- Прямо Северо-Американский фронтир тут у вас!
- Да, точно подмечено. Поэтому, в духе колонистов, советую вам обзавестись вторым кольтом! - и Малеев подмигнул Антону. Примерно через четверть часа хунхузам наскучило их занятие, и они, выстрелив пару раз в воздух, с гиканьем ускакали по одним им известным делам.
"На ближайшие пару часов, ничего не предвидится". - сказал Малеев, - "они убедились, что поезд идёт под охраной, и эта банда на нас нападать не будет. С год назад один инициативный поручик, по такой вот бандочке из митральезы шарахнул, спрятав её в товарном вагоне. Так месяц ни один тать к этому участку не приближался."
- А что же в постоянную практику это не ввели? - поинтересовался Строев.
- Так нет у нас в штате митральез. А ту поручик Веселовский у местного мандарина на время позаимствовал.
- Весело у вас тут. Точнее уже "у нас тут" - задумчиво сказал Строев.
Малеев, вызвал проводника и, когда тот пришёл в купе, попросил чаю
Поинтересовался у Антона:
- Вам господин штабс-капитан, на европейский манер или здешней экзотикой побаловаться желаете.
- А вы себе как попросили?
- Я на местный манер чай пить пристрастился.
- Ну, давайте и мне на местный. Только я ещё пока поручик, как и вы, Виктор Владимирович.
- Вы какое, Антон Сергеевич, училище заканчивали? - аккуратно закинул ещё один крючок Малеев.
- Александровское.
- И не ниже, чем по второму разряду, я думаю?
- По-первому.
"Да уж, отличник-гвардеец. Ну, ничего, посмотрим, каков ты в деле…" - подумал Виктор.
- Вот видите, так что волноваться не о чем. Утвердят вас, не сомневайтесь.
На подносе, принесённом проводником, стояли две большие чашки без ручек, но с крышками из великолепного, до полупрозрачности, фарфора, большой глиняный чайник на специальной жаровенке и небольшое блюдо с каким-то печеньем. Приподняв крышечку на своей чашке, Строев вместо привычного чая увидел бледно-зелёную жидкость, в которой плавали какие-то веточки.
- Что это?
- Чай. Настоящий китайский чай. - Малеев вдохнул ароматный пар. - "Причём, чай очень хороший! Китайцы считают, что "чёрный" чай, к которому мы, европейцы привыкли, так же груб и лишен тонкости оттенков, как и наш взгляд на жизнь. Да вы попробуйте! Честное слово, не отравитесь." - и снова подмигнул Строеву.
"Какой, вы, поручик Малеев, право, весельчак", - подумал Антон, но всё же отхлебнул из чашки. К его удивлению, напиток оказался весьма, на его вкус, приятным, ароматным и очень бодрящим.
- Весьма оригинально, Виктор Владимирович.
- А вы с печеньем попробуйте, Антон Сергеевич.
Чуть позже Малеев объяснил Антону, как правильно подливать кипяток в чашки, и, что "одну" чашку можно пить в течение целого часа. Потом разговор переключился на Варшаву, Москву и Россию в целом.
Когда поезд уже подходил к Куанчендзы, оба молодых офицера уже составили некоторое мнение друг о друге, и, если не сдружились, то уж обоюдную симпатию испытывали.
"А он не сноб, хоть и гвардеец-отличник… Хотя, всё-таки интересно, что его сюда принесло?": - думал Малеев.
"Весел, хитёр, хоть и прячет это под маской простака-балагура. Но смелости явно не лишён, да и в реалиях местных разбирается": - как бы в ответ думал Строев.
Когда поезд прибыл в Куанчендзы, уже вечерело. Офицеры вышли на пыльную привокзальную площадь. К ним немедленно подбежал рикша и залопотал на ломаном русском:
- Офицела, оицела садисЯ. Недолого, садисЯ.
Антон с некоторым изумлением пытался понять, чего же от него хочет этот туземец.
- Не советую, ваше благородие, - со смешком сказал Малеев, - если только на экзотику вы не падки. Тут до казарм идти то 5 минут, - и, повернувшись к рикше повелительно сказал что-то вроде "Фоу. Вомэ ти", а дальше Антон не расслышал.
- А где это вы, Виктор Владимирович китайской грамоте выучились? - поинтересовался Строев у Малеева.
- Так грамоту я и не знаю. Так, пару дюжин обиходных фраз выучил. Ну, и вывески могу прочитать. Говорят, в Харбин преподавателя из "певческих" прислали, но пока никто из наших офицеров до него доехать так и не сподобился.
Казармы показались Строеву, как бы это сказать, крупноватыми для такого захолустья, о чём он и сказал Малееву.
- Не такое уж и захолустье наш Куанчендзы! - ответил тот.
- На самой станции народишку, конечно, не много, но в Гунджулине соседнем тысяч двести живёт.
- Сколько?!! Здесь?
- Привыкайте Антон Сергеевич, это - Китай. Тут деревушки есть - с виду какая-нибудь наша среднерусская Нищебродовка, а 50 тыщ населения. Бедно тут очень, потому на воробьёв с мышами охотятся.
- Как это?
- А так. В хорошей местной харчевне вам 7 видов мяса предложат, включая собачатину и кошатину. - и, глядя на перекосившегося Строева, Виктор хитро подмигнул.
- Хотя собачатину рекомендую. Вкусно готовят, куда там крольчатине. Хотя в первое время советую столоваться в собрании. Пока не попривыкните.
"Разыгрывает приезжего недотёпу", - подумал Строев.
"Начальника отряда, его высокоблагородия господина подполковника Рослейна, на месте уже нет, так что, давайте я вас к командиру роты - штабс-ротмистру Кульчину отведу. На сегодня он вас на постой определит."
Кульчина они нашли в офицерском собрании. Высокий, чуть сутуловатый ротмистр с каким-то блёклым, будто выцветшим лицом, пристально оглядел молодцеватого Строева и, представившись в ответ, предложил тому присесть. Подозвав, скучавшего в углу почти пустого зала, вестового, ротмистр сказал:
- Голубчик, кликни-ка фельдфебеля Неробу, да помоги господину поручику багаж принести.
- Что вы, Алексей Митрофанович, у меня и багажа то никакого и нет, - встрял Антон
- А вот это вы зря, с магазинами тут плохо, не то, что в Варшаве.
…Переночевал Антон в "гостевой" комнате, тут же в офицерском собрании. А утром, позавтракав чаем из горячего с ночи самовара, отправился знакомиться со своим новым командиром.
….
Как оказалось, Строеву предстояло в ближайшем будущем занять место не заместителя, а командира роты, поскольку штабс-ротмистр Кульчин, подорвавший своё здоровье службой в Туркестане, действительно подал прошение об отставке.
Как сказал Антону подполковник Рослейн:
- Пока побудете вне вакансий, а там, глядишь, и чин ваш подоспеет, и Алексея Митрофановича прошение удовлетворят. Так что, Антон Сергеевич, придётся вам побыть "мальчиком за всё", - и подполковник, улыбнувшись, подмигнул Строеву.
25 марта 1902 года Антон выехал на первое самостоятельное боевое задание. Ему, вместе с полуротой солдат предстояло совершить поход в направлении на Бухай, провести рекогносцировку, и определить возможные направления подхода хунхузов к железной дороге. Помотавшись по степи почти 3 дня и исписав два блокнота, Антон вернулся в расположение отряда. Во время доклада командиру отряда Строев спросил подполковника:
