совета, — сказал я.
— Говори! — послышался низкий голос деда.
Я начал говорить о своей ситуации. Рассказал все. И свои желания, и свои сомнения. Пока говорил, я лучше начал понимать существо вопроса. Оказывается, главное для меня было, то, чтобы наша организация, которая продолжает вербовать меня, отвязалась от меня.
Дед слушал меня не мигая, мне даже показалось, что он дремлет с открытыми глазами. Но когда он начал говорить, я понял, что он очень внимательно слушал меня и уже знает, что мне сказать.
— Ты понимаешь, ты так устроен, что, если я тебе скажу, что делать, ты или не станешь этого делать, либо сделаешь все по-своему. В любом случае толку от этого не будет.
Поэтому я тебе скажу следующее.
Дед начал говорить такое, что я сначала даже опешил. Как это можно осуществить? Он говорил невообразимые вещи. Но чем дальше он продолжал, тем лучше я понимал его. Но все равно, это шло вразрез с моим мировоззрением.
Он подробно разобрал мои проблемы и дал советы. Но советы такие, которые предполагали мою работу, мои размышления. В общем мне нужно было самому думать. Хотя и старик дал направление моим мыслям.
Я задумался, и вдруг все покрылось серой пеленой, и дед с поползнем и избушкой исчезли. Я оказался в своей комнате на кровати.
Во рту был сухо, я налил из пластикового кувшина воду и начал ее пить. И все никак не мог утолить жажду. Потом снова закрыл глаза и уснул.
На следующий день я решился. Ближе к обеду я положил в карман фигурку воина, посмотрел с сожалением на свою сумку и стал ждать, когда меня позовут на прогулку.
Охранник зашел за мной через полчаса. Мы вышли наружу, и я стал ждать Тому. Ее не было, мне уже показалось, что ее не выпустят, но вот и она. Тома подошла ко мне потрогала за руку. И мы пошли вдоль бункера.
Охранник крикнул вслед, — я выйду через сорок минут за вами. Неужели Шура побеспокоилась. Я же хотел выключать охранника, а потом бежать. К счастью, это не понадобилось. Хотя и странно все это. Мы, как всегда, углубились в лес, я молча пошевелил губами, — сейчас бежим. Тома сделала удивленные глаза, потом кивнула.
Я надеялся, что нас уже не видно из бункера. Я присел и потрогал браслет Томы. Таким же способом, как у себя, я узнал код ее замка. Быстро, конечно, с опаской, открыл его. Потом освободил себя от своего браслета. Разговаривать все еще было нельзя.
Я достал из кармана листок бумаги, который дала мне Шура, и показал Томе. На нем была изображена карта-схема прохода через минное заграждение и сигнализацию. Мы осторожно двинулись по этой схеме. Я надеялся, что схема правильная и свежая.
Так мы прошли минут пятнадцать, и мне казалось, что достаточно удалились от бункера. Но на схеме нужно было идти еще с километр. Я взглянул на часы, мы опаздывали. И спешить было нельзя.
Томе я еще раньше сказал, что ступать нужно шаг в шаг. Я внимательно осматривал землю, прежде чем сделать шаг. Сзади дышала в затылок Тома. Я постоянно сверялся с картой.
Мы подходили к краю охранной зоны, когда неожиданно из кустов выскочил заяц. Я быстро осмотрелся, и мы кинулись вперед. Я помнил, что сейчас прямо, потом через пятьдесят шагов влево и снова прямо. Я старался не делать большие шаги, но все равно торопился. Я понимал, что заяц вынудил сработать сигнализацию, и сейчас в бункере проверяют не человек ли это. Поэтому нам нужно удалиться, как можно дальше.
Все, мы вышли из охранной зоны. Сейчас быстрее к трассе, а там попутка и дальше в город.
Мы уже бежали к дороге. Хорошо, что не мешали сумки, хотя мне было жалко моего нетбука. Но ничего не сделать.
Я прикинул, мы вышли на трассу примерно на полтора километра севернее от поворота к бункеру. Тома вызвалась голосовать. Я отпустил ее. И она начала останавливать машины. Три машины не остановились. А вот Скорая помощь, хотя Тома и не останавливала ее, неожиданно остановилась.
Тома спросила водителя, потом махнула мне рукой. Я подбежал к машине и вслед за Томой забрался в нее. Мы сели на сиденья, сбоку сидел какой- парень, голова его была накрыта капюшоном. Потом парень прошел к двери и сел у нее. Скорая рванула с места. Скоро мы должны были проехать ответвление дороги к бункеру.
Мы смотрели в окна, когда я почувствовал взгляд. Парень из-под капюшона смотрел на меня. Потом он откинул капюшон и … это оказался Глеб. В руке у него был пистолет.
Мы попали. Так глупо. Глеб довольно улыбался. Он поймал беглецов, почему бы ему и не улыбаться.
Я проиграл, ну что ж бывает. Опять в заключение, и что он придумает на этот раз. За дорогой я уже не следил. Зачем? Понятно, что он повезет нас в бункер. Тут Тома пошевелила меня за плечо. Мы проезжали поворот в бункер. Не понял. Это куда нас везет Глеб?
Мы проехали километров пять, все это время Глеб молчал и держал нас на мушке. Мы молчали, а что нам было делать.
Неожиданно машина остановилась, и водитель с напарником вышли из машины. Глеб улыбнулся, и улыбка его была довольная, так улыбаются коты, когда поймают мышь. В данном случае две мыши.
— Ну что, Серый, поймал я тебя? Да ладно. Не парься. Молодец, что согласился.
Я смотрел на Глеба и ничего не понимал.
— Мы же следили за вашим побегом. Ты так все хорошо продумал, молодец. Чувствуется подготовка. Ладно. Давай ближе к делу. Мне некогда.
Я все равно ничего не понимал, но молчал.
— Вот ваши сумки. Там документы и деньги на первое время. Три сберкнижки на предъявителя. Одежда, твой нетбук, постарайся его никому не показывать в этом мире, здесь их еще нет, — Глеб ногой подвинул наши сумки к нам. Оружие он уже спрятал и сейчас сидел расслаблено.
— Ваша задача найти городок, засесть там, освоиться и жить, ждать нашего человека.
Деньги твои за работу я уже перевел на твой счет. Вот выписки из банка.
Глеб подал мне бумаги, я взял и увидел, что он говорит правду. Сумма была очень большая, я не рассчитывал на нее. Он видимо уловил мое удивление и сказал, — это премия и аванс за работу.
Тома сидела молчала и переводила глаза с меня на Глеба и обратно.
— Серый, не советую скрываться совсем. Потому что
