– Хочешь сказать – знали? – уточнил Командор.
– Откуда?
– Вот и я бы хотел это узнать. Конечно, драка могла быть случайной. А если нет? И стрельцы вовремя подоспели, и Апраксину доложили о случившемся едва ли не в тот же миг. Причем с указанием на буйных французов, не дающих покоя мирным английским морякам, которые уже не первый год посещают Архангельск. Так что не стоит исключать чей-то умысел. Нас тут мало. Обвинить нетрудно. Потом доказывай, что не верблюды.
– А что воевода? – после некоторой паузы, потраченной на осмысливание прозвучавших предположений, спросил Валера.
Критиковать или соглашаться он не стал.
– Пока оставил без последствий. Но все равно не нравится мне это. – Командор запыхтел трубкой.
– Надо, блин, взятку дать. Наверняка же берет.
– Берет. Но не только от нас, – вставил Флейшман.
– Пришлось заявить о привезенных на продажу штуцерах и даже продемонстрировать стрельбу. Оружие Петру необходимо. Посему воевода стал относиться к нам несколько добрее. Даже предложил выгрузить товары в казенный склад, обеспеченный охраной. Дабы случайно ничего не пропало. А корабли я договорился перегнать к верфи. Не стоит дразнить гусей. Еще попробуют напасть невзначай. Держать команду на борту все равно нельзя. – Кабанов, как всегда, действовал сразу. Перестраховаться же старался вдвойне.
– Без кораблей застрянем здесь навсегда. Так хоть уйти сможем. – Пусть Флейшман поддержал переселение на родину, но с отговоркой, чтобы в случае чего можно было вернуться.
– Это понятно. С остальным как? – отмахнулся Валера.
– Апраксин своей властью принять нас на службу не может. Вернее, может, но только на верфи. Царь в походе. В Москве князь-кесарь Ромодановский. Рекомендательные письма ему воевода напишет. А там посмотрим. Азов Петр все равно не возьмет. Следовательно, вернется скоро.
– Почему не возьмет? – не понял уверенности Командора Ярцев.
– Потому что Азовских походов было два. Это я еще после прочтения «Петра Первого» помню. А пошли туда в первый раз. Короче, мы с Юрой подумали и решили: всем в Москву ехать нечего, три-четыре человека на первый раз будет достаточно. Обстановку получше разведать, с царем, если получится, поговорить. И уже от этого плясать. Остальным же пока привести в порядок корабли. Товару прикупить. Свой лишний продать. Отсюда самим развозить нет никакого смысла. Дороги дальние, порядки неизвестные. Большее мороки будет, чем прибыли.
Дела торговые Валеру интересовали больше как потребителя. Он давно уяснил, что коммерсанта из него не получится.
– Кто поедет?
– Мы с Юрой, – улыбнулся Командор. – Остальные под вопросом. Хочешь, отправляйся с нами.
– Аркаша и Женя останутся здесь торговать, – добавил Флейшман. – Ребята надежные, справятся.
Ярцев задумался. Москву он никогда не любил. Разумеется, в своем времени. Сейчас она совершенно другая, словно принадлежит иной стране. И вроде интересно взглянуть, и невольно боязно. Что ждет в незнакомом городе с известным названием? Да еще Женевьева. Оставить одну здесь – обидится. Везти ее сразу туда – кто знает, что там ждет? Путешествовать лучше без женщин. Спокойнее, да и работа идет намного лучше.
– Наверно, останусь. Штурман вам на суше не понадобится.
– Хорошо. – Кажется, Командор рассчитывал на отказ и предложил ради проформы: – Кузьмина и Ардылова оставишь себе. Плюс – кого-то из офицеров. Как только прояснится, мы сразу пришлем весть. Но это еще успеем обговорить. Дела тут быстро не делаются. Это же родина. Слово какое!
Но в тоне его не было заметно ни радости, ни удовлетворения…
29
Кабанов. Служба царская
Мы просиживали в Москве штаны без особого смысла и толка.
Прежде была долгая и нудная дорога. По сравнению с ней мой путь к Мишелю являлся сущим пустяком. Подумаешь, полторы недели! А тут и водой по Двине, и потом по извечным российским ухабам от села к деревне, от деревни к городку.
Жители неодобрительно косились на проезжающих «немцев». Хотя явного недоброжелательства не проявляли. Все-таки тут более-менее привыкли к иностранным купцам, а когда мы заговаривали с ними на родном языке, то отношение становилось хорошим. Лишь с оттенком некоторой жалости. Мол, какие вы бедные и несчастные там, в Европах. Хотя сами жили, мягко говоря, не богато.
Я лишний раз убедился в давно известном факте: никакой оживленной торговли в России быть не могло. Единственный порт, если не считать тихоокеанских поселков, находился в такой дали, что доставка туда товаров была фактически нерентабельной. По крайней мере, до постройки железных дорог. А попробуй ее построй в здешних болотистых краях!
О том, что торговать кроме сырья нечем, я молчу. Запасы руд почти не разведаны, промышленности нет вообще, эпоха нефти не наступила… Одна пенька да меха. Матрешки на Западе пока не популярны…
Как ни обидно, но – глухомань. Едва ли не все надо начинать с нуля. И для всего требуются знания, которые не получить без школ и прочих университетов. А те в свою очередь невозможны, пока нет знаний.
Везде и повсюду замкнутый круг. Как в промышленности – для изготовления сложных изделий нужны совершенные средства производства, которые в свою очередь могут быть изготовлены при помощи тех же средств, которые… И так до бесконечности.
Ехали втроем. Я, Флейшман, Ширяев. Плюс нанятые слуги. Женщин, вопреки их настояниям, с собой не взяли. Кто знает, что может ждать в Москве? Лучше иметь развязанные руки, чем каждое мгновение думать: как они там?
В целом дорога была скучной. Попались разбойники, по сравнению с французскими – какие-то несерьезные. В смысле, плохо вооруженные, с какими-то кистенями и рогатинами. Лишь у одного имелась древняя пищаль, да и та не выпалила. Черный порох отсыревает быстро, его хранить бережно надо. Во избежание подобных эксцессов.
Гораздо больше неприятностей доставляли комары. Они налетали густыми тучами, и не было от них спасения. Сколько каждый из нас уничтожил маленьких вампирчиков – не сосчитать. Но, увы, лишь каплю в море. Остальные едва не сожрали нас.
…Давненько мы не были в Москве. Да и то было в далеком будущем. Настолько далеком – даже наши правнуки не имеют никаких шансов дожить. А уж про нас и говорить нечего.
Во времена моей юности частенько слышалась фраза: «Москва – большая деревня». Здесь выражение обрело плоть, стало истиной. Столица Российского государства представляла собой разбросанные без всякого плана, похожие на избы дома с глухими заборами, купеческие лабазы, и все это простиралось на огромном пространстве.
Попадались настоящие усадьбы с полагающимися службами и пристройками, обиталища знатных дворян и бояр, но изб было намного больше. Как в виденных мной европейских городах, жилищ бедняков было больше всевозможных дворцов. Но помнятся больше дворцы, а хижины забываются быстро…
