- У нас специалисты будут. Вытащат. Завтра же эвакуируем, - решил Коваленко.
Катрин села, сунула пострадавшую папиросу обратно в коробку:
- А если неофициально, товарищ майор? Давай я этого человека заберу. У него шанс будет. Там, у нас.
Товарищи офицеры переглянулись и Женька осторожно спросил:
- Откуда шанс в ваших условиях? При всем уважении, с медициной у вас ведь не ахти...
- Да, есть еще отдельные недостатки в здравоохранении. Не изжиты, - глухо согласилась Мезина. - Но, по сути, парень Там остался. Бывает с людьми: некоторые Там выжить не могут, а он, наоборот, вернуться не смог. Оказывается, и этак бывает.
- Догадки умозрительные, - пробурчал Коваленко. - Требуется подтвердить научными методами. Он чрезвычайно ценен. Ты понимать должна.
- Понимаю. Только вы его убьете. Что вам, покойников, мало? В Цитадели десяток. Они возражать не станут - исследуйте. Часть тел Белов заберет, часть вы эвакуируете. Препарируйте, вскрывайте, спиртуйте...
- Не наезжай. Я не по этой части, - обозлился майор. - Но исходя из ценности данного свидетеля, оставить его просто не могу.
- Фиг он вам чего скажет. У него не желания, ни возможности. Скорее всего, умрет по прибытию.
- С чего ты взяла? Он же разговаривает, следовательно, не так плох. Катерина, я тебя весьма уважаю, но так дело не пойдет.
- Пойдет. Именно так и никак иначе. Зачем глупости творить? Я с парнем говорила. Он душой остался Там. Верну человека целиком, может и оклемается. Он, вроде бы, шорник толковый. Нам такие нужны.
- Охренеть. Шорник? Ну, это все меняет. Тогды, конечно. Ты в своем уме, Катерина? Что за мелкособственническая логика?
- Просто логика, - Мезина ухмыльнулась. - Я забираю человека, взамен пересылаю его показания: подробнейшие, сухо запротоколированные, с моими дополнениями, а так же изложенные в свободной мемуарной форме. Да хоть зарифмованные - у меня есть специалист. Документы получаете через Виктора Ивановича, он их сопроводит правильным комментарием.
- А мой отчет кто сопроводит "правильным комментарием"? - поинтересовался Коваленко.
- Ставим формулировку "в связи со сложившимися обстоятельствами и необходимостью выемки медицинского архива "Horfkucuck", свидетель был переброшен к полигону немецкой полевой группы".
- Що? Какой архив? Откуда?
- Архив скромный, - призналась Катрин. - Но подлинный. Передам через Виктора Ивановича.
- У тебя их архив?! - изумился Женька. - И ты молчала?
- Что это я молчала? Была такая версия, обсуждалась.
- Это с Попутным, что ли? - разозлился Коваленко. - Ты с кем работаешь? С ним или с нами?
- Я с вами немцев ловлю. А научно-политические вопросы решаются по иной линии. Что, на мой взгляд, довольно логично.
Помолчали. Логика у изворотливой старшей сержантки, несомненно, наличествовала. Но по сути было несколько обидно.
- Вы чего, ребята? - пробормотала Катька. - Ну, невозможно же все сразу объять. У вас активная оперативная работа, горячая передовая, можно сказать. А мы с Витюшей связать концы с концами пытаемся. С прицелом на будущее.
- Пакостная ты баба, Катерина. Двуличная, - в сердцах сообщил Коваленко. - Прямо как некоторые, только что упомянутые.
- Не спорю. Циничные мы.
- Ты хоть бы про те документы нам сказала, - сумрачно упрекнул Женька.
- Да я откуда знала?! Десять минут назад парень это подтверждение накашлял. Мы ту тетрадь прочесть не могли. Мне ее передали с лаконичной сопроводительной запиской. Рукописному артефакту семьдесят с лишним годков, мок и высыхал фигову тыщу раз, в нем мы лишь несколько слов расшифровали. У меня команда хорошая, грех жаловаться, но на идиш никто почему-то не читает. И связать содержание тетради со здешними событиями было трудновато - мне, знаете ли, не каждый день из Отдела сводки опускают.
- Иди ты к черту, Катерина. И парня забирай. Если ты на Попутного ссылаешься, что я сделать могу? Приоритеты я помню, хер с вами, - Коваленко попытался встать, закряхтел.
- Да что за суета? - заворчала Мезина. - Что случилось-то? Придет в себя парень, вызовете на допрос. Геморройное, конечно, дело, но мы сделаем. Ладно, пойду, скажу, чтоб готовился. Поддержать его должно...
- Да иди. Его как вообще-то зовут?
- Петр Грабчак. Под Киевом он воевал, - Катрин подхватила винтовку, ушла.
- Опять Грабчак какой-то, - вздохнул майор, поудобнее устраивая ногу.
- Их тут, этих Грабчаков, что у нас Ивановых, - заметил Женька. - Ты не нервничай. Ее-то уж точно медицина вытащит, там без всяких фокусов, точно по их профилю...
Понятно, вовсе не о многослойной Мезиной начальник Отдела волновался. Оттого и вернуться в "ноль" спешил. И боялся вернуться.
--------------------
Санбат.
Петро Грабчак. Ранбольной.
Перед рассветом.
Серело небо за окном. После укола стало лучше и кашель не так доставал. Петро посмотрел на эмалевую посудину - нахаркал-то сколько, кто убирать-то будет? Белье дали не новое, но чистое. Только размер сильний, запутаться можно. Ничего, придет в себя Грабчак. Утром позавтракать дадут, не кашкой разведенной, а по-настоящему.
Андре и других жалко. Чуть-чуть ведь дотерпеть друзьям оставалось. Старшина сказала - никто не выжил. Может, ошиблась? Резкая девка, такой все похеру.
Об Озере она откуда-то знает. Неужели, дошли десантницы? Спросил - сказала, что не знает наверняка, уточнять нужно. Из СМЕРШа она, теперь долго спасенного допрашивать будут...
За дверью забубнили - худосочная военврач-дежурная возмущалась.
В дверь влезла сержант-контразведчица, оглядывай, отрезала:
- Отстаньте, товарищ лейтенант. Оружие оставлять не имею права - винтовка именная, с секретным отводом пороховых газов.
Подмигнула пытавшемуся сесть Грабчаку:
- Не спишь? Тогда сразу переходим к делу. Есть предложение направить тебя для прохождения реабилитации и дальнейшего укрепления тылового обеспечения особого района.
Петро кашлянул:
- То куда, а? Я бы подлечился, да на фронт. Должен я немцам.
- Понятное дело. Но война идет к концу, а тебя все одно комиссуют. Не боевая у тебя нынче морда и телосложение - не веришь, в зеркало глянь. Уж как-нибудь без тебя Красная Армия фашиста добьет. А так при деле будешь, тем более условия на заставе знакомые.
- То що? - обмирая прошептал Грабчак.
- То самое. Район Амебер-озера. Не, то чтобы рядом, но те самые края.
...Кашлял Петро долго, в миску сплевывая, рот полотенцем утирал. Запачкал вконец. Сержант терпеливо ждала, прореху на колене наспех стягивала.
- Там, що, наши есть? - наконец, успокоил дыхание Грабчак.
- Наши везде есть. Хотя и немного. Врать не буду, работы полным-полно, условия чуждые, специфические. Но подлечиться дадим, дальше от тебя зависит.
