и в тылу, а также невозможно связаться с расположениями артиллерии и танков.
Среди немцев начала расползаться паника, и вскоре они стали беспорядочно отступать, временами натыкаясь на моих бойцов, которые встречали их сосредоточенным огнем, тем самым еще больше раздувая панику. К позднему утру остатки немцев стали выходить к оказавшемуся взорванным мосту, а что вы хотели, зачем он мне нужен целым и неповрежденным, еще силы на его охрану отвлекать, дудки. После прохода моего полка саперы его заминировали, только сразу рвать не стали, все же это очень громко и точно разбудит всех немцев в округе. Рванули его через час после того, как я захватил штаб, только тогда и отдал команду на подрыв. Таким образом я давал время и двум нашим дивизиям спокойно выдвинуться к немецким позициям. После взрыва моста поступление немцам подкреплений было оборвано, пока они еще его отремонтируют или наведут переправу, мою-то после нашего прохода сразу разобрали, так как она больше не была нужна.
В результате операции вражеский плацдарм был ликвидирован, а мы кроме немецкого командования захватили около семи тысяч немецких солдат и офицеров, а также приличное количество тяжелого вооружения и бронетехники, в том числе и немного нашей, которую немцы уже приспособили под свои нужды.
Оба генерала были довольны, приказ наконец выполнен, причем и трофеи с пленными есть, и я не собирался тянуть все одеяло только на себя одного. Зачем мне портить отношения с другими командирами? Земля круглая, так что со временем все аукнется, и плохое, и хорошее. Сейчас с моей помощью они выполнили приказ и отличились, так молчать об этом не будут, глядишь, и в другой раз с другими командирами мне это пригодится, чтобы они из зависти мне палки в колеса не ставили.
Задерживаться я не стал, поставленную задачу выполнили, так что ловить тут больше нечего. Особо трофеями я не затаривался, но вот попавшие мне пару десятков легковушек взял, не себе, у меня с транспортом, спасибо фюреру, полный порядок. Эти легковушки мне были нужны для другого – своеобразный обменный фонд для тыловых хомяков. Это в конце войны трофейные машины будут мало стоить, так как их в достаточном количестве захватили, а сейчас это большая редкость. Так что, собрав своих гавриков, отвел их в тыл, до ближайшего леса, где и встали на дневку.
Ночь у нас выдалась бессонной, и следующая ночь тоже такой будет, немецкую авиацию пока никто не отменял. Я, конечно, ее немного проредил, но это капля в море, да к тому же за прошедшее время немцы этот пробел восполнили. Мобильная ПВО у меня есть, только все равно недостаточно сильная, так зачем подвергать себя риску бомбежки, если ее можно легко избежать, двинувшись в путь ночью. Поэтому я приказал своим бойцам спать, разумеется, перед этим перекусив. Выдвигаться отдельно сейчас не было никакого смысла, так что я остался со своим полком, да и сам лег спать.
Вечером подняв полк, хорошо покормили всех, и мы с первыми сумерками двинулись в путь. За ночь по пустым дорогам и без налетов как раз успели доехать до Киева и уже утром ввалились в свои казармы. Бойцы принялись приводить в порядок себя и технику, а я отправился на доклад в штаб фронта. Доложившись начальнику штаба о выполнении задания и не получив новых указаний, укатил к себе в расположение, а там две новости, только, в отличие от канонического, обе хорошие.
Во-первых, вернулась разведка, посланная проверить дорогу. Ребята проехали по всему маршруту и нашли его вполне проходимым. Во-вторых, Хлынов смог всякими правдами и неправдами достать приличное количество топлива. Всего необходимого получить не получилось, но он зато смог договориться с другими интендантами, что они поменяют нам многое необходимое на трофейные машины, легковые. Интенданты тоже не прочь пофорсить, да и своему начальству при случае тоже можно машину преподнести в расчете на преференции. Я специально для этого легковушки в этом рейде и трофеил, для обмена на нужные мне ништяки.
После доклада отозвал Коржова… Я по итогам последней операции представил его на капитана и оставил представление у начальника штаба фронта, тот обещал в течение пары дней этот вопрос уладить. Вот я сначала его и обрадовал этой новостью, а затем поставил ему новую задачу. Сразу, как придет приказ о его повышении в звании, оформлять новые документы и рвать на маршрут.
Были там три достаточно больших склада, как раз по нашему пути, вот я и хотел провернуть одну авантюру. Для этого и ждал, пока Коржова в звании капитана утвердят, все же с новым званием ему будет легче с теми интендантами говорить. А хотел я предложить им сделать в стороне приличные заначки топлива, продуктов и боеприпасов, недалеко от их складов и, разумеется, с присутствием их людей там, а транспорт для перевозки и охрана с меня, а за это я забираю их с собой, когда буду к своим прорываться. Конечно, гарантии, что мой замысел сработает, никакой, единственная надежда – на чувство самосохранения у этих интендантских крыс. Положение на фронте они знают, а по большому счету ничем и не рискуют, имущество ведь не налево уходит, а просто в стороне складируется и при нужде его всегда можно вернуть назад.
Вот через два дня уже капитан Коржов и двинулся в путь с шестеркой бойцов на двух трофейных мотоциклах и с «кюбельвагеном». Четверо бойцов на мотоциклах с коляской и немецкими пулеметами, а еще двое на машине и капитан на заднем сиденье. Трофейную технику взяли специально, так сказать, для психологического давления. Ее, разумеется, уже раскрасили под наш камуфляж и нанесли звезды на коляску мотоциклов, а также борта и капот машины, даже обвели звезды тонкой белой линией для большей заметности. Выехали рано утром, уже в полдень капитан Коржов прибыл на первый склад, где и спросил у часового про начальника склада, так что через десять минут он уже сидел в кабинете, а его бойцы ждали на улице.
Интендант 2-го ранга Телегин сидел в своем кабинете, когда к нему прибежал боец с сообщением, что с ним хочет поговорить незнакомый капитан. Поскольку особых дел у него сейчас не было, то он решил поговорить с этим капитаном. Выглянув в окно на шум мотоциклетных моторов, Телегин с удивлением увидел, как к зданию подъезжают два трофейных немецких мотоцикла с колясками и пулеметами, причем тоже немецкими, а кроме них и небольшая, открытая легковая
