Мессера появились как обычно неожиданно. Четверка подошла с запада, прошла стороной и, взяв курс на нашу территорию, принялась набирать высоту. Штурмовики видимо их не видели и так же продолжали свои атаки.
— Кот, внимание! Справа выше четверка мессеров. Лезу вверх, оставайтесь со штурмовиками. Рябый, смотри…
Мессера с разворота устремились в атаку и, не приняв лобовой, разошлись, заходя с разных сторон. В кабине стало жарко.
— Кот набирайте высоту, — больше всего Виктор сейчас жалел, что больше ни у кого в звене не было передатчика. Одна пара мессеров зашла сзади, другая готовилась атаковать сверху. Ситуацию нужно было срочно исправлять.
— Кот отходим под вас, лезьте вверх. Рябый, пошли…. Рябый, на тебя заходят, отбиваю.
Мессера бросились вдогонку удирающим советским истребителям, настигая. Пара пошла за истребителем ведомого, тот, сотни раз отработанным на земле маневром, скользнул чуть в сторону, подставляя врагов под оружие Виктора. Мессера разгадали нехитрый маневр, отвернули. Сразу же Саблин с ведомым поменялись местами и теперь уже Рябченко выбивал вторую пару мессеров с хвоста ведущего.
Увидев, что вторая пара Яков захватила высоту, немцы прекратили атаки и снова отошли в сторонку. Короткая стычка окончилась безрезультатно.
Илы похоже только сейчас увидели вражеские истребители и, сильно растянув строй, улепетывали на свою территорию. У Виктора возникло сильное желание сопроводить их до самого аэродрома, сесть, а после переломать руки их лидеру. Мессера, уныло уходившие на запад, развернулись и словно воспрянули духом. Одна пара пошла в атаку на Кота, другая разогналась на замыкающего ила. Виктор потянул им наперерез и принялся отсекать короткими заградительными очередями. Мессера отвернули и снова полезли вверх. У Кота дела обстояли нормально, с мессерами он разошелся без видимых последствий и теперь те висели выше и чуть в стороне.
— Кот. Кот, атакуйте нижних, — закричал Виктор.
Кот с ведомым пошли в атаку, а Виктор во все глаза наблюдал за летящей выше всех парой мессершмиттов. Они зависли там подобно Дамоклову мечу и, имея высоту и скорость, были свободны в выборе цели. Их атаку нужно было отбить. Мессера словно с некоторой ленцой перевернулись через крыло и, разгоняясь, устремились вниз. Как он и думал, заходили они на Кота.
— Кот, на вас атака, бросайте этих. — Виктор чуть опустил нос своего истребителя, пытаясь выжать еще хоть немного скорости. Она сейчас решала все. Он мчался наперерез немцам, но не за ними, а чуть вперед, срезая траекторию. Виктор угадал, ведомый мессер оказался от него всего метрах в ста пятидесяти. И пусть скорость у вражеского истребителя была выше раза в полтора, но несколько секунд у Саблина было. Он дал короткую очередь, чертыхнулся, промазав. Чуть довернул и врезал длинной, выстрелив за раз треть боезапаса. До вражеского истребителя было уже метров триста, но Виктор четко увидел пару небольших разрывов у того на фюзеляже. Мессер продолжил лететь ровно, удаляясь. Его ведущий обстрелял истребитель Кота и потянул наверх, а ведомый продолжил прямолинейный полет. При этом он постепенно заваливался на левое крыло, все сильнее и сильнее и вдруг, перевернувшись на „спину“ резко устремился к земле. Падения его Саблин не видел — совсем рядом пролетела пара, которую ранее гонял Кот.
Потом вдруг все как-то стихло. Тройка мессеров собралась вместе и висела чуть в стороне и выше, не предпринимая пока ничего. Илы тоже, наконец, изобразили подобие строя. Внизу была своя территория, и это вселяло надежду на успешное возвращение.
Мессера отстали километров за десять до аэродрома. Может они испугались взлетевшего дежурного звена, которое Виктор предусмотрительно выпросил по радио, а может у них кончался бензин. В общем, дальнейший полет прошел без осложнений.
— Так что говоришь, — спросил Шубин на разборе, — метров с трехсот стрелял? Далеко…
— Да, где-то так. Думаю, летчика убил или ранил тяжело…
— Ну что же, наконец-то и ты разговелся, хе-хе. А падение кто-нибудь видел? — спросил командир.
Виктор пожал плечами.
— Я видел, — выступил Максимов. — Только не сразу понял. Его, наверное, еще раз развернуло, и он боком упал. Смотрю, какая-то ерунда кувыркается, снега целая туча поднялась.
— Может, — предложил Виктор, — если мессер не сильно разбился, на аэродром его привезем. Пусть пилоты молодые посмотрят, пощупают.
— Это, тута идея, — Шубин поднял вверх указательный палец, — Николай Николаевич, — сказал он к Шаховцеву, — организуйте. А ты герой, — снова обратился он к Саблину, — когда бороду сбреешь? У меня тута не партизанская бригада.
— Как женюсь, товарищ майор, так сразу сбрею. — Видя, что Шубин багровеет, торопливо добавил, — еще одного гада собью и тогда. Хорошо?
— Ладно, — усмехнулся командир. — Хе-хе. Ладно, тута.
Вечером, уже после ужина к Виктору подошел Соломин, заговорщицки подмигнул:
— Ну ты как? Проставляться за крестника будешь?
— Блин, — Виктор скривился, — я без денег сейчас.
— А куда же ты успел потратить? — удивился Лешка, — своей переслал? Ты хоть бы показал ее. — Получив в руки фотокарточку, он удивленно поднял брови. — Ничего так, хорошенькая краля.
Мимо них прошла Оля Смирнова, улыбнулась, стрельнула глазками. Соломин замер с открытым ртом, провожая ее взглядом.
— Вокруг такие девушки ходят, а ты с карточкой…
Виктор буквально вырвал фотографию из рук друга.
— Тю на тебя, Витька, ты чего? — удивился Лешка, — я ж шутканул. — Он снова поглядел вслед Оле, залихватски сдвинул шлемофон на затылок. — Интересные у тебя в экипаже мотористки. Пойду, поближе познакомлюсь. Виктор остался стоять на стремительно темнеющей улице. Знакомиться ему ни с кем не хотелось, ему хотелось в Саратов. Он тоскливо посмотрел на темное небо и тяжко вздохнув, пошел в общежитие, писать очередное письмо.
Дни были похожи один на другой. Ранний подъем, умывание, завтрак и поездка в скрипучей полуторке на аэродром. Здесь проводилось построение, а потом личный состав подвергался различным командирским фантазиям, направленным на его (личного состава) обучение и воспитание. Летали мало. Не баловала погода, да и обстановка на фронте стабилизировалась, бои переместились севернее — под Харьков. Летчики периодически проводили учебные вылеты и лишь изредка летали на боевые задания. Зато теория пошла часто и густо. То вдруг сам Шубин или Земляков проводили занятия по тактике, это сменялось очередным изучением матчасти, радиосвязи, вооружения, района боевых действий. Занятия перемежались с частыми зачетами, так что скучно не было. Вдобавок замполит разнообразил обучение многочисленными лекциями на самые различные темы. За всем этим незаметно наступил март. Снег еще держался, но это было последнее издыхание. Впереди была весенняя распутица, а значит перерыв в полетах или переезд на новый аэродром.
