— Пятьдесят два пирата были схвачены в окрестностях замка, а ещё сотня взята ранеными, — сообщил лейтенант Штиглиц.
— Отлично… — Таргус огляделся. — В подземелье их, раненым оказать помощь, чтобы не сдохли раньше встречи с Арнольдом. И чтобы не пришибли никого «случайно»! Каждый из них может быть носителем ценной информации! Понял меня?!
— Так точно, Ваше Светлейшее Высокородие! — шарахнул себя по нагруднику лейтенант Штиглиц.
— Свободен, — отпустил его Таргус.
Лейтенант убыл доводить до своих подчинённых важную информацию. Сам он тоже не стал сидеть без дела и направился наверх, в покои курфюрстины.
— Всё хорошо, любимая, всё хорошо… — Карл Фридрих обнимал свою жену и гладил её по голове.
— Есть предложение по обеспечению вашей безопасности, — вошёл Таргус в спальню, пройдя через пост охраны из четырёх гренадёров.
— Мы слушаем тебя, — улыбнулся Карл Фридрих.
Он-то понимал, что вряд ли бы выжил сегодня без сына. Не говоря уже об убийстве пятерых атакующих. Для репутации курфюрста будет очень полезно не раскрывать подробные обстоятельства их убийства, иначе это смажет героический эффект. По официальной версии он в неравной схватке заколол штыком пятерых злобных и вооружённых саблями пиратов, как хитрый спартанский царь использовав узкий проход на лестницу. Для пущего героизма Таргус аккуратно полоснул его по лицу ножом, чего курфюрст не ожидал, поэтому был до крайности возмущён, но успокоился после объяснения про героический имидж. Подчёркивающий героичность владельца косой шрам через левую щеку останется напоминанием всем увидевшим курфюрста об этом памятном дне ратной славы.
— Эти заказчики убийства совсем охренели, — произнёс Таргус. — Нападать на замок курфюрста — это за гранью добра и зла! Но это теперь в прошлом. Вы на постоянное жительство перебираетесь в Эгиду. Никаких прямых контактов с внешним миром, самая надёжная в мире охрана.
— А ты? — обеспокоилась Елизавета Александрина.
— А я, уважаемая курфюрстина, буду снаружи, под надёжной охраной моих гренадёров, — улыбнулся Таргус. — Не переживайте, у меня есть некоторые способности, позволяющие выживать в самых необычных обстоятельствах…
— Но как мне управлять курфюршеством? — задал резонный вопрос Карл Фридрих.
— Да это всё ненадолго, — заверил его Таргус. — Максимум на полгода, в течение которых будет строиться новый дворец близ Шлезвига, в соответствии с требованиями безопасности. По крайней мере его больше будет нельзя взять с моря, как это сделали тупые берберские пираты…
— Мне страшно оставлять тебя одного, сынок… — расчувствовался Карл Фридрих.
— За меня не переживай, папаша, — усмехнулся Таргус. — Я выживал и в более опасных переделках. Я иногда бываю хуже таракана.
— А когда он мог… — не поняла Елизавета Александрина.
— Потом об этом поговорим, — прервал её Карл Фридрих. — Хорошо! Мы сегодня же отправляемся в Эгиду.
— Вот и отлично, — удовлетворённо кивнул Таргус.
Это была его промашка — он не предусмотрел возможности использования крупных сил для его устранения. Он до этого дня не знал, что неизвестный противник готов на всё. Он теперь тоже готов на всё. И он найдёт заказчика убийства. Благо, «материала» теперь много, берберы могли заметить что-то, чего не хотел их заказчик…
//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, тюремные казематы, 30 июня 1736 года//
— Что мы имеем? — Таргус надвинулся на стол.
На фоне раздавались отчаянные вопли и скуление людей, а также испуганная речь переводчика с арабского.
— Мы установили, что османы к этому отношения не имеют, ватага пиратов действовала самостоятельно, — доложилась Зозим, некомфортно чувствующая себя в этом месте, пропитанном людскими страданиями. — Причём это сборная из двенадцати ватаг компания пиратов, собравшихся ради большого гонорара, который ждал их в случае успеха. Авансом заплатили пятьдесят тысяч золотых султани, это примерно соответствует эквивалентной сумме в рейхсталерах. Обещали заплатить ещё сто пятьдесят за успешное убийство вас и вашего отца, мой господин.
— Обломались, значит, — усмехнулся Таргус. — Что-то про заказчика новое было?
