Аэромобиль второго класса вместимостью до пятнадцати человек медленно поднимался над городом. Утро выдалось безоблачным, и Нижний был виден как на ладони. Прямо под ними серовато блестящий квадрат аэродрома с тремя десятками мобов различного класса и вместимости. Справа видны отблескивающие стеклом высотки микрорайона в Верхних Печерах и огромный блин развлекательного комплекса «Лето». Впрочем, сейчас он пустовал. Несмотря на название, лето было не его сезоном. Расположенный на площади в несколько гектаров, комплекс был построен, чтобы имитировать лето зимой. Внутри располагался аквапарк, представляющий маленький рай южных океанских курортов. Белоснежный песок, словно пропущенный через сито, голубая вода необыкновенной чистоты, пальмы, бунгало, кафе. Экраны на стенах, которыми ограничивался этот рай, изображали морские просторы, полет чаек вдали, голубое небо над головами. Морские волны также методично били о берег. Через определенные периоды на берег шли крутые волны, развлечение для серфингистов. Кондиционеры гоняли морской воздух, пропитанный свежестью, влагой, запахами водорослей и моря. В общем, иллюзия морского курорта была полная. Правда глубина моря была небольшая, около двадцати метров, но заниматься дайвингом здесь никто не собирался. Как хорошо было зимой, в январе, феврале, когда на улице метет метель или промозглая слякоть, отдохнуть в этом раю. Зимой он был полон, несмотря на то, что посещение его было не дешево.
Моб сделал разворот и взял курс вдоль Оки в сторону Москвы. Справа через большие смотровые окна виднелись бескрайние дали заречной части, где на первом плане среди низких строений Молитовки возвышалось сорокаэтажное здание транспортно–товарной биржи, а окантовывали это пространство бесконечные склады и терминалы, протянувшиеся от Балахны через Сормово до Автозавода и упиравшиеся в окраины Дзержинска. Город раскинулся как гигантская медуза. В течение последних лет его новостройки словно щупальца подбирались к городам — спутникам Балахне, Кстову и наконец сомкнулись с ними окраинами. Бор был соединен двумя мостами еще до этого. Последние новостройки практически соединяли Нижний и Дзержинск по берегу Оки.
Эти изменения были результатом экономического бума начавшегося в России после окончания последнего мирового кризиса. Тогда высокий, стабильный экономический рост стал началом скачкообразного роста инвестиций и бурного, каждый год около десяти процентов, роста экономики. Этому не помешали ни стагнация в Европе, ни проблемы мировой экономики после краха доллара. В какой‑то момент страна превратилась в одну большую стройку. Строились дома, небоскребы, дороги, заводы, верфи. Казалось, от невиданного финансового перенапряжения все эти затеи скоро постигнет неминуемый крах, но экономика переваривала все инвестиции, и далее все повторялось снова.
Тогда‑то Нижний, объединивший в себе речные, воздушные, железнодорожные и автодорожные грузопотоки и стал перевалочным терминалом для большого потока грузов. Постепенно от складирования перешли к торговле находящимися в обороте товарами. Теперь всем этим хозяйством заправляла Торгово–Транспортная Биржа, определявшая цены на товары со стоимостью доставки различным транспортом в любую точку мира. В то время казалось, что деньги можно делать на чем угодно. Технические решения и проекты, на которые раньше никто не обращал внимания, претворялись в жизнь. Так постепенно улицы городов заполонили автомобили на электричестве, последние модели которых не уступали их бензиновым собратьям в скорости, а по другим показателям превосходили. Последняя российская разработка — аэромобили, или в просторечье мобы, представляли из себя летательный аппарат в основу которого, для минимального облегчения веса, была положена подушка наполненная гелиево–водородной смесью. Производились они пока недостаточно большими партиями и продавались в основном внутри страны. Электричество можно было купить в магазине в высокоемких аккумуляторах. И практически все деревни теперь снабжались таким образом. Линии электропередач, в сельской местности, во многих местах пришедшие в упадок, теперь демонтировались.
Так менялся с детства знакомый Буховцеву мир. Нижний времен его детства преобразился сильно, неизменной осталась только старая часть города. Однако и в деревне изменения были немалые. Первое что он заметил, это отсутствие линий электропередач, тянувшихся через поля ржи и ячменя. Да и сами деревни менялись на его глазах. На месте деревянных домов росли каменные двухэтажные коттеджи. Поля когда‑то запущенные, были вновь распаханы. Валерий понимал, что мир его детства остался в прошлом. В его памяти и записях на дисках компьютера. Когда спохватились, было уже поздно. Лишь в нескольких районах севера и юга области остались три десятка деревень своим видом напоминавшие русскую старину. Деревянные дома, крытые дранью и железом, колодец–журавель, пруды, окруженные по краям березами, и колосящиеся за околицей ржаные поля. Эти деревни были сохранены, их жители получали неплохую доплату за ограничение свободы в застройке. Новые дома здесь возводились с сохранением старого облика, хотя и были много солидней и просторней. Эти деревни были притягательны для иностранцев, особенно туристов из Европы. Они не только приезжали сюда с экскурсиями, но часто снимали дома и жили. Эти экскурсии, в основном из немцев и итальянцев, Валерий сопровождал до последнего времени, до вчерашнего дня.
Моб набирал скорость. Постепенно удалялись Кремль, низкие строения центра и отблескивающие стеклом, высотки окраин. Внизу мелькала зелень лесов с пятнами озер и болот, голубыми от отраженного неба. Впереди по курсу шло несколько мобов большей вместимости. Регулярные рейсы, так называемые «автобусы». Их они обогнали минут через десять, и как обещал Полетаев, часа через полтора должны быть на месте.
Буховцев устроился поудобнее в кресле, и предался воспоминаниям о вчерашнем вечере. Воспоминания были в основном приятными. «Планета Татрис» — самый модный развлекательный центр, открывшийся полгода назад, располагался на волжском откосе недалеко от трамплина. Если смотреть с проплывающих по Волге судов, можно было видеть большую стеклянную скалу, похожую на кусок льда, неизвестно каким образом пристроившуюся на крутом склоне. Внутри же располагались дискотека, ресторан, аттракционы. Интерьеры и впрямь вызывали ассоциацию с убранством инопланетной колонии. Металл, стекло и пластик самых причудливых форм. На больших экранах изображавших окна, жила своей жизнью планета Татрис. Скалы, каньоны и равнины без всяких признаков жизни и самых немыслимых расцветок. Они действительно жили своей жизнью. Где‑то задувал ветер, и появлялись облака оранжево–фиолетовой пыли, или небо со светло–розового, ввиду приближения бури, меняло цвет на изумрудно–фиолетовый. А в безоблачный день на нем светило жгучее солнце и две блеклые луны.
