В рамках первого этапа необходимо будет „разрушить лед недоверия“, как между лидерами Северной и Южной Италии, так и между гражданами обеих стран. Первый этап будет завершен созданием выборного Совета по объединению Италии, в который войдут наиболее мудрые и терпеливые представители двух стран.
Второй этап будет заключаться в выработке всестороннего плана по объединению, устраивающего лидеров двух стран. Данный этап будет завершен проведением референдума, как в Северной, так и в Южной Италии.
Третий этап будет заключаться в практических шагах по реализации плана объединения Италии, поддержанного народом. Третий этап завершится принятием Конституции страны, в которой будут закреплены все основополагающие принципы объединения и прописаны эксклюзивные права граждан Южной Италии на сохранение своей историко-политической самобытности, если подобные требования будут поддержаны гражданами Итальянской Республики. [...]
Несомненно, что одной из главных причин развала Южной Италии [...]стал экономический фактор. К настоящему времени резко сократилась эффективность хозяйственной деятельности, дефицит бюджета достиг критической отметки, стала очевидной разбалансированность внутреннего рынка, катастрофически упал жизненный уровень населения, резко возросла преступность. Экономический застой и последовавший коллапс уже не могут быть объяснены временными трудностями, происками внешних врагов, социалистическим заговором. [...]»
Газета «Унита», 1 апреля 1996 г.
18 августа 1951 года. г. Балашиха. Сергей Иванов.
Зазуммерил телефон и я в полусне, еще досматривая сон, в котором мы втроем – я, Андрей и Семен, на «Рыжем», грохоча мотором и гусеницами, проскальзывавшими по мокрому камню, преодолевали Саланг, поднял трубку и поднес к уху. Услышанное сразу выдуло из головы остатки сна: – Ягуар! – не произнес, а именно прокричал в трубку знакомый голос дежурного по бригаде майора Шимского.
Умывшись, одевшись и, достав из сейфа свои табельные АС и ПМ, я пытаюсь оценить сложившуюся обстановку. Тэкс, Сталин уехал отдыхать в Крым, Берия – на Тюра-Таме, проверяет пусковые для «семерки», Меркулов вчера выехал за город на дачу. Классический случай! Интересно, правильно я посчитал, или нет – кто есть ху, как говорится. Нет, не зря полгода назад Жданов так настаивал на том, чтобы передать пост военного министра Еременко. Добился своего. А Еременко точно с партией по пути. Да и многие из тех, кто Жукова и Хрущева поддержал в нашем пятьдесят третьем, на тех же постах сидят. Профессионалы, ничего не поделаешь. Это только в сказках наших якобы либералов говорится, что в сталинские времена считалось будто «незаменимых людей нет». На самом деле профессионалов берегли, продвигали и уважали. Ладно, что-то опять меня не туда занесло. Волнуюсь, похоже. Так, вот и машина. Поехали!
– Какие новости? – спрашиваю у сидящего в машине подполковника Кактусова, командира штабной роты. Он докладывает:
– Готовность бригады – военного времени, расчетное время согласно переданного Евграшиным, – Петр смотрит на часы, – ровно четыре ноль ноль, через пятнадцать минут. Обстановка: два танковых батальона Кантемировской танковой бригады подняты по тревоге и начинают движение к Москве. Кремль окружен ротой десантников из Тульской воздушно-десантной бригады и двумя-тремя ротами батальона охраны Главного Штаба войск ПВО, а также первой ротой осназа ГРУ «Сокол». Попытка прорыва «соколов» внутрь отбита частями охраны. Потери большие. К этим войскам, по поступившим сведениям, в ближайшие полчаса присоединится первый батальон осназа из ОДОН . Остальные части ОДОН, по тем же данным, к возмущению не примкнули.
– Петр Алексеевич, ты же не дипломат, говори прямо, – замечаю я, и он продолжает:
– По тревоге подняты большинство частей Войск ПВО, четвертый гвардейский механизированный корпус и тринадцатый гвардейский стрелковый корпус. Линии связи МГБ и МВД частично блокированы или уничтожены, за исключением специальных. Радиосвязь глушится «семами» войск ПВО.
– Понятно, – я стараюсь улыбнуться, но, кажется, гримаса получается еще та, если судить по ее отражению – оскалу на лице Кактусова: – Какие получены приказы?
– Генерал Судоплатов приказал выдвигаться к Москве, блокировать возможность прорыва танковых батальонов и, по возможности, осназа в город.
– Ясно, – отвечаю, прокручиваю полученные данные, потом говорю сидящему на переднем сиденье сержанту, – Связь со штабом есть?
Тот еще раз пытается связаться по рации, но тут же прекращает бесплодные попытки – все доступные диапазоны заглушены воем помех, слышимым даже нам.
Несколько минут дороги тянуться томительно долго, как в кошмарном сне, тем более, что откуда-то с южной стороны городка сквозь шум мотора доносятся звуки перестрелки. Них.. себе, и сюда добрались, видимо блокировать пытаются! Пока подъезжаем к штабу, стрельба затихает. Смотрю на Петра, а тот, уже весело улыбаясь, докладывает:
– Я выдвинул своих на угрожаемые направления сразу. Оба взвода мотострелков и сводный взвод из дежурных танков и ЗСУ.
Машина останавливается и мы в темпе заскакиваем в здание штаба. Ага, часовой сразу показывает вниз, на спуск в подземный запасной командный пункт.
Внизу обстановка вполне привычно напоминает развороченный муравейник. В центре водоворота, у большого планшета с планом Москвы и ближайших окрестностей – начштаба бригады, полковник Евграшин. Заметив меня, он прерывает разговор по телефону и докладывает:
– Готовность бригады к выдвижению полная, первый и второй танковые батальоны выдвинуты в районы сосредоточения... Мотострелки заняли оборону... Артдивизион силами первой и второй батарей ... Получен доклад с аэродрома – винтолеты с десантом к вылету готовы.
Отлично. Не зря мы готовились. Вообще, как я читал в какой-то хорошей книжке, настоящий мятеж устроить очень трудно, надо же не только все подготовить, но и собрать всех плохих парней в одно место. А то что недовольство зреет и рано или поздно прорвется догадаться после девятнадцатого съезда было не сложно. Особенно с учетом того, что партия за последние два года все больше и больше отстранялась от управления кадрами. После последнего указа Совета Министров партийный аппарат мог заниматься только своим партийными кадрами, тасовать их, как карты в колоде, до полного посинения. Естественно, такое полное отстранение от реальной власти, да еще с учетом ухудшения состояния здоровья Сталина, не могло не спровоцировать попытку взять власть в свои руки. Первый заход они в конце июня сделали, пытаясь на заседании Совмина поднять вопрос об увеличении числа замов у Председателя, читай – у Сталина, и заменить не справляющегося со своими обязанностями из-за большой нагрузки первого заместителя предсовмина Берию на Вознесенского. Маленкова они не боялись или не принимали в расчет. Не прошло. Тогда, видимо, решили от отчаяния военный переворот устроить. А что, Сталина в Крыму блокировали, Берию могут или переманить, или убрать на обратной дороге, а остальные так, мелкие сошки. Не учли только, что Судоплатов, министром госбезопасности Самим назначенный, против них выступит. Охрана Кремля ему подчиняется. Как и наша Первая Гвардейская Харьковская тяжелая танковая бригада имени Ф.Э. Дзержинского, впрочем. Когда МВД и МГБ делили, то бывшую ОМСБрОН милиции оставили, а нашу танковую бригаду МГБ придали.
