Берсенев прибыл в Николаев в тот день, когда комиссия собиралась отправляться в Петроград, и потому первым из заинтересованных лиц ознакомился с итогами её работы. Чем дальше вчитывался Берсенев в сухие строчки доклада, тем явственнее понимал, что, пока корабль ошивался у стенки, инженерная мысль не стояла на месте, и если при достройке будут использованы все имеющиеся на сей момент наработки, то у него есть шанс стать командиром одного из лучших в своём классе кораблей.
Собранных средств, львиную долю которых обеспечило бывшее российское дворянство, купечество и крупные предприниматели, с лихвой хватило на достройку всех трёх кораблей. В середине лета Балтийский флот прирос крейсерами «Измаил» и «Бородино», а в начале сентября пришёл черёд покинуть гавань родного завода «Адмиралу Александру Колчаку». В результате мероприятий по усовершенствованию проекта линкор отличался от своих собратьев бóльшими размерами, улучшенной системой бронирования, более мощной силовой установкой и наполовину укрупнённым главным калибром: две из четырёх башен ГК имели орудия калибра 356-мм, остальные две – обычные для этой серии кораблей 305-мм орудия, но с повышенной дальностью стрельбы.
После успешных ходовых испытаний, когда удалось достигнуть максимальной скорости в 25 узлов, и не менее успешной пристрелки орудий всех калибров, линкор «Адмирал Александр Колчак» взял курс на Севастополь.
День прибытия линкора стал для города праздничным. «Колчаку» отвели лучшее место на рейде в виду Графской пристани. Сошедших на берег моряков встретили звуками оркестра и цветами. Вечером в Морском собрании по этому поводу состоялся вечер (слово «бал» нынче было не в чести), на котором «блистал» Берсенев. Золотые погоны капитана первого ранга и не менее блестящие награды молодого красавца весь вечер отражались в глазах всех без исключения девиц на выданье и их мамаш, присматривающих для своих дочерей выгодную партию.
На следующее утро Берсенев присутствовал на совещании в штабе флота, которое проводил лично командующий Черноморским флотом адмирал Саблин. Рядом с ним место во главе стола занимал моложавый военный в общевойсковом мундире с погонами генерал-лейтенанта.
Берсенев и Жехорский сразу опознали друг друга глазами, но для других ничем своего знакомства не выдали.
В начале совещания с кратким вступительным словом к собравшимся обратился Саблин. Комфлота положительно оценил морально-волевой настрой рядового и командного состава, указал места сосредоточения основных сил флота, закончил он доклад словами:
«О тех задачах, которые ставятся перед флотом на ближайшее время, расскажет представитель Ставки Верховного главнокомандующего, генерал-лейтенант Жехорский!»
Михаил Макарович встал, привычным жестом одёрнул мундир, подождал, пока адъютант развесит карты, и приступил к докладу:
— Товарищи офицеры и адмиралы! Официально заявляю, что перемирию, заключённому между Советской Федеративной Республикой Россия и странами, входящими в блок Центральных держав, приходит конец. И не мы тому виной! Думаю, каждому из вас хорошо известно, что, воспользовавшись маловразумительными, а иногда и откровенно изменническими политическими маневрами отдельных деятелей Закавказской и Северокавказской республик, приведших к отводу войск Кавказского фронта с передовых позиций и замене их национальными вооружёнными отрядами – армией их назвать язык не поворачивается, турецкая армия по прямому приказу Энвер-паши месяц назад вероломно нарушила условия перемирия и перешла в наступление. Разбив в скоротечных боях армянские и грузинские отряды, турецкая армия продвинулась вглубь российской территории, овладела городом Батум, и в настоящий момент вплотную приблизилась к Елизаветполю. Ставка и Совет Народных Комиссаров незамедлительно приняли меры по исправлению положения. Вновь назначенному командующим Кавказским фронтом генерал-полковнику Юденичу приказано прекратить отвод войск, остановить турецкое наступление, а потом контратаковать. Одновременно с этим на территорию обеих кавказских республик введены усиленные подразделения Внутренних войск под командованием генерал-лейтенанта Фрунзе для обеспечения порядка в тылу действующей армии. Крейсирующий у берегов Абхазии отряд кораблей Черноморского флота должен обеспечить поддержку действий Кавказского фронта с моря. Для успешного выполнения этой задачи он будет в ближайшее время усилен. Главные же силы флота примут участие в другой ответственной операции: оказании помощи братскому болгарскому народу по выводу страны из войны. С этой целью в болгарских портах Бургас и Варна будет высажен десант, который затем должен занять несколько крупных городов, включая Софию. Общее командование операцией возложено на генерал-лейтенанта Деникина. Флот обеспечивает беспрепятственный проход десантных судов и поддержку армии с моря…
Когда совещание подошло к концу, комфлота попросил Берсенева задержаться.
— Вашему кораблю, Вадим Николаевич, — сказал Саблин, пригласив Берсенева к карте, — ставится отдельная задача. В свою бытность командующим флотом Александр Васильевич лихо запечатал Босфор минными банками. Турок и германец оттуда и носа показать не смели. Однако, по имеющимся в распоряжении штаба флота сведениям, противнику удалось-таки часть банок вскрыть и проделать в минных полях проход для своих кораблей. «Гебен» и «Бреслау» опять шкодят у болгарских берегов. Мы их оттуда, конечно, шугнём, а ваша задача не дать им вновь спрятаться в Босфоре. В начале похода отделяетесь от главных сил и с четырьмя эсминцами направляетесь к проливам. Найдите фарватер и закупорите вход. Мы погоним германские крейсера на вас, а вы уж, голубчик, не подкачайте, заставьте их спустить флаг, а нет, так топите к чёртовой бабушке! Задача ясна?
— Так точно! Но… — Берсенев замешкался, подбирая слова.
Лицо Саблина затвердело.
— Продолжайте! — приказал он.
— Что, если на помощь германским крейсерам из Босфора подойдут турецкие корабли?
— Боитесь, что не совладаете? — хитро прищурился комфлота.
— Никак нет! — вспыхнул щеками Берсенев. — Справлюсь в любом случае!
— Вот вы и ответили на собственный вопрос, — улыбнулся Саблин. — Но я думаю, что турок в этот раз носа из проливов не высунет.
Основание считать именно так появилось у Саблина после беседы с Жехорским.
Выйдя из здания штаба, Берсенев услышал короткий автомобильный сигнал. Не будучи уверен, что это в его адрес, молодой офицер всё же обернулся. Стоявший чуть поодаль автомобиль с поднятым верхом моргнул фарами, гостеприимно отворилась задняя дверь. Берсенев полез в салон, где сидящий на заднем сидении Жехорский тут же приложил палец к губам и выразительно кивнул в сторону затылка водителя. Вадим кивнул в знак понимания и уселся на сидение молча.
