нехотя поднялся, что-то пробормотал и засеменил к двери, откуда время от времени появлялись официанты.
Он поймал одного из них, но тот был с подносом и спешил к другому столику. Второй пойманный сказал, что передаст пожелание нашему официанту, а сам растворился где-то в недрах зала. В общем, пока Толя добивался вилки, прошло минуты три. Наконец, ему удалось раздобыть нужный прибор.
Торжественно сжимая ее в руке, он вернулся к столику. Светы еще не было, зато зрелище, которое он увидел, чуть не заставило его закричать от обиды. Мы с Варей сидели так близко друг к другу, как сидят не просто друзья. О чем-то ворковали. Варя провела пальчиками по моей щеке. Я улыбался, она тоже. Смотрели, не отрываясь, друг на друга, только что не целовались. Боковым зрением я увидел, как Анатоль из последних сил борется с желанием вонзить в меня вилку…
От автора:
Друзья! Кто еще не читал нашу совместную с Валерой Гуровым новинку про матерого писателя, перенесшегося в СССР семидесятых. Он снова молод и намерен сделать переворот в советской литературе: https://author.today/work/323187
— Что здесь происходит⁈ — процедил Толя, нависая над нами, как грозовая туча, которая при этом не решалась пролиться дождем.
Варя тут же отдернула от меня руку, а я как ни в чем не бывало улыбнулся парню:
— Пойдем, Анатоль, проветримся, подышим. Поговорить надо…
— Вы же обещали! — взвизгнул парень и дернулся, косясь то на свою девушку, то на меня.
— Пошли, — я встал и потянул его за рукав. — И вилку оставь. На стол положи, говорю. Вот, молодец…
Мы вышли на крыльцо ресторана. Осенний вечер опустился на желтеющие деревья прохладой сумерек. Вокруг никого, только где-то за спиной переминался швейцар, но нас он не слышал. Широкое крыльцо давало простор для поиска наилучшей позиции для разговора.
— Вы обещали! — продолжал трястись, будто в припадке, Рубилин. — У вас же девушка… А вы!
— Знаешь, Анатоль, — философски начал я. — Денег и девушек никогда много не бывает.
Я сознательно выводил его из себя, как сказала Света — человек в приступе ревности или будучи охвачен другим эмоциональным порывом контролирует себя хуже и способен наговорить такого, чего бы в обычной жизни никогда у него бы не сорвалось. На это и был мой расчет. Ради этого и затеял я весь этот спектакль со случайной встречей в ресторане. Я знал слабое место Рубилина — и бил прямо туда.
— Я же выполнил ваши требования! Достал вам печатный листок от Светлицкого! А вы…
Я даже коротко рассмеялся, глядя куда-то в сторону, как будто собеседник был недостоин моего внимания.
— Прости, Анатоль, я не такой хороший, как ты хочешь. А за листочек спасибо, конечно.
— Если вы не отстанете от Вари… — задыхался Рубилин. — Я! Я-а… Я все расскажу Всеволоду Харитоновичу про то, что вы заставили меня выкрасть фрагмент его рукописи!
Конечно, угроза была не совсем пустой — завскладом, как и я, знал, что писатель за то, что вошли в его святая святых (а уж не говоря о том, чтобы трогать там бумаги), из-под земли достанет и придумает какую-нибудь кару. Но меня такое испугать не могло.
— Это уже не актуально, Анатоль, — похлопал я его по плечу. — Я могу и сам всё рассказать Светлицкому. Кроме того, припомни-ка, милый друг, я не просил ничего воровать, я сказал вытащить выброшенный черновик из мусорной корзины, а тянуть лист из рукописи — ну, это уже была твоя похвальная инициатива. А насчет Вари… Не обещаю. Уж очень она горячая штучка. И так смотрит на меня… Эх, аж душа куда-то проваливается…
Я поджал подбородок, как бы причмокивая в предвкушении. Если бы Рубилин был настоящим мужиком, то он бы зарядил бы мне в глаз, но Толя лишь в бессилье сжимал кулаки и скрипел зубами.
Все… Клиент готов. Пора выводить на «сцену» следующего персонажа. Пора. Где же он? Я уже второй раз сделал условный сигнал — пнул еще один камушек, что валялся на крыльце (их пришлось заранее подбросить, дворник чисто убирал мраморные плиты перед рестораном).
Камешек поскакал по ступенькам и шмякнулся в дверь «Волги», что стояла среди других машин на стоянке ресторана. Теперь точно заметит. Заметил…
Дверь машины распахнулась, и оттуда вышел Санек, водитель Лосева. Он сразу направился к нам, раскинув приветственно руки:
— О! Толян! Здорово, сосед! А я думаю, ты или не ты это с Андреем Григорьевичем разговариваешь. Смотрю, побрился, наконец, срезал свои лисьи хвосты на щеках.
— Привет, — буркнул Толя и поручкался со знакомым, всем своим видом показывая, что он очень не вовремя появился.
— А вы что? — сделал я невинное лицо. — Знакомы?
— Ну, да, — кивнул Санек. — Правда, Анатолий в последнее время немного зазнался, не всегда здоровается. Я понимаю, большой человек стал, завсклада…
— А ты, я смотрю, так и шоферишь? — ухмыльнулся Рубилин. — В начальство не выбился, все Лосева возишь.
Наконец-то ему было на ком хоть немного сорвать скопившуюся злость и желчь.
— Зачем Лосева? — пожал плечами водитель. — Вот сейчас за Андреем Григорьевичем закреплен, сюда его со Светланой Валерьевной привез. Кстати, Толян! А я тебя здесь недавно видел же! В пятницу позапрошлую! Ты еще бежал галопом куда-то из ресторана, ну чисто спортсмен. Я еще хотел окликнуть, поздороваться, да куда там. Ты зайчиком шмыг — и в кусты и затерялся. Убегал от кого, что ли? Набедокурил? — он хохотнул. — Помню, во дворе ты все время от старшаков бегал, а они с тебя мелочь трясли.
— Ничего я не убегал, — пробурчал Толя. — Ты меня с кем-то спутал…
— Да ну, не спутал я тебя, твои кудри на щеках разве что с Пушкиным можно спутать. Но тот-то чернявый был, а ты с рыжа немного. Сто пудов, ты это был, Толян. Ты когда побрился-то, кстати?
Удочка закинута. Молодец, Санек, прямо-таки талант актерский в нем пропадает, но сюжет не ждёт — пора убирать его со «сцены».
— Саша, — я положил ему руку на плечо. — Иди, в машине подожди, мы со Светланой Валерьевной скоро будем.
— Слушаюсь, Андрей Григорьевич, — водила подобрался, игриво козырнул и ускакал обратно в «Волгу».
Я повернулся к Рубилину, всем своим видом показывая, что больше
