Геннадий Марченко - Музыкант-2

Кстати, будет подпевать Джаггер и на этот раз, а припев вообще предстояло петь всем участникам фестиваля, о чем они были предупреждены за день до шоу и получили текст песни с нотами. Все пообещали выучить незатейливые слова и не налажать. Что ж, посмотрим, как все пройдет.

И вот, наконец, все рассредоточились по трое у каждой микрофонной стойки, включая Менухина рядом с Би Би Кингом и Хендриксом. Для Маргарет, которую мы просто не могли проигнорировать — отдельный микрофон, который она держала в руке. Мама девушки стоит сбоку за кулисами, прижав к подбородку сплетенные пальцы рук, а Хелен ее подбадривает, говорит что-то на ухо.

Я объявляю название песни и предлагаю зрителям, включая Ее Величество, подпевать. На королеву направлен слабый, но достаточный свет прожектора — прекрасная мишень для потенциального снайпера. Только кому нужно устранять ничего не решающую в своей стране монаршую особу? Разве что двинувшемуся по фазе маньяку, так они больше из толпы выскакивают, а не подготавливают спланированные акции.

Стоически терпящая все это безобразие королева под вопли ста тысяч меломанов в ответ на мое предложение благосклонно кивает и улыбается, раздаются аплодисменты, отсюда мне видно, как и наш посол, глядя на Елизавету II, тоже расплывается в улыбке, а следом и премьер-министр. Что ж, начнем!

Я оборачиваюсь к Джону, раздается барабанная дробь, затем играем несколько тактов утвержденной буквально в последний момент советским худсоветом 'Марсельезы', и наши с Люком, 'Гризли', Дианы и Юджином голоса, выводящие в унисон:

…и небольшая сольная гитарная партия Дианы, которая в свете уткнувшегося в нее луча прожектора со своей всклокоченной шевелюрой смотрится сущим демоном. Молодцы световики, помнят мои наставления, хотя мы сегодня прогоняли эту песню с ними и прочим техперсоналом всего пару раз.

В общую мелодию вплетается оркестровая аранжировка отрывков из 'Бранденбургских концертов' Баха, английской народной песни 'Greensleeves' в половину темпа… А от 'В настроении' Гленна Миллера я предпочел отказаться. В моей истории у второго продюсера 'битлов' Джорджа Мартина из-за авторских прав на этот опус случилась небольшая неприятность, я не хотел повторять чужих ошибок.

А тем временем вновь припев, уже подхваченный всеми участниками фестиваля, всколыхнувший стадион как единое целое:

Еще один куплет, и вновь общий припев. Я дирижирую публикой, и в такт движениям моих рук двигаются тысячи маленьких огоньков на поле перед сценой и на заполненных трибунах. Закрываю глаза, и сквозь опущенные веки умудряюсь видеть одновременно все происходящее вокруг, вижу в мельчайших подробностях лицо каждого присутствующего на стадионе, всех тех, кто стоит на сцене позади меня и с боков. А затем мой взгляд упирается… в лицо старика. Голова его лежит на подушке, он небрит, глаза закрыты, и можно подумать, что он не дышит. Но я понимаю, что он жив, только душа его путешествует где-то далеко от подержанной телесной оболочки, и в следующий миг понимаю, что это я и есть.

Я возвращаюсь в реальность и открываю глаза. Над стадионом давно сгустились сумерки, но десятки тысяч зажигалок не дают тьме опуститься на 'Уэмбли'. Или мне кажется, что это зажигалки разгоняют мрак, а не прожектора, бьющие рассеянным светом в толпу перед сценой и на трибуны.

'Suka, я не должен был брать ее у 'битлов', - думаю, озирая увлажнившимися глазами происходящее. — Зачем, зачем все это?!! Кто ты — Бог или Сатана — закинувший мою душу в другое время и в другое тело? На том свете мне все зачтется, все…'

…На следующий вечер состоялся прием у королевы, которая все еще пребывала под впечатлением от грандиозного музыкального шоу. Да и не только она, а вся Англия и добрая часть Соединенных Штатов, ловившая на свои телеприемники спутниковую трансляцию концерта. Это было первое живое выступление подобного масштаба, транслировавшееся по обе стороны Атлантики. Конечно, оно бы вряд ли случилось, не окажись среди исполнителей ряда хоть и молодых, но уже всемирно известных исполнителей, впрочем, к каковым я себя и мою группу еще все же не причислял.

На аудиенцию в Букингемский дворец были приглашены все участники выступления, включая 'дочь полка' Маргарет. Для нее и особенно возившей ее повсюду матери это стало новым шоком, не поддающемуся никакому логическому объяснению. Я чувствовал легкую гордость от того, что именно благодаря мне (ну и не без участия Эндрю) простая девушка-инвалид из пригорода Лондона вдруг прославилась на весь мир.

Практически все негромко переговаривались с соседями, отчего в зале стоял легкий гул.

Мы выстроились в ряд, порядка тридцати человек, имевших непосредственное отношение к вчерашнему выступлению: британские группы в полном составе, включая мою, и еще не успевшие улететь американские гости. Плюс несколько менеджеров и продюсеров. Не было разве что технического персонала да оркестрантов, помогавших исполнять 'All you need is love' — у последних в этот вечер было назначено выступление.

Крайними слева, откуда королева начнет приветствовать гостей, пристроились Маргарет с мамой. Я, как инициатор всего этого безобразия, стою следующим. Придется ведь здороваться с ней за руку, нас на этот счет строго проинструктировали, как и насчет обращения к монаршей особе. Незаметно вытираю вспотевшую от волнения ладонь о штанину — все ж таки не каждый день с английской королевой ручкаешься.

Поворачиваю голову направо. Следом за нашей группой пристроились 'битлы', за ними Би Би Кинг, потом 'роллинги', 'звери', Таунсенд со своими, Хендрикс, Боб и Джоан, Менухин, вполне сегодня адекватная Фэйтфул… В самом конце очереди скромно стоял Эндрю Олдхэм. Отдельной группкой — премьер-министр Джеймс Гарольд Вильсон и посол СССР в Великобритании Александр Алексеевич Солдатов, еще какие-то неизвестные мне лица. Федулова не видно, похоже, мелковат для такого приема.

Еще до появления королевы Солдатов улучил минутку, чтобы пообщаться со мной.