Михаил Фёдоров - Пиар по-старорусски

Ознакомительная версия.

А маленькие воины страшной лавой растекались по засыпающему городу, круша и убивая всё и всех на своём пути.

– Чудь белоглазая появилась! – в ужасе кричали новоградцы, разглядев необычные лица нападавших. – Конец света наступает! Спасайся, кто может!

К Докукину терему соединённый отряд бойцов Филиппа и Нетудышапки подошёл сразу после заката. Потоптались немного в нерешительности – всё-таки нрав у боярина был крутой, а Федя Пасть Порву заслуженно внушал нападавшим робость. Наконец Андрюшка Хрен, ранее служивший Аскольду, но после гибели того переметнувшийся к Филиппу (не всё ли равно, с кого плату получать?), подошёл к воротам и постучал саблей в створку. Открылось смотровое окошко, в проёме показалось лицо стража. Тут же один из нападавших выстрелил в него из лука. Стрела попала в глаз, и страж умер мгновенно, даже не вскрикнув. Бойцы, закинув «кошки» на бревенчатый забор, бесшумно спрыгивали внутрь двора. Ещё мгновение – и калитка открыта. Казалось, терем лежал перед нападавшими беззащитным. Но это только казалось. Второй сторож, которого не заметили Филипповы бойцы, успел ударить в гонг, прежде чем упасть со стрелой в горле – Докука подбирал себе верных слуг! Не зря, эх не зря он по совету Васи поставил на ворота не одного, как было принято у других бояр и богатых купцов, а двух стражей. И повесил на сыромятном ремне стальной брусок с билом – железным прутом. Это и спасло им всем жизнь.

На звуки гонга распахнулось верхнее окно и тут же затворилось. Разбуженный Докука спешно одевался, застёгивая под рубахой кольчугу – гонг ещё ни разу не тревожил его, поэтому сейчас можно было ожидать чего угодно. Дверь открылась: на пороге стоял грозный Федя, сна – ни в одном глазу, рубаха расстёгнута. В левой руке нож, в правой – дубина. На глаз оценив всего лишь четырёхкратное численное превосходство нападавших, по его мнению – не такое уж и большое, он закричал:

– Ша, братва! В плен не брать!

И первым ринулся в битву, размахивая дубиной. Верхние окна терема распахнулись, в них показались бойцы с натянутыми уже луками. В их числе был и вездесущий Киря. Раздался свист стрел – несколько нападавших упало. В считаные секунды обороняющиеся перебили всех вражеских лучников, хорошо ещё, Филипп в надежде застать спящий терем врасплох не посчитал нужным брать бесшумное оружие в большом количестве.

Федя бился яростно, безжалостно и бесстрашно, круша врагов дубовой дубиной и дамасским кинжалом. Во двор выбежали и другие защитники терема, вступая в сражение, едва протерев глаза. Кое-кто даже не успел надеть рубаху. Появился на крыльце и Докука, доказывая, что он не робкого десятка, и тоже попытался влезть в драку, но, повинуясь движению Фединых бровей, два бойца тут же затащили его в терем и закрыли от греха подальше в чулане. За непочтение к чину рассчитаемся после сражения, если в живых останемся! Во двор выбежал даже Вася Зуб, вспомнив срочную службу в разведроте десантно-штурмового батальона. И показал такой класс владения ножом (это всё, что он успел впопыхах найти в доме), что опытные Докукины головорезы запоглядывали на него с уважением. «Ёлки-палки, – думал Вася, всаживая нож в бок очередной жертвы, – чем только не приходится заниматься специалисту по связям с общественностью в рамках предвыборной кампании!»

Но, несмотря на яростное сопротивление, нападавшие теснили Федин отряд к терему. Их было слишком много и в мастерстве они ничем не уступали обороняющимся. Лишь одному Феде Пасть Порву не было достойного соперника. Но сейчас был именно тот случай, когда один в поле не воин.

Федя, понимая, что сейчас главное – выждать время, велел своим бойцам отступать в терем. Сам он стоял на месте до последнего, прикрывая отход своих людей. Наконец, увидев, что последний скрылся в дверном проёме, он разбил дубиной голову одному из самых настырных Филипповых бойцов и одним прыжком взлетел на крыльцо. Дверь захлопнулась за его спиной, толстый брус лёг в пазы и теперь можно было перевести дух. Взять терем приступом непросто. Нападавшие хотели выполнить задуманное быстро, на одном вздохе, но мастерство их соперников не позволило им сделать это. А сейчас: терем сложен из дубовых брёвен, двери и запоры на них надёжны, на окнах кованые решётки – крепость! Есть, конечно, один способ взять её – поджечь. Но пожар в деревянном городе – неуправляемая стихия. Стоит загореться одному дому, как пламя охватит и соседние постройки, а там – пиши пропало. Огонь съест всё, и потом, на пепелище, обе борющиеся стороны будут сидеть и думать – а зачем нам это надо было? И – а кто же победил в битве? Поэтому поджога можно не бояться. Главное – досидеть в укрытии до утра, а там видно будет!

Осаждённые отдыхали, перевязывая раны. Докуку выпустили из чулана. Он вышел хмурый. Пенять за грубость и непочтение никому не стал. Знал – так надо было. Здоровых бойцов Федя выставил у окон, велев при первой возможности стрелять в осаждавших из луков. Но те, тоже опытные бойцы, сидели в укрытиях, не высовываясь и решая – что же делать? Застать Докуку врасплох не получилось, а что делать, когда он сядет в осаду – Филипп им не сказал.

Андрюшка Хрен отрядил одного бойца к Филиппу за советом – что делать дальше? Тот убежал, но это был как раз тот момент, когда сотни маленьких безжалостных воинов сиртя растекались по Новограду, убивая всё, что шевелится. Не избежал такой участи и посланник. Сиртя зарубили его секирой походя и понеслись дальше, ища себе новые жертвы.

Отряд, осаждавший терем Докуки, пребывал в растерянности: гонец задерживался, а из города доносились непонятные крики, звон металла, кое-где, кажется, даже что-то загорелось, хотя это же невозможно! Это же никому не надо! Андрюшка Хрен хмурился. Он не понимал, что происходит, а когда он чего-то не понимал, то начинал сердиться и ему хотелось кого-нибудь зарезать.

В раскрытых воротах показался сиртя с огромной секирой. Андрюшка уже подумывал – не зарезать ли ему этого недомерка, не со зла, а для собственного успокоения. Кто их там считать-то будет, этих сиртя? Но на подворье уже влетела целая сотня маленьких воинов. Не говоря лишних слов, прибывшие набросились на поредевший и израненный отряд. Андрюшка погиб одним из первых. Секира раскроила ему голову, он даже саблю поднять не успел. Другие пробовали отбиваться, но силы были слишком неравны. Сиртя быстро перебили уставших бойцов, лишь те, кто из боя с Федей вышел без ран, сумели бежать со двора, саблями и ножами проложив себе путь в боевых порядках подземных жителей. Но таких было немного.

Сиртя не стали задерживаться во дворе. Оглядев мощные стены и оценив решительность осажденных, они не стали штурмовать терем. Добив раненых, они убежали – искать лёгких жертв. Сюда решили вернуться позже – когда все, кого можно застать врасплох, будут перебиты…

Ознакомительная версия.