в золото Колчака. Ну, и ладно.
Петрович портит всё настроение. По его словам, этот тоннель могли вырыть военные или чекисты. Очередной бункер на случай войны с Америкой. Ещё и Китай теперь подбрасывает дров в огонь. Даманский нам стоит, как кость в горле. Но если Петрович прав, военные могли обнаружить золото адмирала, и тогда всем нашим усилиям крышкам. Будем надеяться, что это не так.
Прошли по пещере в одну сторону метров двести. Фотоаппарат со вспышкой. Но, боюсь, как бы фотографии не получились слишком тёмными и не разборчивыми. Впереди лестница. Короткая, семь степеней. Спускается с высоты чуть более метра. Это уже точно искусственная работа. Опять какой-то шум впереди. Парни шутят о подземных монстрах. Смешно, конечно, но немного жутковато.
Проходим ещё немного. В пещере поворот. Сворачиваем и замираем на месте. Поворот служит нечто вроде дверного проёма. А мы стоим на пороге огромного грота. Его дно ровное. Ровно по его середине бежит кристально чистая речушка метров в десять в поперечнике русла. От нас вниз спускается мощная каменная лестница с перилами. Она идёт вдоль отвесного склона грота и спускается на его дно. После чего переходит в дорогу, вымощенную каменными плитами. Дорога пересекает русло речушки. Местами вода несколькими своими рукавами перетекает её. А на том берегу…
Я даже не знаю, как это описать. Стоят огромные статуи. Мужчины со щитами и копьями. На поясах ножны с мечами. Четыре статуи спиной к стене и лицами к лестнице. А стена, у которой они стоят, исписана какими-то знаками или текстом с барельефами.
Сам грот хорошо освещён. Свет падает откуда-то сверху. Если присмотреться, можно увидеть листья деревьев в проёмах на потолке грота. Они небольшие, но их много. Наверняка, снаружи они просто не заметны. Солнечные лучи освещают собой грот и падают на речушку. Чистейшая вода так преломляет и отражает их, что грот освещается каким-то причудливым зелёно-голубым свечением, но при этом остаётся приятный для глаз полумрак. Фонари мы выключаем. Всё равно они не нужны.
Спускаемся вниз по лестнице. На дороге заметны несколько костей. Петрович осматривает одну их них и делает вывод, что это был олень. Откуда ему взяться в подземелье?
Я же замечаю чуть в стороне причудливый камень. Похож на человеческий череп. Только я к нему подошёл, как смог разглядеть в нём не минерал, а настоящий череп! Нас всех охватывает страх. Ищем рациональное объяснение. И находим. Видимо животные и люди, могли проходить над гротом и невзначай попадать на проёмы в потолке грота, но там, с другой стороны, снаружи. Получается, что с поверхности они точно не видны. А с такой высоты сорваться и упасть на камни — это верная смерть.
Пересекаем речушку и подходим к статуям. Перед нами стена, полностью покрытая рисунками и надписями. А посередине стены установлены две массивные двери. На них тоже что-то написано. Четыре строки грубым шрифтом. Над ними изображение. Больше похожее на икону. Вот только это не святой. Нет нимба и надписей, как на иконах. Он сидит на троне в короне и держит скипетр и державу.
Мы поражены увиденным. Такое открытие, и все молчат. Получается, тот тоннель прорыли ещё до Колчака. Иначе бы это было известно, но нет.
Семёныч осматривает статуи. Они тоже огромны. Метра три в высоту, если не больше. Семёныч говорит, что из единого куска камня. Невидно стыков.
Осмотрели двери. На них стоит печать. А стык между ними такой плотный, что больше похож на барельеф, чем на настоящие двери.
Семёныч, пока крутился возле статуй, умудрился пораниться о лезвие меча, выглядывавшее из ножен. Оно острое. Я просто приложил лист бумаги, и лезвие его разрезало без видимых усилий.
Невероятно. Будет, о чём рассказать. Наверняка, за находку получится стрясти с государства деньги. Оплатим все долги. Семёныч жалуется на боль. Царапина прошлась по указательному и среднему пальцам. Кровь не сворачивается. Пальцы зудят и болят. Семёныч обмотал место пореза тряпкой. Аптечку мы не брали. Точнее, её у нас нет.
Тщательно фотографируем стену и статуи. Но что делать дальше, не знаем. Больше здесь ничего интересного нет. Грот не имеет больше никаких направлений. Речушка вытекает, как родник из одного узкого пролома, пересекает грот и втекает в другой такой же узкий пролом в стене. Вода чистейшая и ледяная. Семёныч попытался промыть в ней свою царапину и взвыл от боли. Говорит, что пальцев больше не чувствует.
Место интересное, но больше нам тут делать нечего. Надо возвращаться. Петрович предлагает дойти до нашего тоннеля и от него пойти в другую сторону пещеры. Может, там тоже есть на что посмотреть.
Идея здравая.
На обратном пути Семёныч хворает, всё сильнее. Еле ноги волочит.
Пока дошли до тоннеля, у него начался озноб. Весь потный и красный. Приложил руку к его лбу, чуть ладонь не ожог. Надо возвращаться. Он совсем плох. Пока с ним возились, Петрович заметил какое-то движение в пещере, в той стороне, где мы ещё не были. Да, я что-то слышал оттуда. Но мне всё также и кажется, что это просто летучие мыши или крысы.
Петрович идёт посмотреть. Я не видел, как далеко он отошёл от нас. Меня больше занимает Семёныч. Ему хуже с каждой минутой. И тут дикий крик Петровича. Я так и не понял, что он там кричал. Наверное, просто от ужаса.
Я хватаю фонарь и бегу к нему.
А его нет. Просто нет. Я отошёл метров на сто, может, больше. Но не мог он пройти дальше за пару минут. Кругом ровные стены. Ему и спрятаться здесь негде, да и не шутил так он никогда. Петрович, десантник, здоровый мужик и без пяти минут мастер спорта по борьбе просто пропал.
Я с час искал его. Нет ни единого следа.
Возвращаюсь к Семёнычу. Он без сознания. Но теперь бледный, как труп. Пульс есть, дыхание глубокое и прерывистое. Слава Богу, жив. Еле дотащил его до нашей избы. Бедняга дышит всё реже. Боюсь, как бы не случилось страшное. Думаю вернуться в пещеру в следующем году».
— Что дальше? — спросил Артём.
— А больше ничего и нет, — ответила Карина и быстро пролистала чистые страницы тетради.
— Занимательная история, — сказала Виолетта. — Вот бы никогда не подумала, что в наших краях такое есть.
— Да уж, — почесал я затылок. — Открытие, точняк, грандиозное. Вот только не утка
