Нужный избень, все же, выделялся из общего ряда. Тоже верховка,[11] но не обычная коробка, за два месяца склепанная из железобетонных плит, а красивое, не лишенное некоторой вычурности здание из красного кирпича, обнесенное кованой узорчатой решеткой высотой в косую сажень.
В последние годы властные мужи, а также розмыслы,[12] знатцы и искусники[13] предпочитали жить на окраинах, а не в загрязненном городскими газами центре. Пошло вот такое всеобъемлющее поветрие. Вот и росли в удаленных маломистах белокостные[14] избени, горницы[15] в которых стоили дороже, чем возле Кремля.
Буривой назвал номер горницы улыбчивому стражнику[16] у ворот. Тот, улыбаясь, но все же держа гостя в прицеле внимательного взгляда, набрал сочетание на замке входной двери. Та широко распахнулась. Старший волхв кивком поблагодарил стражника и по широкой лестнице взлетел на третий этаж. Подъемники[17] особой любви не внушали. Да и если лестница есть, лучше по ней забежать. А то в дружинный зал[18] заглядывать редко удается, того гляди, пузо начнет через пояс свешиваться. Это в тридцать-то годков…
Звонок соловьиной трелью взбудоражил покой обитателя горницы на четвертом поверхе.[19] Судя по лицу, обитатель сей изволил почивать. За полдень-то… Но при виде гостя недовольная гримаса мигом пропала, словно и не было ее, тут же сменившись на искреннюю улыбку:
— Буренька! Исполать тебе! Не забываешь старика! Не стой в дверях, не стой, заходи!
— И тебе здоровья, стрый![20] — ответил волхв, проходя в горницу. — Как ты?
— Да ничего, милостью Велеса здоров. Хотя не тот, что в былые годы…
Старик, не прекращая разговор, накрывал на стол, с юношеской скоростью бегая по обширной кухне. Маленький электрический самовар, стилизованный под старину, чайные чашечки, вазочки с вареньем… Собеседники устроились поудобнее. Отставили чашки прохолонуть малость, чтобы кипятком глотки не обжигать. В последнее время снова многим полюбился тайский чай, сильно потеснивший традиционные взвары и сбитни.
— А ты ведь, Буренька, не просто так старика вспомнил, — с улыбкой посмотрев на братыча,[21] произнес хозяин, когда уже перекинулись обычными словесами про сколько лет, сколько зим, да про погоду, вкупе с новейшими событиями в мире… — Не стесняйся, переходи к делу.
— И то верно, Ждан Ярославич, — тут же посерьезнел волхв, — совет нужен. Как раз по твоей страсти потаенной.
— Не такая уж она и потаенная, — хихикнул знатец, — если даже Скрытная Управа про то наслышана. А вот что в мире перевернулось, что вы в дела старые нос сунуть решили? Бед нынешних мало?
— Как видишь, мало, — сухо ответил Буривой. Не любил он намеков, что Управа мышей не ловит. Но все же сумел сдержаться и продолжил, улыбнувшись: — Вот скажи мне, стрый, кто из розмыслов лучше всех про русинов знает? Тех, из которых князь Ярослав Кордновский будет?
— Смешной, ты, братыч, честное слово, — старик не задумался ни на миг. — Да никто про них особо не знает. А вообще, — лукавая усмешка тронула старческие губы. — Пожалуй, я самым знающим считаюсь, и то многое не расскажу. А что именно вдруг занозой стало?
— Всё, дядюшка, буквально всё. И не занозой, а целым бревном застряло под ногтем, — Буривой снова посерьезнел. — Кто они, откуда взялись, как на Русь попали. А особливо — всяческие загадки и непонятности, с ними связанные.
Розмысл задумался. Взял уже остывшую чашку, сделал пару мелких глоточков, снова отставил. Задумался, скрестив пальцы под подбородком. Волхв терпеливо ждал. Ждан Ярославов вдруг резко тряхнул седой головой и снова вернулся в Явь из Нави, куда унесся мыслями…
— Да уж, загадок хватает. Многие ученые мужи над тем голову ломали. Не одну свитницу[22] до потолка наполнить можно. Столько отроков розмыслами стали, над сиими вопросами размышляя…
— А если вкратце? И не от рождения Рода.
— Если вкратце надо, то книгу Вукову читай. Там все и изложено. Вкратце, и повесть не от Рода, — Ждан Ярославов обиженно отвернулся и, глядя в окно, нараспев прочитал. — «Пришли во третьем годе до взятия Царьградова в земли вятичские, люди незнамые, крови славянской, себя русинами прозывающие, и было их числом в полста отроков да Неждана-поляница, да воевода Серый. И принесли весть злую, о враге страшном, татарами рекомом, да оружие доброе принесли. И были они вои великие, все как один…»
Розмысл повернулся к выжидающе замершему волхву, и продолжил, уже не чеканным слогом древних летописов, а вполне обычным:
— А далее, очень резкое, можно сказать молниеносное, проникновение русинов во властные структуры окрестных племенных союзов, стремительное объединение славян, взлет технологического развития до нереальных высот. Закономерное падение Хазарского каганата, и не столь закономерное, но столь же быстрое, Империи Ромеев. Возникает Великая Русь. И, снова-таки молниеносно, становиться первой среди государств Европы, да и Средней Азии. А еще через пару десятилетий простирает своё влияние аж до Тая! Только это ты и без меня знаешь. Вроде как в Управе зачаткам истории учат.
— Зачаткам-то учат, но вот про загадки молчать предпочитают. А они есть, нутром чую.
— Верно. Есть. Не подводит тебя нутро твое. Сплошные загадки, ежели как сродственнику говорить. Для начала — откуда те русины взялись? Скорее всего — пришли с северо-востока. По крайней мере, сами так утверждали. Да и путь их как раз их тех мест пролегать должен. Но, если отсюда размышлять, то поселения должны оставаться, или какие другие следы вещественной культуры. А их нет. Совсем.
— Может, не нашли? По бересам всем проводили, что мол, выехали копать, а сами по селам да вескам самогонку хлестали? — хоть в мелочи, но Буривой постарался ответить на подколки дяди.
— Ну да! — старик на подколку предпочел внимания не обращать. — Пять веков самогонку хлещем. С скрытноуправцев пример берем, коим сам Вукомил завещал. Вот и затоптали все следы напрочь. Не смешно, братыч, совсем не смешно. Тайгу мелкой сетью прочесали и не нашли? Ни строений, ни развалин, ни захоронений. Даже вшивого зимника, и то нет! А то, что есть, все туземцами сооружено и до уровня русинского не дотягивают. Ни одного упоминания в исторических документах до минус второго года. Ни у арабов, ни у ромеев, ни у тайцев. И в славянских источниках пусто.
— Ну, Тай-то далеко! — варенье из морошки следует черпать большой серебряной ложкой. И повторять несколько раз. Пока Ждан отвлекся-то, соловьем распелся… Но, варенье подъедать надо, а ушки на макушке держать.
