Вскоре головной крейсер, буквально засыпанный снарядами, попросту прекратил стрельбу. Частью по причини больших потерь в личном составе. Частью из-за разгоревшегося пожара. Носовое орудие застыло как-то странно задрав ствол. То ли случилось прямое попадание, то ли поломка, что вовсе не редкость с техникой и механизмами сегодняшнего уровня.
Как бы то ни было, Борис поспешил перенести огонь на другой крейсер. И тому доставалось на орехи ничуть не меньше. А ввиду сократившейся дистанции, так еще и больше.
Наконец настал момент, когда Рыченков решил пустить торпеды. Два сигарообразных снаряда, внешне выглядевших куда значимей привычных образцов, скользнули рыбками в воду и устремились к цели.
Команда Измайлова потрудилась не только над торпедами для катеров, уменьшив их габариты и по максимуму облегчив. Но поработала и над полноразмерными образцами. При той же длине у них изменилась форма, став более цилиндрической. Как результат, увеличился внутренний объем и заряд взрывчатки вырос до восьмидесяти килограмм. Ну и благодаря усовершенствованию двигательной установки, по примеру облегченных торпед, дальность хода возросла втрое, а скорость почти вдвое.
Одна из торпед прошла мимо. Зато вторая ударила в правую скулу, взметнув огромный столб воды, полностью закрывший собой корабль, который шел под углом. Похоже, водонепроницаемые переборки не были загерметизированы, или торпеда ударила в стык отсеков. Как бы то ни было, но крейсер ушел под воду в считанные секунды. Какое-то время он погружался на ровном кие, а потом просто нырнул, выдав пару гулких хлопков, и ненадолго окутав паром место своей гибели. Если кто и выжил из экипажа, то лишь немногие счастливцы.
Над «Новиком» раздался рев нескольких десятков луженых глоток, выражающих свою бурную радость, по поводу победы. Однако радость длилась недолго. Над палубой разнесся грозный окрик Рыченкова, щедрой рукой раздающего якоря в интимные места. Не прошло и минуты, как орудия вновь заговорили, посылая во второй крейсер один снаряд за другим.
На этот раз им противостоял только один противник и им не составило труда забросать его палубу снарядами. Конечно серьезных повреждений они нанести не могли. Максимум, вывести из строя орудие, повредить трапы, наковырять небольшие пробоины в надстройках или вызвать пожар. Зато, чрезмерно частые разрывы осколочных снарядов выкашивали личный состав и загнали его в укрытия.
К слову сказать, подобный номер не прошел бы с крейсером первого ранга. У них часть противоминной артиллерии укрывалась в казематах. Так что, сохранила бы свою боеспособность.
Уже беспрепятственно приблизившись вплотную, «Новик» пустил две торпеды, одну за другой, интервалом в десять секунд. Целились в центр борта, защищенного выпущенными противоминными сетями. Ход корабля замедлился и они провисли, надежно прикрыв его от подобной атаки.
Благодаря более чувствительному взрывателю первая торпеда взорвалась в сетях, снеся разом две секции. Вторая же ворвалась в брешь и рванула едва ли не в самом центре корабля. Произвести точный пуск мин в столь благоприятных условиях не составило труда.
— Вот так, вот, голуба, — удовлетворенно произнес Рыченков, оглаживая подбородок, покрытый седой щетиной.
— Вот так вот, — с нескрываемым удивлением произнес Измайлов.
— Что Боря, не верится? — хмыкнул Рыченков.
— Честно говоря нет.
— А чего же тогда тащил с собой угольщик, да еще и целых два взвода морпехов приволок?
— Ну-у, в победе я не сомневался. Но вот в то, что все уже закончилось, как-то не верится. И за все время только одно попадание.
— Это по нам попало лишь раз. Катерам досталось куда горше, — закуривая трубку, возразил Дорофей Тарасович.
Его информированность неудивительна. Борис руководил артиллеристами и бегал к пушке, лично вгоняя снаряды в разошедшегося противника. Рыченков же не только командовал эсминцем, но и держал руку на пульсе по состоянию дел всего отряда. К нему стекались доклады с миноносцев, катеров и транспорта.
