через мир Лорелин. Но я опасаюсь появляться там один. Ведьмы их мира так строги, ни одного грешка не простят старому холостяку. А в свите Правителя мира драконов я буду неуязвим.
- Хм. Почему вы решили, что я бывал на Земле?
- Ваше путешествие выдал оберег на шее, я видел подобные только в одном из миров. И эти слова про тридцать серебренников. Так мало где говорят.
- Хм. Куда выводит дверь из мира Лорелин?
- Россия, город Санкт-Петербург.
- Пожалуй, я составлю вам компанию. Только Инга ничего не должна узнать о нашей прогулке. Даже о том, что такое возможно.
- Оборотни крепко хранят свои тайны. Только наши носы способны найти переход или трещинку в пространстве. Впрочем, домашние собаки тоже иногда чуют подобное, таращатся в пустой угол комнаты, но сказать ничего не умеют.
- Мы отправимся завтра. Придумайте занятие для Инги. Ее нужно услать куда подальше из замка.
- Я придумаю. Но вам придется взять с собой Эрику. К женатым мужчинам относятся в Лорелин с куда большим уважением.
- Там безопасно?
- Абсолютно! Главное, не совать нос под чужие платья. Даже в волчьем обличие этого делать нельзя, - старик продолжил после паузы, - Хороший сегодня денёк, удачный. Я и пообедал, и разбогател, и в легенду вошел, еще и поужинаю. Пятая по счету морда в стране - это громадное достижение.
- Почему... пятая?
- После вас, ваших детей и супруги, Правитель.
Адриан
Карета остановилась на парадном подъезде к особняку моей матери. Странно, но сердце так и замирает в груди от предвкушения. Не представляю, как обрадуется драконика, когда узнает, что у меня, у нас, все получилось, и сегодня она встречает Правителя. Старый маг приосанился, расправил сутулую спину, сидит, приглаживает рукой растрепанные завики волос. Забавный он и выглядит сейчас очень решительно.
- Как давно овдовела ваша сиятельная мать, Адриан?
- Давно, - ответил я сухо. Вечно путаюсь в датах, когда умер мой собственный отец, а когда погиб отец Адриана. Оговориться будет непростительно.
- Тяжело быть вдовой столько лет. Говорят, драконика на редкость красива?
- Всем женщинам с дурным нравом великие боги дают красоту, чтобы их мужья хоть в этом могли найти свое утешение. К-хм. Но бывают и исключения, например моей жене красота досталась в подарок за доброту.
- И насколько же красива ваша мать, сиятельный?
- Очень.
- Досадно, - оборотень опять растрепал волосы или шерсть на своей голове, и вдобавок у него заострились зубы.
Эрика от меня отодвинулась, оттирает заспанные глаза, как же она хороша, как светятся теперь ее глаза цвета небесной сини. Против воли, повинуясь только желанию, я жадно целую розовые лепестки губ, наслаждаюсь ее тонким запахом, обнимаю. Не сдерживаю себя и провожу пальцами по застежке ее платья. Девушка вздрагивает всем телом, пытается от меня отстраниться, вырваться из бережного капкана моих рук. Желанная добыча, лучший трофей из всех, что я захватил.
- Адриан, не смей! - полыхают ее белоснежные щёки маковым цветом.
- Эрика..., - я нежно обхватываю ее руками вокруг тонкой талии. Истинное мое наслаждение, пьянящий нектар, ожившее чудо.
- Брысь!
- Мое чудо, - последний поцелуй самый сладкий. Карета остановилась у парадного входа. Лошади стучат копытами по камням подъездной дорожки. Оборотень открыл дверь и ловко выпрыгнул наружу. Я шагнул следом за ним и помог вылезти наружу моей любимой, подставил ладонь под ее белоснежную руку.
- Чудо мое!
- Адриан, не смей! Здесь все на нас смотрят.
- Хочешь, я попрошу их закрыть глаза? - я наступаю, девушка пятится обратно к карете, забавно приподнимая платье, ткань все время выскользает из ее пальцев.
- Там дети! - апеллирует она к моей совести. Снова поймана и теперь снова прижата к моей груди. Держать ее на руках куда надежнее, хотя бы не убежит. Эрика барахтается, улыбается и искристо смеется. То и дело я слышу заливистое «Адриан». Знала бы она, каких сил мне сейчас стоит удержаться и не утащить ее в самый темный уголок сада. Только громоподобный окрик оборотня приводит меня чуточку в чувство, и я ненадолго останавливаюсь, перестаю щекотать жену поцелуями.
- Правитель с супругой прибыли, чтобы забрать своих детей во дворец и поздравить сиятельную с лучшим днем ее жизни.
Охает управляющий, бледнеют слуги, я различаю топот босых детских ног по сухой земле, вот следом и каблучки зацокали. Эрика закаменела, прячет лицо у меня на груди, боится показаться такой, какой стала, на глаза нашим детям. Я и сам замер, опешил от неожиданности, боюсь нарушить наши с детьми отношения.
- Мама и папа приехали! - кричат они оба, вывернув из-за угла. Растрёпанный косицы девчонки, покрыта густыми пятнами ягод рубашка моего малыша, теперь и не отстирается, наверное. Родная мать меня бы за такое убила.
- Ой! - прижала руки к щечкам малышка и вытащила глаза на светлые длинные волосы моей Эрики.
- Где наша мама? - мигом насупился сын, и в его глазах полыхнуло драконово пламя. Ни роскошная карета, ни богатая упряжь, ничто не способно отвлечь его взгляда от длинных светлых волос женщины, которую я ласково держу на руках. Вот и моя собственная мать показалась из-за поворота, жадно вдохнула воздух, засверкала глазами.
- Где Талила? - отчеканила она холодно, - Никакой другой твоей услады, Адриан, я не потерплю на своей земле, в своем доме. Так и знай. Можешь завести любую жену, хоть целый гарем, но приму я только Талилу.
- Мама, дети, - я жалко облизнул губы, не зная как объяснится, - Эрика, то есть вы ее знаете как Талилу, она метаморф. Умеет обращать живое в любую форму, - мать даже не повела бровью. Зато Эрика выскользнула из моих рук, встала рядом.
- София, Марек, много лет назад, когда вы еще не родились, а мы с вашим папой только расстались, я прочитала заклинание. Заклинание метаморфозы, оно владеет властью над формой всего...
- Мы знаем, что такое метаморфоза, - грубо оборвал ёе наш сын. Дочка сверкнула глазами. Из хрупкого цветка малышка вдруг превратилась в колючую веточку тёрна.
- Мне нужно было скрыться, исчезнуть, чтобы не погибнуть. Я метаморф. Как вам это доказать?
- Кто стер краску с пола в нашем старом доме? - хитро прищурилась дочка.
- Лизун. И после этого я всегда его убирала на ночь.
- Кто повесил
