– Указом Президиума Верховного Совета СССР от…
Один за другим выходят вызываемые, получают награды, благодарят, жмут руку по очереди Калинину и самому товарищу Сталину. Вот вызвали и Козлова. Дальнейшее для него проходит, как во сне, и окончательно он пришел в себя, когда всех пригласили в соседний зал, где награжденных уже ждали накрытые столы, а на эстраде негромко наигрывал какую-то мелодию небольшой оркестр.
Рассаживались за столы по возможности, в результате Николай сел рядом с получившим Звезду Героя Социалистического Труда геологом. Короткий тост произносит сам товарищ Сталин, сразу после чего уходит.
– Понятное дело, война – она отсрочки не дает. Это мы можем немного отдохнуть, а у него на плечах вся держава, – констатировал, выпив, сосед. После нескольких тостов и номеров программы они разговорились. Оказалось, что награжден он был за открытие в Сибири стратегических месторождений, которые нам помогут с американцами торговать. Камешки, подробностей сосед старался не упоминать, но Козлов быстро догадался и сам. Ничем иным, кроме алмазов, о которых он читал в журнале «Вокруг света» еще до войны, эти камушки быть просто не могли.
После очередного тоста все разбрелись по группкам – знакомые к знакомым, моряки вообще собрались за отдельным столом. Николай заметил у дальнего стола нескольких летчиков и решил с ними познакомиться. Но не дошел – по пути разговорился с немолодым орденоносцем, который оказался авиаконструктором Поликарповым. Знаменитый «король истребителей» сразу начал расспрашивать имевшего боевой опыт летчика о достоинствах и недостатках истребителей, наших и немецких и очень обрадовался, узнав, что Николаю нравились его И-16. В разговоре выяснилось, что у Николая Николаевича сейчас испытывается новый истребитель. Десяток машин на фронте уже побывал, отзывы отличные. Скорость и вооружение, которые назвал Поликарпов, произвели на Козлова такое впечатление, что он не удержался и заявил:
– Вот бы нам такие в полк. Немецкие бомбардировщики как уток бить будем.
– А в чем проблема? Давайте с вашим начальством переговорим. Вон за тем столиком Новиков сидит, попробуем с ним решить.
– С Новиковым не получится. Мы ж не ВВС, а ПВО.
– Так вы Михаилу Степановичу подчиняетесь, Громадину? Тогда еще проще. Вы когда планируете на фронт?
– Пока точно не знаю, обещали еще два дня отдыха дать.
– Вот давайте на завтра договоримся и встретимся на платформе Беговая в… – Поликарпов достал записную книжку, полистал, почитал, – в четырнадцать часов. А если не сможете, звоните мне по этому номеру, – и он вырвал и отдал Николаю листочек с номером, после чего извинился и попрощался.
«Видно, что человек болен, а время на меня не пожалел. Интересно ему было о возможностях самолетов и фронтовых буднях узнать. Настоящий человек, точно. Да, хорошо, если все сложится, получим мы такие машинки. Покажу я тогда фрицам, где раки зимуют, – подумал, вставая и пытаясь пробраться к летчикам, Козлов. – Эх, пока с Поликарповым разговаривал, авиаторы и разбрелись кто куда. Ну да ладно, вернусь за столик, еще с соседями поговорю. А завтра с утра еще и жена с дочкой приедут. Хорошо!»
«И-185 – советский одномоторный поршневой истребитель-моноплан 40-х годов, созданный в ОКБ Поликарпова. По сумме характеристик превосходил все серийные советские (равно как и опытные образцы этих серийных) и иностранные поршневые истребители тех лет. Самолет был задуман в 1939 году (проект 62). В то время как конструкторы Гуревич, Микоян, Лавочкин, Яковлев и др. работали над проектами, похожими на существующие немецкие машины, Поликарпов ставил задачу с «дальним прицелом». По его мнению, истребитель должен обладать следующими параметрами: высокая скорость и скороподъемность во всем диапазоне высот, мощное вооружение, высокие характеристики вертикального и горизонтального маневра, устойчивости и управляемости, производственная и эксплуатационная технологичность. […]
В конце декабря 1942 г. проходил фронтовые испытания на Калининском фронте, испытания проводил 728-й Гвардейский истребительный полк[1]. Летчики: капитан Д. Купин, старший лейтенант Н. Игнатьев, сержанты А. Боровых, А. Томильченко.
Первый боевой вылет И-185 состоялся 9 декабря 1942 г., последний – 12 января 1943 г. Летали в двух парах, причем ведущим обычно являлся офицер (Игнатьев, Купин), а ведомым – сержант (Боровых, Томильченко). Истребители часто выпускали в полет, когда над нашей территорией шел воздушный бой. На полной скорости проносились И-185 сквозь строй немецких самолетов, стреляя из пушек, а потом с разворотом уходили на свой аэродром. Два полета выполнено на прикрытие действовавшего в районе Ржева разведчика. Один полет был осуществлен на «свободную охоту» над нашей территорией. По воспоминаниям Н.П.Игнатьева, А.Е.Боровых при этом сбил или повредил один немецкий самолет. […] Всего каждым летчиком было выполнено по 10–11 боевых вылетов. […]
В это же время на заводских испытаниях эталон И-185 уже значительно превзошел по летным данным первые образцы: летчик Логинов достиг скорости 667 км/ч; время подъема на 5000 м уменьшилось на полминуты (с 5,2 до 4,7 мин).[37] […]
Одними из первых получили эти истребители летчики первой и второй эскадрилий 907 иап ПВО (позднее 18-й Гвардейский иап ПВО). […]
Страница рус: бви: ссср: авиация: самолеты: вов: истребители:И185»5 апреля 1943 г. Западный фронт
В неглубокой, зато сухой траншее, наспех отрытой в еще не полностью оттаявшей от зимних морозов земле невысокого пригорка, капитан Ершов, пригнувшись к брустверу, осторожно рассматривал в бинокль высоту, которая прикрывала единственный удобный путь между болотами.
– Укрепляется, сволочь, – негромко бросил стоявший рядом начальник штаба батальона капитан Валентинов.
– Да, вы правы, – подтвердил Петр, опуская бинокль. – Надо было вчера атаковать. Ошиблись. – Настроение было опять на нуле. Надо было рискнуть, несмотря на недостаток сил и отсутствие артиллерии. Но соседи отставали, приданная артиллерия тоже, у единственной батальонной «сорокапятки» осталось десяток снарядов, а у минометчиков – три исправных миномета и столько же мин. На запрос Ершова по телефону комполка майор Максимушкин ничего не ответил. Ну, это было понятно без лишних объяснений – наступление выдыхалось, дневную задачу полк выполнил, дивизия никаких новых задач не ставила. А комполка очень не любил рисковать, стремясь лишь выполнять задачу от и до. Зато любую задачу, поставленную сверху. И обязательно первым отчитаться в ее выполнении. Так что решать надо было самому Ершову. Только вот сил у него после двух недель в наступлении было с гулькин нос, а пополнение и снабжение никто не обещал. Поэтому и рисковать он не стал, как сейчас оказалось – зря. Потому что немцы, еще вчера драпавшие без оглядки, сейчас зацепились за эту весьма выгодную высотку, и к рассвету на ней можно было различить траншею, а еще в нескольких местах поблескивали на солнце лопаты – немцы вгрызались в землю, не обращая внимания на редкий ружейно-пулеметный огонь.
