Хотя, вроде, об этом не писал.
- Нет. А что было?
- Ничего не было. Ладно, Арин. Иди ужинать, да ложись спать, если в самом деле решила завтра выйти на работу. А я сполоснусь и в кровать.
- Я могу воспользоваться продуктами?
- Вопрос в высшей степени идиотский, уж извини. Всё, иди. Если будет не сложно – сделай мне, пожалуйста, чай покрепче. Хотя… сам сделаю такой, какой люблю…
* * *
Утром Арина встала первой. Приготовив завтрак, дождалась на кухне брата и старалась вести себя так, словно ничего не произошло. И Антон, заметив, подыграл. Вместе пошли на работу, но парень видел - энергетический резерв у сестры был заметно ниже половины, к тому же бледность на лице девушки выдавала, что чувствует себя не очень хорошо.
Все сотрудники клиники, отдохнувшие и с хорошим настроем, тоже пришли раньше положенного времени и, после короткой планёрки, рабочий процесс покатился по накатанной колее. Правда, в обед Антон заставил сестру полежать в кабинете час, и этого времени Арине вполне хватило, что бы доработать до конца дня. На последнем пациенте девушка работала уже через силу, боясь упать от усталости, но выдержала, работу выполнила хорошо, получив доброе слово от брата, который за полчаса до окончания сеанса зашёл в кабинет и молча сидел в уголке, наблюдая за действиями сестры.
Уже потом, поднявшись в кабинет, видя, что Арина совсем без сил, сделав кофе себе и ей, поинтересовался – сможет ли она завтра выдержать подобную нагрузку, предложив остаться дома хотя бы на день, но, получив в ответ короткое «нет», замолчал.
Дома вновь предложил сестре отлежаться.
- Пойми, Арина, в тебе сейчас внутренней энергии практически нет. Скоро будешь работать за счёт собственного здоровья. Тебе такое надо? Мне – нет. Поэтому если завтра утром будет то же самое, я тебя попросту не допущу до пациентов. Не забывай – пока директор я, в клинике будет так, как именно я считаю правильным. И если скажу нет, значит, нет.
Девушка с испугом посмотрела на брата. Он никогда не ссылался на должность, а это значит…
- Я смогу.
- Если сможешь – вопросов не будет, если нет – уже сказал. Будет так до тех пор, пока не увижу, что сможешь работать не в ущерб себе. Теперь иди, ополоснись в душе, а я пока приготовлю ужин. Завтрак готовлю я – ужин ты. А дальше, как и было заведено. Начну я. Опять глаза мокрые? Я тебе дал причину для слёз?
- Ты стал грубым и авторитарным. Я стала тебя бояться. Что с тобой, Антон? Почему ты со мной так?
- Со мной всё в порядке. Я тебе ещё вчера сказал – ищи причину в себе, не во мне.
- - -
Утром Антон, увидев состояние сестры, оставил её дома и пошёл на работу один. Пришлось немного сократить продолжительность сеансов и задержаться на полтора часа, но все запланированные клиенты были приняты и качество работы не пострадало. Идя домой, почувствовал, что совершенно не устал, мог бы работать и дальше. Усмехнувшись, прикидывая, как можно разбить работу на дневную и ночную смены, дошёл до дома, где у парадной заметил припаркованную машину отца.
- «Зачастил… Забыл сказать сестре, что бы не приглашала домой отца. Хотя, когда меня дома нет, пусть приглашает. Забавно, что отцу понадобилось на этот раз?»
Сделав вид, что не заметил машину, протянул «таблетку» к домофону, но открыть дверь не успел – его окликнули. Оглянулся. Рядом с отцом стоял незнакомый мужчина, лет пятидесяти, который, сделав шаг, представился.
- Здравствуйте, Антон Сергеевич. Простите, что так внезапно, но мне требуется Ваша помощь. Извините, не представился. Следователь по особо важным делам Николенко Владимир Александрович.
Мужчина показал удостоверение в открытом виде, дав возможность сверить слова с написанным в документе. У Антона внезапно заныло сердце в предчувствии неприятностей.
- Я устал очень, поэтому если вопрос не касается срочных дел и лично меня, может в другой раз?
- Я надолго не задержу. Лишь пара вопросов. Когда Вы видели в последний раз Соколову Екатерину Сергеевну и когда говорили с ней по телефону.
- Простите, но я Соколову… подождите, Катю? Врача из Приозерска? – Антон чуть не закричал. – Что с ней?
- Успокойтесь, Антон Сергеевич. Пока ничего страшного не случилось. Её тела найдено не было, но девушка пропала без вести пять дней назад. Коллеги Екатерины видели, что девушку на улице встретила высокая незнакомка и они, спокойно разговаривая, пошли по направлению к дому, где проживала Соколова. Свидетели отметили, что дама явно была знакома с Екатериной. Домой фигурант заходила, но на короткое время. Больше её никто не видел. Первым об исчезновении заявил главврач больницы, когда Соколова не явилась на смену, а на телефонные звонки не отвечала. Съездили к ней домой, но дверь никто не открыл. Следом нездоровый интерес проявила некая общественная структура, которая, думаю, Вам известна. С санкции прокурора в квартире был произведен обыск, но, кроме странной записки, явно предназначенной для Вас, ничего найдено не было.
- Что там было написано?
- Прочтите сами, прошу, - мужчина вынул из папки, которую держал в руках, прозрачный файл с копией записки Кати.
Антон взял протянутый документ, заметив, как трясутся его руки. Отметив аккуратный потчерк, совершенно не характерный для врача, не мог сразу вникнуть в смысл написанного. Через силу заставив себя прийти в более спокойное состояние, с трудом, но прочёл.
«Антошенька. Прости, что тебе не позвонила, но на этом настояла Наташа. Она вернулась, нашла меня и просит помочь Лизе. Та, после второго перехода, закрыла собой Наташу. Было покушение. Двоих нападавших уничтожили, одного задержали. Тяжело раненную Лизу сразу переправили обратно, на Боры, её состояние критическое. Местные помочь не смогли, успев ввести её в стазис. Времени остаётся всё меньше с каждой минутой, поэтому ничего не остается, как последовать не только своему долгу, но и
