В мае 1796 года, воспользовавшись тем, что английская армия завязла в многочисленных противостояниях с французами, Легионы Империи внезапным броском захватили Нидерланды. Каких-либо серьёзных боё просто не было — бюргеры не успели вовремя отреагировать.
Звучит странно, но такова обратная сторона оголтелой масонской пропаганды — обыватели были твёрдо уверены, что Рюген «не посмеет». Частично надежда была на весьма сомнительный, ими же попранный нейтралитет, частично — на Британию, с коей Нидерланды связывали давние торговые и родственные связи.
Вялые попытки сопротивления в уже захваченных провинциях пресекались максимально жёстко — виселицами. Поскольку при этом не было сопутствующих грабежей и насилия, жители достаточно быстро успокоились. Протестантская этика: если завоеватель не лезет к тебе в кошелёк, религию и постель (именно в такой последовательности), то зачем сопротивляться?
Вообще, захват Нидерландов, где главную роль сыграл командующий Легионами однорукий Фёдор Головин, прошёл на удивление буднично[141]. В мае начались боевые действия, а к середине июня Нидерланды были не только полностью захвачены, но и «умиротворены», прекратив военное сопротивление как таковое.
Не полностью — какая-то часть моряков ушла в Британию вместе с пассажирами, составив Вспомогательный Британский Флот. Но поскольку они и без того выполняли аналогичные функции и при «нейтралитете», то император не слишком расстроился…
— Да скверно, конечно, — сказал он Богуславу, с которым и обсуждал сложившуюся ситуацию в кабинете Штральзундского дворца, — но куда деваться-то? Нейтралитет их… сам знаешь.
— Да уж знаю, — недовольно прогудел сын, не отрываясь от кружки с кофе, — сталкивался! Сколько раз было, когда они припасы доставляли нашим врагам или даже десант перевозили. Скверно, конечно… Но я думал, что больше к Георгу уйдут.
Рюген философски пожал плечами и облокотился на спинку кресла, обитого шкурой собственноручно добытого медведя.
— Ушли те, кто с англами был тесно связан…
— Да таких там каждый первый! — Запальчиво воскликнул Наследник.
— Не скажи… Те, кто очень уж тесно связан — они уехали ещё раньше. Сейчас же большинство присматривается к новым реалиям. Вот сам посуди: Георгу путь в Индию перекрыт и большей части доходов он лишился, с продовольствием там тоже не слишком хорошо, да с припасами для кораблей. И тут мы — пусть тоже не всё гладко и проиграть можем… Можем-можем… Но зато в отличие от Англии мы даже проиграв, останемся на сегодняшних позициях. Ну разве что потеснимся чутка. Но Венедия, Норвегия, Дания, Швеция, большая часть земель германских — всё равно нашими останутся, в любом случае. Так что… о переходе под покровительство Померанского Дома там сейчас многие думают. Тем более, что масоны-то по большей части уехали и пропаганда резко прекратилась.
На деле ситуация в Нидерландах оказалась не настолько гладкой, как хотелось: если открытого Сопротивления там не оказывали, то диверсии пошли одна за одной. Горели склады с продовольствием, канатами и парусиной, верфи, легионеров травили в трактирах, взрывали… Ведомство Юргена буквально сбивалось с ног — и результаты были. Диверсантов практически всегда вылавливали и по большей части — ещё до совершения диверсий.
Как и ожидалось, масоны и прочие тайные организации были весьма густо замешаны в этом. «Всплыла» масса «спящих агентов»; были обыкновенные уголовники, польстившиеся на вознаграждение; были диверсии из-за шантажа близких; были «потеряшки» со сломанным сознанием, плохо понимавшие происходящее. Ну да последнее — явление не новое — «шалости» с изменённым сознанием и психологической обработкой были известны со времён едва ли не допотопных. Во всяком случае — византийским спецслужбам, исмаилитам, иезуитам и прочим серьёзным организациям, включая масонов, иллюминатов, розенкрейцеров и прочую нечисть.
Их гребли сотнями, стараясь проводить затем открытые суды — по возможности, поскольку обращение с ними было самое жёсткое и пытки применялись только так. Нидерланды бурлили — подробности во время судов всплывали порой такие пикантные… Граждане обсуждали, шумели… и потихонечку многие становились на сторону Померанского Дома. Не полностью, разумеется, но отношение к завоеванию стало более лояльным.
И тем не менее, несмотря на захват территории, победы в общем-то не получилось. Из-за постоянных диверсий, облав и весьма вероятных английских десантов, пришлось оставить Легионы, обеспечивая какой-то порядок.
В Англии формировался эмигрантский корпус под предводительством принца Конде, причём скрывать, что он нужен для десанта во Францию, англичане уже перестали. Французских эмигрантов в английских войсках вообще было на удивление много. Так, в корпусе Конде уже набралось свыше двенадцати тысяч человек и набор шёл полным ходом. Были и отдельные роты, батальоны и даже полки, не имеющие никакого отношения к Конде — у эмигрантов были свои, достаточно серьёзные разногласия. Плюс — многие французы записывались в обычную английскую армию.
Нельзя сказать, что большая часть эмигрантов принадлежала к дворянству — хватало и горожан, крестьян, торговцев… Революция прошлась по стране паровым катком и обиженных было много. Так уж сложилось, что «мстители» уезжали по большей части в Англию, «патриоты» в колонии, а «мирные»— в Империю.
Беда Франции была в том, что у неё не оказалось сильного, а главное — умного лидера. Да, Померанский «помог» немного, но откровенно говоря — помощь была не слишком нужна, Вожди Революции были теми ещё пауками… Сейчас управление перехватил Ребель, но аналитики уверенно говорили — не удержится. Если не помочь.
Сейчас, пока французы понимают необходимость навести хоть какой-то порядок, его терпят, но потом… Энергичный, но ограниченный, совершенно не гибкий и — не слишком умный. Вождём он стал скорее по воле случая, чем благодаря личным качествам. Ну и происхождение… Крещённый еврей-антисемит, активно вмешивающийся в дела христианских церквей… Не лучший кандидат.
Но пока — справлялся и были даже кое-какие успехи. Так, начали наводить порядок в армии и флоте, в казначействе и интендантстве. Возрождалась промышленность…
— Беда в том, Сир… Точнее, я не правильно выразился, — поправился Людвиг ван Эйк, занимающийся Ребелем, — Беда Франции и наше счастье в том, что порядок там наводится виселицами, пытками и расстрелами. На какое-то время такие меры будут весьма действенны, но потом…