Кернера, когда он вывез из Города двух молодых евреев, брата и сестру. Причем, женщина, как выяснилось, не только еврейка, но и жена командира Красной Армии! По нашим правилам, она подлежала ликвидации в первую очередь.
– Почему Кернер это сделал?
– Объяснил, что ему нужны работники. Разумеется, он не подозревал о наших планах окончательного решения еврейского вопроса, что, однако, его не оправдывает. Затем, как вы помните, он попросил передать ему пленных русских.
– Они все равно были не нужны! – сморщился Краузе.
– Разумеется! – подхватил Ланге, внутренне усмехнувшись. – После чего мы поехали в Кривичи проверить Кернера.
– Вы авантюрист, Карл! – обиделся Краузе. – Считать Кернера русским шпионом и ехать к нему без охраны?! Если б я знал!..
– Я не меньше вашего хочу жить! – усмехнулся эсесовец. – Я знал, что мы увидим. У меня есть надежный информатор в окружении Кернера.
– Кто?
– Некто Семен Нестерович, староста деревни Долгий Мох. Его рекомендовала фройлян Валентина из вашей канцелярии. Этот Нестерович пострадал от большевиков.
– Как именно?
– Его, человека образованного, знающего несколько языков, сослали в деревню сторожить коров! Лишь за то, что отец его был арендатором и использовал труд наемных рабочих. Дикость! Иногда мне кажется, что большевики сделали все, чтоб восстановить против себя население. Тем легче нам! Нестерович часто привозит в город сливки и масло, он работает в компании Кернера, поэтому источник надежный и оперативный. Нестерович рассказал, что пленные, как обещал Кернер, содержатся под охраной и заняты на полевых работах. Однако я никогда не ставлю на одну лошадь Эрвин. Перед деревней, если вы помните, я поговорил с местным мальчишкой.
– Дали ему конфету! Помню… Спросили дорогу?
– А также, чем занят господин Кернер и его пленные. Дети – отличные источники информации, они не умеют врать. Тем не менее, вопрос с евреями оставался невыясненным, поэтому я пригласил Кернера на экзекуцию.
– Где он спас вам жизнь.
– Это как раз подозрение не сняло. Спасти жизнь врагу – лучший способ войти к нему в доверие. Классика шпионажа!
– Кернера ранили!
– Легко. Риск, конечно, но на войне риск – обычное дело. У меня было еще одно основание его подозревать: Кернер стал ночевать у фройлян Валентины из вашей канцелярии.
– Гм!..
– Да, Эрвин! Тощая, некрасивая и не слишком молодая. В Городе хватает юных и хорошеньких. Тем более что Кернер не урод, к тому же не беден… Странно, не правда ли? Если забыть, что Валентина имеет доступ к секретным документам…
– Работает на большевиков?
– Она слишком от них пострадала. Учительницу заставили мыть полы из-за бывшего мужа-еврея. Что вы? Она ненавидит евреев! Как и большевиков… Однако любая женщина пойдет навстречу любовнику. Я подумывал арестовать Кернера, как он привез в Город весть о разгроме большевистской банды. Почти одновременно я получил информацию, которая объяснила его поведение.
– Интересно!
– Кернер женился.
– Ну и что? Жену нельзя привезти в Город?
– То-то и оно! Его избранница – еврейка! Та самая жена красного командира.
Лицо Краузе выразило изумление. Ланге довольно засмеялся.
– Мне стало ясно, почему Кернер отказался собирать по деревням разбежавшихся евреев. Разумеется, это дело полиции, а не уполномоченного по заготовкам, но банду Спиридонова уничтожать мы его не просили? Что в итоге? Русский диверсант втирается в доверие немецкому командованию, обзаводится надежным источником информации в канцелярии коменданта Города, и вдруг махом отказывается от всего ради любви молодой еврейки! К тому же чужой жены! Я невысокого мнения о разведке большевиков, но подобную глупость диверсант не совершит. Кернер, как выяснилось, просто глуп и недостоин называться немцем.
– Как вы намерены поступить?
– Можно его расстрелять – на основании нарушения запрета об укрывательстве евреев. Но я, если не возражаете, хотел бы дать ему шанс. Пусть откажется от своей еврейки, окажет содействие в поимке остальных, тогда мы закроем глаза на мимолетное увлечение. Его брак с еврейкой не официальный, формально она замужем… Кернер может быть нам полезен. СД не слишком щепетильна в подобных вопросах, использует даже евреев.
Ознакомительная версия.
