Москва. Квартира Эль Хажжей.
Вернувшись домой с курсов, Диана выбрала момент, когда осталась с мужем наедине и рассказала о своей встрече в посольстве с Маратом.
— Дорогой, я правильно понимаю, что это ты его на курсы устроил? — прямо спросила она.
— Да, — согласился Фирдаус.
— Это значит, что у них с Аишей всё серьёзно?
— Похоже на то.
— Но что скажут родители? — удивилась Диана.
— Они считают, что Аиша хорошо воспитана и не наделает глупостей, — развёл он руками.
— Что, правда, они настолько наивны? — не поверила Диана.
— Ну либо наивны, либо знают Аишу получше нас с тобой.
— Ну, надо же… Как интересно… — пробормотала Диана. — Посмотрим, что будет дальше.
* * *
Не успели мы проводить Сатчанов, как позвонил Марат.
— Куда вы переехали? — спросил он. — Я приезжаю, а у вас тут в квартире погром!
— Не погром, а ремонт, — улыбнулся я и рассказал шурину, как нас найти. — Сейчас Марат сюда приедет, — сказал я жене и Загиту, положив трубку.
— Представляю, как он удивится! — захлопала в ладошки Галия.
Загит пошёл встречать сына вниз. Может, боялся, что консьерж его не пустит, а, может, поговорить надо было по дороге.
Марат, конечно, был очень потрясён. Когда они вошли в квартиру, у него был совершенно ошеломлённый вид. Галия ему устроила экскурсию по квартире. Марат завис у окна.
— Жаль, сейчас темно, — сказал довольный произведенным впечатлением Загит и пошел курить, на ходу доставая сигареты.
— Это что там такое? — полюбопытствовал Марат и выглянул на лестницу вслед отцу.
— Отдельный вход для прислуги, — улыбнулся я. — Что ты думаешь, тут кухни такие маленькие? Господа в кухне не едят, это рабочее помещение.
— Ничего себе, — усмехнулся он.
Галия с Ириной Леонидовной быстренько накрыли на стол, пока Марат по квартире шарахался, и мы все опять расселись вокруг.
— Фирдаус помог мне устроится на курсы арабского языка, — начал возбуждённо рассказывать он. — При посольстве Ливана.
Я одобрительно кивнул. А сам поразился, как далеко все зашло. Неужто я был не прав, и родители Аиши будут рады бедному зятю из СССР? Тысяча и одна ночь какая-то…
— Знаете, кого я там сегодня встретил? Сестру твою Диану! — радостно сообщил он.
— Правда? — искренне удивилась Галия. — Надо же…
Долго засиживаться у нас он не стал, сославшись на работу, поужинал, и, не скрывая счастливой улыбки, умчался.
И что это всё значит? Может, я чего-то не знаю и родители Аиши не настолько богаты? Хотя, Тарек точно очень богатый человек и рано или поздно Аиша, как его внучка, так или иначе, окажется в числе его наследников… Ничего не понимаю. Вот, не зря говорят, что Восток — дело тонкое.
В пятницу в университете ко мне подошла Маша во время большого перерыва с Мартином, Сёмой Давыдовыми и пачкой фотографий. Сидели и разглядывали их вместе. Первое, что бросилось в глаза, это то, что сама бывшая траншея не такая уж и широкая. Перепрыгнуть, конечно, можно, но не женщине и не на каблуках. Однако бросить щит из нескольких досок вполне можно было бы и людям не пришлось бы в грязь наступать.
Правда, машины, проезжая через это место, тоже грязь разносили по асфальту. Но, опять же, не настолько, чтобы это можно было назвать «по колено в грязи».
— Ребят, у меня такое ощущение, что это формальный рейд, — сказал, наконец, я. — Нашли не ахти какое нарушение и подсунули вам. Похоже на симуляцию деятельности «Комсомольского прожектора»… Так что, не заморачивайтесь. Никто от вас никаких открытий здесь не ждёт. Пишите в акте, как есть, фотографии эти приложите, — откладывал я фотки с удачными ракурсами. — А это что?
— А, это, вот, как раз, я тебе говорил, проход на соседнюю территорию, — пояснил Мартин. — Они в столовую туда ходят обедать.
— А это что такое у них в руках? — присмотрелся я к женщинам на фото. — Похоже на коробки обувные?
— А, ну да. Там много кто с коробками ходят, — вспомнила Маша.
— Зачем? — не понял я.
— Кто их знает?
— Так. Давайте ещё раз, — разложил я перед собой фотографии. — Эти люди выходят с обувной фабрики на соседнюю территорию пообедать, и у обоих фабрик? Так?
— Ну, так, — кивнул Семён. — Это я так понял, в обход проходных, дыра в заборе между двумя предприятиями.
— Половина с обувными коробками… Нафига, спрашивается, им коробки?
— К чему ты клонишь? — насторожилась Маша.
— Зная, как работает охрана на предприятиях, они следят только за тем, чтобы не выносили их собственную продукцию. И при выходе пропуска, зуб даю, никто не проверяет, только при входе…
— Ты хочешь сказать, что они по коробочке в день обуви выносят? — потрясённо посмотрела на меня Маша.
— И что-то выносят, наверняка, в обратном направлении. Чем соседний завод занимается?
— Фиг его знает, — растерянно ответил Семён.
— Короче, — оглядел я ребят, — вы в отчёт это не включайте, доказательств нет, только догадки. Но Самедову эти фотки обязательно покажите. Если ему устроили формальный рейд для галочки, значит, у него хорошие отношения с руководством этой обувной фабрики. Вполне может быть, он захочет их предупредить о такой вероятности. Но в отчете это не указывать. А если вы будете на своем настаивать, устроит вам жуткий скандал. Оно вам точно не надо.
— Хорошо, — кивнула Маша. — А про эту дыру в асфальте так и написать в акте?
— Да а что дыра? — пожал я плечами. — Её заасфальтируют и всё. Небось, и в планах уже
