Василий Кононюк - Шанс-2

Глава седьмая

Во вторник, в последнюю неделю, перед началом Масленицы мы наконец-то закончили собирать и запустили пилораму под построенным навесом между родительским домом и кузницей. Возились долго, но сделали все на совесть. Причем горизонт для вращающихся осей не на глазок выставляли, а с помощью отвеса и прямоугольного треугольника. Прямоугольный треугольник тоже мое изобретение. Подумать только с седьмого класса помнил, что треугольник со сторонами три, четыре и пять, является прямоугольным, и никогда не поверил бы, что это может на практике пригодиться. Недаром люди говорят, ученье свет, а неученых тьма. Особенно вокруг меня. А это создавало определенные трудности и вызывало массу вопросов. Я, отвечая на них, старался пореже вспоминать о своем небесном покровителе. Представить себе, что святой Илья советует, как поточнее выставить по горизонту центральную ось, даже при моей фантазии было сложно. Поэтому, приходилось выдумывать истории о своем детстве золотом, прошедшем на боярской подворье, и о том, каким разным наукам учили боярского сынка, ну и меня вместе с ним. Народ зачаровано слушал, только иногда дядька Опанас вставлял свой комментарий, "Як ты гарно брешешь, Богдан!", и бессердечно разрушал очарование момента.

В понедельник народ по одному начал подходить рассматривать, что мы делаем, но мы всех отправляли на вторник, мол, сегодня не закончим. Так оно, в конце концов, и вышло. Зато во вторник все село собралось, чтоб посмотреть, как оно все получиться. После того как все собрали и проверили, пришел торжественный момент распила первого бревна. Для этого нужно было как-то крутить большое двухметровое колесо, нашу основную шестеренку. Пока испытывали в холостую, крутили просто руками за спицы. Но зачем крутить руками, если можно ногами. Притащив одно короткое и одно длинное метровое полено, мы пристроили их с другой стороны колеса. Укрепив рядом с длинным поленом шест, за который, при случае можно ухватиться, чтоб не навернуться, показал Степану, как нужно крутить колесо.

– Смотри Степан, бежишь по колесу, как белка, только она внутри колеса бегает, а мы сверху, давай залезай ко мне, а мы с дядькой Опанасом попробуем бревно пилить.

Поставив Степана в холостую раскручивать весь механизм, а раскручивать было что, сами загрузили на направляющие толстое трехметровое бревно. Чтоб не мучиться и плавно регулировать нагрузку на пилу, заранее наготовили и нарезали одинаковых цилиндрических кусочков ровной ветки, и по ним, как по шарнирам подкатили бревно к вертикально движущемуся пакету пил.

– Помалу Богдан двигай, не напирай, пила сама покажет, когда вперед давать. Не напирай, я тебе сказал! – Кричал на меня дядька Опанас, как будто я на его пилораму пришел подработать.

– Все будет добре, дядьку, не кричите, давайте помалу вперед, а то до вечера будем бревно пилить. Степан бегать по колесу умается.

– Вот иди его подмени, а Степан пусть сюда идет, тут с него больше толку будет. Загробишь пилы, что делать будем?

– Да не загробим, если что, ремень провернется, я его сильно не натягивал.

– Богдан, уйди, Христом Богом прошу! Не учи меня дерево пилить! Степан, слезай оттуда, иди сюда!

Заскочив на полено, а с него на колесо, начал равномерно перебирать ногами, иногда хватаясь за шест, чтоб не загреметь. Назвать это бегом, было бы опрометчиво, скорее эти упражнения походили на достаточно медленный подъем по лестнице. Все работало как часы, единственное, что не давало насладиться процессом, это куча детей, которые, освоившись, начала проникать за огороженное веревками пространство. А ведь предупреждал мамаш с самого начала, не пускайте детей внутрь. Спрыгнув на землю, выбил клин, и скинул ремень со второго колеса.

– Все, пока стен не будет, больше не пилим. Михаил, бери, кого в помощь, бери воза и в лес за жердями. – Михаил оказался самым толковым из лесорубов и занял место прораба. – У Степана коловорот и сверло, деревянных колышков и забить стены жердями. Особо не старайся, пусть дырки будут, чтоб было мальцам куда подглядывать, а то законопатишь все, начнут в ворота лезть, как мыши, не углядишь. Ворота тоже из жердей, в короткой стороне, чтоб с воза бревно прямо к пилам подавать.

– Богдан, ты чего, давай бревно допилим, ничего с мальцами не будет, пусть побегают.

Дядька Опанас не на шутку обиделся, что его игрушку остановили. Ничего не говоря, поднял с земли кусок деревяшки и кинул в соединение основного колеса со второй шестерней, продолжающих по инерции вращаться, и все примолкли глядя на посыпавшиеся куски.

– А ну давай, Богдан, залезай обратно на колесо, хотят казаки еще на твою чудасию поглядеть. А вы бабы за детьми глядите, сказано вам, за веревку не пускать, чьего сорванца увижу, та сразу домой с ним отправится, чтоб не мешала остальным смотреть.

Незаметно подошедший атаман сразу объяснил присутствующим кто здесь Ленин и твердой рукой восстановил порядок. Делать нечего, радостно поприветствовав атамана, выскочил на колесо, про себя поражаясь, вот вроде ничего не сказал такого Иллар, и голос не повышал, а все дети уже за юбку держатся или у отцов канючат, чтоб на руки, повыше, взял. Талант. У меня так никогда не получалось, ни в прошлой жизни, ни в этой.

Прыгая по зубьям шестеренки и разглядывая со своего постамента зрителей, сначала не мог понять, что меня беспокоит в открывшейся панораме. И только когда к атаману потянулись более сообразительные казаки, понял, что рядом с ним стоит Сулим, который в прошлую пятницу отправился в дозор, и должен был штатно вернуться только в конце недели. А поскольку вопрос о том лучше или хуже нежданный гость татарина, обсуждается в народе не одно столетие, на душе стало тоскливо, и сразу этот недолгий зимний период покоя, выводивший из себя, еще совсем недавно, своим однообразием, окрасился новыми, привлекательными красками.

Как странно устроен человек, он никогда не ценит то, что у него есть. Лишь теряя что-то, он запоздало начинает понимать, как много у него было. И только когда запахнет кровью и смерть пройдет рядом, обдав тебя студеным воздухом своего присутствия, вот тогда каждое мгновение отпущенное тебе, окрасится немыслимыми ранее цветами, и вдыхаемый воздух станет сладок.

Помни о смерти. Древний философ напоминал об этом не для того чтоб попугать, а для того чтоб научить нас радоваться тому, что имеем.

Поскольку атаман никого к себе специально не звал, решил и я подтянуться поближе. Тоже, надо сказать, интересный ход, пришел с Сулимом и стоит, кто сообразит, сам подойдет, кто не сообразит, с тем и советоваться не о чем. Поставив вместо себя крутить колесо Андрея, пошел к атаману. Прогонят, уйду, а может, что-то интересное узнаю. И узнал. Оказалось, что племяш Айдара, помнит добро и дорожит дружбой с казаками. Посланный им гонец, нашел казацкий разъезд и передал сообщение, мол, объявились среди их кочевий пять крымчаков, из выкупленного осенью полона, нашли проводника и отправились через Днепр на правую сторону, искать дорогу к нашему селу. Надо сказать, идея не глупая, зимой на снегу, тропинки не спрячешь, все как на ладони. Но глупо, с их стороны, считать противника настолько недалеким, и надеяться на нашу безалаберность, нам ведь тоже известно, что реку можно перейти по льду в любом месте.