Из докладов следовало, что оба минных крейсера, поврежденных в начала боя, добили, вогнав в них по торпеде. Такая же участь постигла два миноносца. Три, были взяты на абордаж, и на их борту уже находилась призовая команда из морпехов.
Из четырех кораблей линии, в строю остались два крейсера второго ранга. Имея меньшую массу они сумели погасить скорость. Сети провисли и приняли в свои объятия пущенные в них торпеды. Те конечно детонировали, но номер с атакой в образовавшуюся брешь у катерников не прошел. Крейсера воспользовались их отходом, и увеличив скорость начали уходить к основным силам.
Броненосец бодро кренился на левый борт, и вот-вот должен был опрокинуться. Команда уже и не думала о том, чтобы продолжать бой или спасать корабль, занятая только собственным спасением.
Броненосный крейсер несмотря на пробоину в борту не просто оставался на плаву, но и сохранил ход. Правда, обстрел парагвайской эскадры он прекратил, развернул главный калибр заряженный картечью против жалящих его москитов. Правда, это ему не помогло. Совместная атака нескольких катеров привела к очередному попаданию, на этот раз в корму. Экипаж какое-то время еще пытался бороться за живучесть корабля, но вскоре началась массовая и поспешная эвакуация.
Два миноносца, из прикрытия отряда, уходили в сторону основных сил. Один, потерявший ход, был торпедирован катером. Как и эсминец. Была мысль у Измайлова взять на абордаж и его, но Рыченков отмахнулся от этой затеи. И без того досталось на орехи.
Слава богу обошлось без перерождений. Но «Аптечки» на катерах использовали все без остатка. При этом, десяток человек продолжали щеголять хотя и серьезными, но не смертельными ранами. Легкие ранения, при обстреле крупной картечью как бы не подразумеваются. Но с этим можно будет разобраться. Все же запас неиспользованных артефактов еще имеется.
Четыре катера получили серьезные повреждения и нуждались в ремонте. Один пошел ко дну. Его экипаж успели снять, так что, искать парней в море не придется. Погуляли, одним словом. Правда, на этом еще ничего не закончилось.
— Сигнальщик передай по отряду — миноносцам и оставшимся в строю катерам сбор.
— Дорофей Тарасович, снаряды расстреляны практически полностью. Не больше трех десятков на орудие. Нам бы подойти к «Санта Исабель», и пополнить боекомплект. Думаю на миноносцах положение не лучше. Да и на катерах наверняка торпед уже не осталось. У нас две, — Борис счел необходимым обратить внимание старого волка, на очевидное.
— Да и хрен бы с ним, — отмахнулся Рыченков. — Пока, то, да се, потеряем время, а де Каррильо может стать жарко.
— Толку от нас, без боеприпасов.
— Боря, ты куда свой ум растерял? — вздернул бровь, Рыченков. — что сделает де Рамальо как только увидит что, мы готовимся атаковать?
— Сбавит ход?
— Возьми с полки пирожок. Именно, что сбавит, чтобы избежать торпедной атаки, и тут же получит себе на голову кроссинг.
Ну, а что такого. Да, бой еще не закончен. Но по факту, кто его выиграл уже никаких сомнений. Бой? Хм. Учитывая потери, скорее уж какая-то мясорубка. Фрамская, ага.
А ведь еще предстояла десантная операция. В которой Борис участвовать не собирался. Одно дело совершить набег на небольшой остров, где ты сам себе голова и надеешься только на собственные силы. И совсем другое вот так, являясь лишь частью большого механизма. К тому же дурного исполнения, работающего с перебоями. Измайлову его люди дороги. Так что, как-нибудь без него.
Глава 28 И снова государь
Опять сентябрь и снова Москва. Причем все повторяется в точности. Борис прибыл в столицу на «Новике» и ввел его в гавань тот же лоцман. Причал был другим, но именно в той стороне, что и прежде.
Потом Измайлов посетил уже знакомую галерею, чтобы договориться о вернисаже. Станислав Ильич при виде него не на шутку возбудился. И уж тем более, когда узнал, что картин на этот раз значительно больше. Правда его волновал такой момент как инкогнито Бориса. Образ Некто грозил рассыпаться в прах. А значит и цены на картины значительно просядут.
