в явное ликование, тем, что в комнате уже находилось половина вчерашних его сторонников, но поздоровавшись со всеми и сев на то же место, как и вчера, не нашёл Михаэля, что вернуло в него прежнюю слабость. Отвлечься Антипатрос решил общением с односельчанами, во время которого каждому, с врождённой тактичностью общения, которой сам восхищался, выражал благодарность за доверие. Когда староста объявил о скором начале собрания, Михаэля и остальных поддержавших всё ещё не было.
«А если они не придут. Михаэль обещал! И я не думаю, что он будет врать мне.» – уверял себя Антипатрос.
Прождав не многим более трёх минут, староста по всем формам объявил собрание по предложению устройства школы открытым, а к молодому человеку закралось мысль о предательстве друга, тогда же, будто их воздуха, появился Михаэль, тем самым приковав к себе взгляды. Он извинился за опоздание и, закрыв за собой дверь, сел рядом с Антипатросом на место, которое специально для него занял юноша.
– Я думал, что ты не придёшь. – шёпотом сознался воодушевившийся появлением пока единственного, поддержавшего его во всём друга, Антипатрос.
– Прости, были неотложные дела. Давай узнаем, чего старик от нас хочет.
«И правда, я тогда был занят более важным предметом, чем посещение формального собрания. И, вижу, пришёл вовремя (как я люблю свою удачливость в этих моментах!) и снова оставлю напоминание о себе в этой книге… хотя, когда её напечатают, если «это» и произойдёт, вам будет не до чтения… Итак, «краткость – сестра таланта» и без лишних слов, я сокращу речь старосты, перефразировавшего вчерашнее выступление Антипатроса. Дети тех, кто поможет строить школу, будут учиться в ней бесплатно в течение двух лет. Денежная плата за обучение взиматься не будет, но ремесленник должен будет отдавать учителю часть своей продукции; о товаре и периодичности его поставок они должны договариваться с Антипатросом в начале каждого учебного года. Эта сумма не должна превышать четверти дохода каждого. Вот единственная главная мысль монолога, растянутого на полчаса. По окончании старосту заменил Антипатрос, представив слушателям науки, которым будут обучиться дети, и виды на дельнейшую работу и их успешность в её получении.»
Как и ожидал, но на что не надеялся Антипатрос, половина из присутствующих сразу отказались, четверть воздержалась от ответа, остальные согласились. Дальше собрание продолжилось без отказавшихся, воздержавшимся предложили подумать до завтра, и остались только согласившиеся.
– Итак, осталось 7 человек. Начнём распределение обязанностей. Кто займётся постройкой школы? – спросил староста, вопросительным взглядом пройдя по глазам всех.
Лесорубы и плотники не видели смысла что-либо отвечать, а вот над внешним видом здания задумались надолго. Среди оставшихся: Антипатроса, фермера и Михаэля – художников не было. Последний сразу отказался, пытались настоять на фермере, но мужчина и слушать не хотел, высказавшись, что будет помогать мастерам, так эта должность была присвоена Антипатросу.
– На этом сегодняшнее собрание окончено. Антипатрос, приходи завтра, вдруг кто-нибудь ещё согласится. Остальных о начале подготовки мы оповестим, когда придёт время. – подвёл к концу собрание староста.
– Только не за день до начала работы. – усмехнувшись, не утерпел один из лесорубов.
– Не язви, Деметрийос! – остервенел старик, как человек, уставший от бедствий того, к кому обращается.
Цокнув, недовольный таким строгим замечанием на свою шутку, мужчина вышел из дома, за ним последовали остальные.
– Извините. – сказал Антипатрос, подойдя к старосте, уже открывшему дверь в другую комнату.
– Что?
– Мы с вами знакомы больше недели, но я всё ещё не знаю вашего имени.
– Изокрэйтс.
– Приятно познакомится.
Улыбнувшись, Антипатрос вышел из дома и подошёл к ожидавшему его Михаэлю.
– Что спрашивал? – оттолкнувшись от стены, легко произнёс мужчина, будто не интересуясь ответом.
– Имя. Мне неудобно разговаривать с человеком, когда я не знаю, как его зовут.
– Раз мы с тобой знакомы, не могу не пригласить тебя к себе на обед.
– С удовольствием. Ничего, если я приду чуть раньше заката? – виноватым голосом предупредил Антипатрос непрерывно улыбавшегося ему Михаэля.
– На сегодня у меня ничего не запланировано, так что приходи, когда сможешь. Ты знаешь, где я живу?
– Нет. – всполохнулся юноша, имевший ещё волнительные чувства по поводу развивающейся истории его трудоустройства.
– Когда дойдём до перепутья, покажу. – осадил заблаговременную возбуждённость Антипатроса Михаэль.
Как только друзья подошли к развилке, до чего Антипатрос не мог умолчать своих чувств и то говорил о себе, то расспрашивал мужчину о его странствиях, Михаэль пытался уговорить Антипатроса пойти с ним, но из-за отказа юноши, ссылавшегося на энтузиазм в проектировании фасада школы, мужчине пришлось объяснять дорогу словами.
– Ну тут недалеко, так что не потеряешься. – в конце заверил Михаэль и попрощался.
Каждый пошёл своей дорогой, на которой Антипатрос встретил ребят, сменивших место игры, отдалённое на несколько метров от предыдущего, где он встретил их чуть больше часа назад, которым обещал рассказать о решении собрания.
– А вот и ты! Ну что? – ещё на бегу, приближаясь к Антипатросу, прокричал Софокльз.
– Согласились не все, свой ответ они скажут завтра, тогда и решим, когда начнётся стройка. – юноша же возвышать голос не решился и ответил, когда мальчик был рядом с ним.
– Эх, а я пытался уговорить отца, но он меня не слушает, побить грозил. – без страха к словам, добавил Софокльз, шагая рядом с Антипатросом.
– Я что-нибудь придумаю. Ещё есть время. – подбадривал ребёнка Антипатрос,
доверительно поймав глаза мальчика своими.
– Ладно. – бросил Софокльз и убежал к братьям, в стороне которых нарастал детский плач.
«Что же меня тянет помочь этому ребёнку?» – размышлял юноша, возвращаясь домой.
Несколько часов вырисовывая наброски здания, Антипатрос пришёл к выводу, что не обязательно строить отдельный дом, а можно воспользоваться примером жилища Изокрэйтса – пристроить к комнате ещё одну, но больше, и проводить занятия в ней. С этим наитием ему вспомнилось приглашение Михаэля и, решив докончить чертёж завтра, он побежал к другу.
Быстро найдя нужное здание, сливавшееся с однотипностью соседних домов, постучавшись, Антипатрос открыл дверь после того, как за ней прокричали о том, чтобы гость входил.
– Ты как раз вовремя. Проходи. – зацепившись за открывающуюся дверь, сказал Михаэль.
Перед Антипатросом сразу предстал могучий квадратный стол, выставленный в центре комнаты, с уже расставленной на нём едой. Михаэль посадил гостя напротив себя и начал ухаживать за ним. Еда ничем не отличалась от той, которую Антипатрос ел дома в Афинах: рыба, приготовленная с несвойственным обычной еде профессионализмом, разнообразные фрукты, ячменный хлеб. Темы для разговоров мужчины выбирали необычные для местности, в которой они об этом упоминали: наука, жизнь полисов, искусство.
– У тебя ведь нет детей? – уточнил Антипатрос.
– Нет.
– Зачем же ты согласился с постройкой школы?
– Во-первых,
