Ознакомительная версия.
— Выкладывай.
— Сейчас пройдет, — в нос сказала сдержанная подруга.
— Не нуди. Не те отношения.
— А какие?
— Ну… серьезные.
— Замуж зовешь, Джогнут, что ли?
— Ну… позову. Если до Нового года подождешь.
Иришка сокрушенно тряхнула рыже-оранжевыми, поднятыми гелем прядками челки:
— Подожду. Только ты возвращайся.
— Куда же я денусь?
Подруга всхлипнула так яростно, что сама зажала ладошками рот и нос:
— Жень, я все понимаю. Не интересуюсь лишним. Только так нечестно…
— Перестань гундосить. Что нечестно?
— Я тоже должна…
— Кому и что ты должна?
— Туда.
— Куда туда? — глупо спросил Женька.
Иришка вскинула залитые слезами глаза:
— Я ничего не спрашиваю. Только я к вам хочу. К тебе.
— В армию, что ли?
— А вы как-то иначе называетесь?
— Ириша, ты что-то не то говоришь.
— Я вообще молчу. Я умею молчать. Но сейчас по контракту и девушек берут. Я смотрела, читала…
— Знаешь, это очень глупо.
— А если ты не вернешься? Если тебя убьют? Если я даже не узнаю, где ты сгнил, это будет суперумно?
— Ты чего? Я даже и не собираюсь…
— Она уходит. И с кем ты будешь? Грохнут же в один момент…
— Ну, это вряд ли, — твердо сказал Женька.
— Взрослый… — с какой-то завистью проныла Иришка. — Нет, я все понимаю. Какой из меня разведчик? Но я работать умею. В канцелярии или где еще нужно. Хоть буду знать, куда ты делся.
— Ириш, разговор вовсе какой-то неуместный.
— Это точно, — Иришка подскочила, резко отряхнула подол. — Пошли. Я не с тобой, рядовым переводилой, говорить буду. Я твоего начальника знаю.
— Не вздумай!
— Не сейчас, естественно. Подготовлюсь. Образование у меня приличное. Спортивно подтянусь. Я и так не жирная.
Женька засмеялся, но подруга не обиделась.
— Пошли, а то ведьма и тебя, и меня напоследок выпотрошит.
Направлялись на проводы начальницы. Катрин на квартире торжество устраивала, ибо приглашены были и люди сугубо штатские, вроде Иришки, получившей приказ непременно явиться.
Хорошо посидели. В своей компании. Никаких брюнетов. Кроме «отдельских» был лысоватый дядечка лет за сорок. Они с Сан Санычем оказались хорошо знакомы, сразу начали беседовать о чем-то узкоспециальном. Еще присутствовала заморская гостья — миниатюрная девушка-девочка с дивно яркими синими глазами. Про контактные линзы Женька догадался с приличным опозданием. Сколько гостье лет — понять было сложно: от шестнадцати до двадцати шести. Звали ее Найни. По-русски она говорила старательно, но не слишком уверенно. В общем, симпатичное такое иностранное создание.
Конечно, были джин, оливки и прочее, но и конфеты пошли неплохо. Правда, ничего похожего на «Красные-ударные» Женька так и не распознал. Ничего, разыщем.
Ближе к ночи начальница поймала на кухне:
— Трезвый?
— Как стеклышко.
— Значит, так: если без меня сунешь голову не туда или снова сядешь на осколочную бутылку…
— Не суну. Насчет бутылки обещать не могу, хобби есть хобби, но в основном буду цел. Осторожность проявлю и за тебя, и за себя. Ну уж сколько ее, осторожности, из запасников выжму. Вообще-то, меня ждет нелегкий, но востребованный труд штабного переводчика.
— Ну-ну. Это будет лучше всего. Не вздумай оставаться в штате после «срочной».
— Кать, я буду разумен и осторожен. Прямо как ты. Или даже больше.
— Естественно, — начальница усмехнулась. — С Ириной Кирилловной я поговорила. Будете отвечать друг за друга.
— Будем. Этим не испугаешь. Кстати, если в твоих делах понадобится переводчик с небольшим боевым опытом…
— Спасибо. Надеюсь, мы и так справимся. Будь жив, Земляков.
— Обязательно.
Уже спускались всей толпой, когда Катрин вспомнила:
— Жень, ты про родственников у отца расспросил?
— Я у него спросил, а он двоюродному дядьке в Одессу дозвонился. Были вроде бы братья у прадеда, но еще до революции потерялись.
— В революцию они потерялись, именно в революцию. Поднажми, Жень, пусть дядька склероз преодолеет. Родственников помнить нужно.
Обнялись. Остановили такси. На прощание Найни, сунув на сиденье рюкзак подруги, вдруг вытянулась и вполне серьезно отдала честь — на американский манер бросив ладонь к непокрытой голове. Катерина, смеясь, махнула рукой, пихнула подружку в машину и отправилась на свою личную небольшую войну.
* * *
От монитора уже в глазах рябило. Стоял жаркий июнь, старенький кондиционер в окне завывал, как «штука» в пике, и вынести сию психологическую атаку дольше пяти минут было трудно. Женька сунул папки в сейф, отключил ноутбук и вышел во двор. Перекладина турника была горячая. Когда подъем-переворот делал, к животу словно раскаленный пулеметный ствол приложили. Младший сержант Земляков зашипел, принялся раскачиваться, остужая пострадавшее пузо.
— Гимнастика — зрелище для гурманов, — сказал майор Варшавин. — Закончишь, заходи в Отдел. Квас в холодильнике охладился, поразмыслим над нашими десантно-нефтяными делами. Да и о пополнении свое мнение изложишь. Нам раскачиваться да срабатываться особенно некогда. Ну, сам все понимаешь…
Раскачиваясь, Женька думал, что в Констанце сейчас еще жарче. И море… Нет, лучше не вспоминать. Ничего, сделаем. Враг морально надломлен, небось не 43-й год. А нефть, она и тогда в цене была.
Подправить. Хоть чуть-чуть. Лето 1944-го. Еще одно тяжелое военное лето. Пусть оно будет чуть легче. Сравнивать не будем. По маю Севастополя Женька не выдержал и все-таки сравнил. Немного сделали. Потери чуть меньше, пленных чуть больше. Флот… Флот подошел и сделал что мог.
Сравнивать нельзя. В любой «кальке», как не пыжься, наши парни ложатся смертью храбрых. Рядовые, сержанты и старшины, капитаны и майоры. Громогласные полковники с маузерами в лакированных коробках. Генералы и адмиралы, и те вовсе не бессмертны. Ну, и младшим лейтенантам не всегда везет.
Подправить. Пусть списки хоть на десяток строк сократятся.
Скан одного из тысяч списков, заполненных четким писарским почерком, Женька оставил в компьютере. Нужно иногда заглядывать, вспоминать. Чтобы совсем память не отшибло.
Именной список безвозвратных потерь начальствующего состава частей Приморской армии армейского подчинения на 10
мая 1944
года (Приложение к № 021051)Бронетанковые части
63-я Таманская танковая бригада
… 12. Пращин Петр Андреевич, 1913 года рождения. Капитан, командир танкового батальона, 23.04.44 убит в бою в р-не колхоза «Большевик», Балаклавский р-н Крымской АССР, тело осталось на территории, занятой противником.
Ознакомительная версия.
