Александр Конторович - Проводник

Телефонограмма

Сегодня, 23 апреля 1942 г. в 04.20 противник сбросил воздушный десант в районе расположения штаба … стрелкового корпуса. Самолеты, осуществлявшие выброску десанта, следовали в общем строю с бомбардировщиками, осуществлявшими воздушный налёт на аэродром «Молодечное», и поэтому не были своевременно идентифицированы постами ВНОС как транспортные.

Воспользовавшись халатностью часовых, группа немецко-фашистских диверсантов проникла на территорию штаба, где попыталась осуществить захват оперативных документов и уничтожение командования корпуса. В завязавшейся перестрелке десант понёс потери и отступил, не доведя свой умысел до конца. Однако, при отступлении, парашютистами противника был похищен и уведён в лес начальник оперативного отдела штаба … стрелкового корпуса, полковник Венедиктов А.П. Это было выяснено только по окончании боя. В результате проведённой проверки полковник не был обнаружен ни среди живых, ни среди мертвых. Принятыми мерами обнаружить и отбить его не представилось возможным.

Наши потери, по состоянию на 07.35 23 апреля составляют:

Убито шесть средних и восемь старших командиров. Погиб начальник штаба корпуса — генерал-майор Литвинов В.В. Ранено пять старших и три средних командира;

В бою погибли двадцать три бойца из состава роты охраны штаба и роты управления. Тридцать восемь бойцов ранено.

Потери противника составляют:

Один офицер (гауптман) и восемь солдат.

Среди нападавших имеется большое количество раненых, о чем свидетельствуют многочисленные следы крови и остатки перевязочного материала.

ВРИО начальника штаба … стрелкового корпуса

— Садись, майор! — полковник Чернов указал на стул.

Гальченко, не ломаясь, присел.

— В общем так, дорогой ты мой, дела у нас хреновые!

— У нас? — удивленно приподнял бровь собеседник. — С какого это рожна? Вроде бы без происшествий всё…

— Ну не лично у нас, не в школе, я имею в виду. Вчера ночью на штаб корпуса было совершено нападение — немцы десант сбросили. Тихо подобрались, сняли часовых, закидали гранатами караульное помещение. Словом — отработали по-полной! Даже начштаба подстрелили — угораздило же его в этот момент совещание проводить!

— Нехило… мастерски сработали.

— А ты думал?! Там тоже, понимаешь ли, не лопухи — тебе ли не знать? Так что тут вся округа на ушах стоит, да землю роет.

— Ну а наша роль в этой кутерьме какая? Не просто же так вы сюда приехали?

— Дело в том, майор, что немцы не просто так на штаб навалились. Как раз получено было указание о разработке важной операции фронтом. И эти субчики утащили в лес начальника оперативного отдела корпуса!

Майор присвистнул.

— Ничего себе! Извините, Михаил Николаевич.

— Да я точно также отреагировал, когда об этом узнал! — полковник раздражённо махнул рукой. — Будто у нас своих задач нет!

— Надо понимать, Михаил Николаевич, нас тоже к этим поискам пристегнули?

— Правильно мыслишь…

— И я должен поднять в ружьё комендантский взвод, чтобы прочесывать лес?

— Ну совсем-то уж за дурака меня не считай, Александр Иванович? Не первый год знакомы, чай!

— Извините, товарищ полковник.

— Ладно, не дуйся! Тут идея похитрее есть…

Полковник пододвинулся к столу и разложил на нём карту.

— По имеющимся сведениям, Венедиктов ранен.

— Начоперотд?

— Он самый. Идти долго не сможет, если вообще в состоянии это делать. Немцы, ясное дело, полковника не бросят, на руках понесут. Но далеко они его так не утащат, а уж через фронт…

— Понятно.

— Мы перехватили их радиограмму — они просят самолет. Да и другие сведения у нас уже имеются. Не все тут лаптем щи хлебают!

— Куда?

— А вот тут есть загвоздка… Подходящие площадки в округе есть, только все они заняты нами. Десант понес потери и в открытый бой они не полезут. Так что уходить будут тихо. И вариант у них остается один-единственный — вот он! — карандаш полковника указал точку на карте.

— Пост ВНОС?

— Точно так! Он на недостроенном аэродроме базируется и самолет там сядет. Там мы их и перехватим.

— И как они себе такую операцию представляют? Насколько я в курсе, пост постоянно на связи находится. Десять минут невыхода в эфир — и туда рванут комендачи ВНОС. Самолет же, за это время даже и сесть не успеет. А если и сядет — на обратном пути его перехватят истребители.

— Немцы это понимают тоже…

— Так что, повторяю ещё раз — мне нужны только добровольцы! — Гальченко прошелся перед строем курсантов. — Риск не просто высок — запределен! Вам предстоит не просто рисковать своей жизнью — к этому вы привыкли, а самим сунуть голову в волчью пасть! И ждать! Ждать команды! Любой из вас может быть убит — и не имеет права поднять руку для своей защиты!

Строй молчал.

— Никого не тороплю, подумайте… но времени у нас нет! На всё, — майор посмотрел на часы, — пять минут. Через пять минут всем собраться здесь. Марина! Ко мне подойди.

Присев на скамейку, он показал ей на место рядом.

— Садись.

Девушка осторожно присела на краешек.

— Тут вот в чем дело, Котенок… Так уж сложилось, что на тебе лежит ключевая роль. Ребята рискуют, и я могу их понять. Им, в некотором роде, сложнее. Немцы их будут брать — и брать жестко. Могут попросту ножами порезать, хотя я не думаю, что они это сразу делать начнут. Там тоже, знаешь ли, не вчерашние школьники собрались. Головы у них на плечах есть, и используют фрицы их по назначению — соображают. Их главная цель — чтобы никто, как можно дольше, не поднял тревогу. Радист на посту постоянно дежурит у станции — таков порядок. Он должен моментально передать, как только что-то в воздухе засекут. Если на том конце поймут по почерку или по голосу, что на связь вышел не тот радист — всей операции конец! Так что трогать тебя немцы не станут. И нервировать чрезмерно не будут — а ну как ты в обморок брякнешься? Поэтому, постараются обойтись с ребятами не так резко и безжалостно. Во всяком случае на твоих глазах и до того момента, как сядет самолет.

— Иначе — никак?

— Нет. Только перед посадкой самолета они вынесут на поле полковника. Чуть поторопимся — утащат назад в лес. Рисковать мы не можем, его надо отбить живым. Или… исключить возможность его повторного захвата немцами.

— Даже так?

— Так, Котенок. Повторю ещё раз — на тебе основная роль! Пока ты будешь её играть чисто — немцы никого не тронут. Во всяком случае — не должны. Справишься?

— Постараюсь, товарищ майор…