Следующим стал расшаркиваться хан, путано объясняя свой нечаянный визит, и всё же смог смутить княгиню.
— Может, чаю? — жалобно пискнула я, пытаясь разрядить обстановку и отыгрывая роль пай-девочки, затем жестом показала, где на вилле столовая.
— Ты что тут учудила? — поинтересовалась Прасковья, когда мы позади всех шествовали к столу.
— Думаешь, это я? — чуть было не обиделась на подругу.
— Ну не хан же! — едва сдерживаясь, чтобы не всплеснуть руками, воскликнула целительница.
— Сын его, — показала я глазами на Таира.
— Сватается? — съязвила Прасковья.
Хорошо, мы уже расселись вокруг стола и под попой был стул, иначе от такого предположения упала бы на пол.
— Шуточки у тебя, подруга!
Надия с дочерью, опустив очи долу, бесшумными тенями скользили вокруг стола и подливали гостям чай. Я только сейчас заметила, насколько девушка похожа на мать. Стройная, гибкая, чёрные косы ниже поясницы и украшены серебряными чуть слышно позвякивающими подвесками. Ресницы длинные, брови тонкими дугами, кожа чистая без пошлых прыщей и оспенных отметин. Рассматривая служанку, подумала с сожалением: у людей траур, а они тут пчёлками кружатся. И заменить некем — другой прислуги у нас нет. Не девчат же из деревни звать хану прислуживать.
— Ты слушаешь? — тихонько толкнула меня в бок Ульяна и едва заметно кивнула в сторону вещающего хана.
Нет, не слушала. Ещё в прошлой жизни поняла, что от цветистых медовых речей, в которых много треска, но мало смысла, у меня начинает болеть голова. Видно же, как Глафира внимательно внемлет. Потом мне перескажет. Лучше я печеньку, пропитанную розовым сиропом, съем — в ней приторной сладости намного меньше, чем в речах наместника.
Но внимание моё девушка переключила, и я невольно услышала:
— … и если через пять лет они оба будут в здравии, то сегодняшнее соглашение объявим официальной помолвкой. Брак наши дети заключат после того, как закончат учёбу. Княгиня, вы же собираетесь отдавать внучку в институт благородных девиц? — обратился Кирим к Глафире.
Бабушка, мельком взглянув на меня, отвела глаза и кивнула. Собирается. Только я одного не пойму, при чём тут моя учёба и чья-то помолвка с последующей свадьбой. Посмотрела на графа — тот что-то пристально в чашке рассматривает и ложечкой это что-то беззвучно помешивает. Взглянула на Таира — бледен, желваки на скулах напряглись, наверное, всё ещё плохо себя чувствует. И зачем они его сюда притащили? Пусть бы отлёживался под присмотром целителей. Сановников я не знаю, и непонятно, с чего они на меня с таким интересом косятся. Всё ещё вспоминают, в каком виде я их утром встретила?
— Как в воду смотрела… — едва слышно выдохнула Прасковья, и тут до меня дошло.
Это хан меня за Таира замуж забрать хочет? Нифига себе награда! Типа, сама спасла, так тебе и надо. А меня никто спросить не забыл? Судя по перекосившейся физиономии принца, его мнения тоже не удосужились спросить. Хотела сказать что-нибудь в защиту собственных прав, но Николай Иванович словно почувствовал — глаза от чашки поднял и посмотрел многозначительно. Теперь и я по примеру навязанного жениха челюсти сжимаю и в стол гляжу. Хоть в этом наши желания схожи.
Чего мне стоило дождаться, пока уйдут гости!
В сторону Кирима старалась даже не смотреть, боясь, что хан слишком много неприятного для себя прочтёт по выражению моего лица. Одно дело знать — да, договорные браки для этого времени норма, и другое, когда это касается тебя лично. Меня злило то, что, обсуждая этот нелепый союз в нашем с Таиром присутствии, хан ни разу не взглянул на нас. Должно быть, на сто процентов уверен — мы в его власти и своевольничать не станем.
— И что теперь? — спросила я, когда портал за гостями закрылся.
— Ничего, — пожала плечами княгиня. — Почему ты так серьёзно к этому разговору отнеслась? Тебе всего лишь десять… скоро будет. В институт девиц с пятнадцати лет принимают, да учиться шесть курсов. Одиннадцать годов впереди. Уверена, что к той поре многое измениться может. Таир — жених твой нечаянный — три раза жениться успеет, а больше жён ему не положено. Власть вдруг на полуострове сменится или ты влюбишься, тайно обвенчаешься и сбежишь… да хоть в Канэде. А может такое быть, что изменится твоё отношение к случившемуся. О чём сейчас расстраиваться? Живи и радуйся!
Я посмотрела в мудрые глаза Глафиры и успокоилась. Нет повода для пустых волнений, когда впереди много лет свободной жизни под опекой любящей бабушки.
А что будет дальше, жизнь покажет.
Конец первой книги
Конец
