— Знаешь, Иов, а вот теперь я точно знаю, что возвращаюсь домой.
— Как скажешь, княже, — бесстрастно отозвался инок.
Впереди улицу пересекал очередной сгусток тумана, из которого навстречу им выступили трое наездников в легких кожаных доспехах. Остановились в ожидании.
— Князь Ягдар! — окликнул один из них. — Мне с тобою поговорить надобно. Недолго.
— Кто такие? — перебил его брат Иов. — Назовитесь!
— Давай-ка, княже, отъедем в сторонку, — как ни в чем не бывало продолжал неизвестный. — А ты, иноче, голос свой не возвышай, не твое это дело.
— И то верно, — с неожиданной легкостью согласился брат Иов. — Сейчас узнаем, чье оно.
Быстро нарастая, сзади приблизился густой копытный топот. Из тумана за их спинами появились конные латники вперемешку со стрельцами в синих кафтанах. Последние резво спешились. С дружной деловитостью зажужжали взводимые колесцовые замки винтовальных пищалей.
Желавший поговорить делано рассмеялся:
— Ух ты! Так ведь и у нас самих люди еще найдутся! Погодите-ка, почтеннейшие…
С этими словами он быстро вложил в рот указательные пальцы обеих рук и издал всамделишный разбойничий свист.
Торжествующая ухмылка продержалась на его лице недолго, сменившись вскоре выражением растерянности: прибывающие со всех сторон люди явно оказались не теми, которых он ожидал.
Полянские воины — и верховые на своих низкорослых юрких лошадках, и пешие — одновременно притекали с обоих направлений дороги, появлялись из близлежащих переулков, просачивались сквозь строй латников и стрельцов в синих кафтанах.
Трое зачинщиков этого локального столпотворения оказались в плотном кольце полян, которые осыпáли свою донельзя перепуганную добычу традиционными воинскими насмешками, скалили зубы и делали всевозможные утрированно угрожающие жесты.
В толпе, посреди которой пребывали Кирилл с братом Иовом, было немного посвободней. К ним протолкался полянин в доспехах от хорошего мастера, доложил:
— Я — юзбаши, то есть сотнык Ордабай. Конязь Ягдар, Менгир-хан прислал тэбэ своих людэй. Что прикажешь дэлат’ с нашими плэнныками?
— Это не твои пленники! — заголосил синий стрелец, который также спешил подобраться поближе, цепляясь за встречных длинной саблей на боку и успевая при этом всякий раз причитать и ругаться попеременно.
— А чьи? — удивился сотник. — Нэужто твои?
— Да, мои! — запальчиво выкрикнул стрелец. — Вернее, Государевы!
Он наспех оправил перевязь с саблей и, сорвав с головы синюю войлочную шапку, поклонился:
— Особой быстродвижной дружины стрелецкой десятник Возгарь. Князь, Ягдар! Да не будет в обиду тебе: дозволь потáйничать с братом Иовом.
— Дозволяю, — с некоторым смущением сказал Кирилл, при этом невольно пожав плечами.
Инок перегнулся с коня к стрельцу. Выслушав его шепот, произнес вслух:
— А грамота на то имеется?
Десятник усердно закивал.
— Покажи.
Из-под отворота синего кафтана появился слегка помятый свиток. Инок быстро пробежал его глазами, кивнул:
— Ты прав, десятник. Все пленники переходят под твою руку. Сотник Ордабай, читаешь ли по-славенски? Пожелаешь ли ознакомиться с бумагой?
Тот отрицательно мотнул головой, усмехнулся:
— И грамотэн, и на слово вэрю.
— Честь тебе.
Брат Иов перевел взгляд на Кирилла, пояснил негромко:
— Дело Государево, княже.
Десятник помялся. Ткнув пальцем в сторону всё той же незадачливой тройцы, спросил:
— Слышь, сотник, а что там с их подкреплением? Ну с теми, которых они так и не дождались?
— Эти люди тоже у нас. Три дэсятка. Новые работники ни в одном хозяйствэ лишними нэ будут.
— Правда твоя, — со вздохом согласился десятник. — Только нам бы это… Допросить их вначале, а там и договориться можно… Что скажешь?
— Скажу, что мысли твои хороши, уважаемый Возгар’. Еще скажу, что люди хана Мэнгира могли бы нэмного помочь вам с допросами. Наш народ обладает бол’шим мастэрством и опытом многих поколэний в этом дэлэ.
Десятник рассмеялся. Поднял руку, собираясь одобрительно хлопнуть сотника по плечу. Но раздумав, опустил и протянул ее:
— Тóчно договоримся, уважаемый Ордабай!
— Нам со князем пора, уважаемые, — напомнил брат Иов.
Громкие распоряжения на гортанном полянском наречии вкупе с командами по-славенски быстро создали вдоль улицы достаточный проезд. Обменявшись с сотником и десятником прощальными поклонами, два всадника продолжили свой путь.
— Туман и вокруг, и впереди уже начинает рассеиваться, — заметил Кирилл. — Скоро всё станет ясным.
— Так бывает не всегда. Как любит говаривать Белый Ворон, «в том — великая печаль».
— Это ты о чем, Иов?
— О жизни, княже.
Размытое неяркое солнце медленно поднималось над горизонтом.
2023 г.