— На заключение сделки он прибыл не один, а в компании из двадцати бойцов, — ответила Зозим. — Встречались они ночью, близ Геркулесовых столбов. Один из пиратов сумел разглядеть корабль нанимателя, это оказалась трёхмачтовая шхуна и название её: «Каракатица». Я уже навожу справки в доступных портах.
— Наконец-то хоть какие-то зацепки, — улыбнулся Таргус. — Держи меня в курсе поисков корабля.
— Да, мой господин, — поклонилась Зозим.
Пленные пираты Таргуса больше не интересовали. Бедных берберских пиратов, соблазнившихся большими деньгами, ждала мучительная и долгая смерть, причём прилюдно, на берегу близ Шлезвига: распинать их Таргус не стал, ибо люди не поймут, а вот рассаживать на колах тут не возбранялось, ибо насчёт колов не было никаких религиозных фетишей. Церковь не одобрит, так как она заняла удобную позицию якобы гуманистического ментора, порицающего любые проявления жестокости.
Поднявшись наверх и вдохнув свежего утреннего воздуха, Таргус дал знак охране и двинулся к оружейному цеху.
— Доброе утро, мастер Гарольд, — приветствовал он начальника цеха. — Как успехи?
— Доброго утра, Ваше Светлейшее Высокородие, — поклонился Гарольд О’Келли, ирландец по происхождению, потомственный оружейник из Лимерика. — Почти закончили партию револьверных винтовок для короля французов. Осталось ещё двадцать семь единиц.
Он носил бороду и короткие волосы, но был не рыжим, как этого ждёшь от типичного ирландца, а черноволосым, возраст его составлял двадцать девять лет, роста он низкого, около метра шестидесяти, но жилистый, видно, что с детства много работал физически. Зелёные глаза смотрели внимательно и в них чувствовался какой-то печальный жизненный опыт.
— А османская партия как поживает? — Таргус был обрадован новостями.
— Изготовили девяносто четыре единицы, — ответил ирландец. — Будет готово к следующей неделе, возможно.
— Превосходно, — сказал на это Таргус. — Как новые светильники?
— Это божий дар! — улыбнулся ирландец. — В ночные смены теперь можно работать как днём!
— Ну, ты это преувеличиваешь, конечно, — усмехнулся Таргус.
— Истинно говорю: лампы на керосине светят настолько ярко, что уровень брака в ночное время остаётся точно таким же, как в дневное! — заверил его Гарольд. — Это настоящий божий дар!
— Имейте в виду, что лампы чрезвычайно хрупки и не нужно пытаться самостоятельно устранять неисправности, для этого есть специальный отдел освещения, — предупредил его Таргус. — У стекольщиков некоторые проблемы с массовым изготовлением фонарей, поэтому замены разбитым будете ждать неделями, а это очень плохо скажется на производительности.
— Я понимаю, Ваше Светлейшее Высокородие, — поклонился ирландец.
— Инцидентов и несчастных случаев за прошедшее время не происходило? — поинтересовался Таргус.
Учёт несчастных случаев ведётся специальным отделом, который после каждого инцидента производит тщательную проверку. Не из гуманизма и человеколюбия, а чтобы инциденты, замедляющие производство, больше не происходили. Слишком многое поставлено на производства, слишком многое от них зависело, поэтому важно было, чтобы они работали как высококачественные часы, то есть точно и неотвратимо.
В целом Таргус смог создать в «Промзоне» ритмично работающее научно-техническое производство, которое не имеет аналогов в мире. Пусть с наукой всё не так гладко, ибо учёные до сих пор разгребают то, что им задал Таргус, но тем не менее открытия случаются: Маргграф из химического цеха довёл до ума промышленное получение фосфора. Правильно поняв весьма смутные принципы, которые Таргус помнил очень неточно, он, повинуясь скорее наитию, чем каким-то приобретённым знаниям, сумел сплавить измельчённый и очищенный фосфорит с углём и железной рудой, получить фосфористый чугун, который затем пережёг вместе с пиритом. В результате четыре ассистента получили отравление белым фосфором, который начал испаряться из чугуна, но это была небольшая цена за то, что получилось: он открыл быстрый способ получать железный купорос из пирита в промышленных количествах, через который можно получить серную кислоту в ещё больших количествах, без зависимости от поставок железного купороса извне, а опираясь на запасы пирита в Шлезвиге, где его навалом. Пусть теперь приходится закупать фосфоритовые руды у франков, но зато практический выход больше, а учёные франков уже который месяц мучают себя в изысканиях, пытаясь понять, зачем шлезвигцам эти бесполезные минералы…
