— Ха! Да ты, оказывается, просто само воплощение такта!..
— Привыкай, Лэнгли, — усмехнулся я. — Ты едешь жить в азиатскую страну, где большая часть людей очень вежливы, тактичны, постараются не сказать тебе гадостей, даже если ты будешь вести себя как последняя сволочь…
— То есть, в Японии не все такие как ты и твой командир? — ехидно поинтересовалась Аска.
— Ага, — рассмеялся я, чувствуя, как смех отдаётся болью в горле и лёгких. — НЕРВ всё-таки слишком интернациональная организация, а лучше всего из чужой культуры, по-моему, усваиваются дурные привычки…
— Ага, Мисато запросто затерялась бы среди американцев, а ты — среди немцев.
— А почему среди немцев? — даже удивился я.
— Ты слишком занудный и помешанный на войне, вот почему.
— А тебе-то откуда это знать?
— Знаешь ли, я неплохо разбираюсь в людях, Икари, — небрежно бросила Лэнгли, вызвав у меня приступ хохота.
— Да ну? — неподдельно развеселился я.
— И нечего ржать! — возмутилась Аска. — Ты мне что — не веришь?
— Да верю, верю… — выдавил сквозь смех, и тут меня скрутил новый приступ кашля. — Ой, твою мать… Как же я ненавижу всех этих Ангелов…
— Кстати, вопрос, Икари. Остальных Ангелов так же муторно было валить? И вроде бы ничего сложного, но уж больно много суетиться пришлось…
Мои губы непроизвольно скривила усмешка.
— Муторно, Лэнгли? Да сегодня мы все ещё очень дёшево отделались, можно сказать — лёгким испугом…
— Вот то-то я смотрю, куча кораблей утонула, ты без сознания валяешься, а я всё думала — чего это было-то? — голос Аски просто-таки сочился ехидством. — А это, оказывается, мы просто лёгким испугом отделались!
— Евангелион-02 получил незначительные повреждения, ты жива, Мисато жива, я жив, хотя и получил небольшую травму, — начал перечислять я. — Ну, а также, насколько знаю, уцелели все основные боевые единицы флота ООН. Все потери в пределах допустимого, ущерб относительно невелик, но главное — Ангел уничтожен и…
— Боже, Икари… — застонала немка, накрывая голову одеялом. — Заткнись уже, я не могу слушать эту галиматью!
Примерно секунд двадцать я размышлял не рявкнуть ли мне на упорно игнорирующую субординацию и элементарные нормы вежливости пигалицу, но в итоге всё-таки пришёл к выводу, что сейчас мне это делать лень.
— Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — процитировал я старую армейскую премудрость и широко зевнул.
Ой, что-то опять спать захотелось… Подремать, что ли, малость? Почему бы и… Да!
— Это ты, что ли, собрался меня чему-то учить или (ХА!) заставлять? — начала бурчать девушка. — Большего бреда в жизни не слышала. Полная чушь.
— Угу… — рассеянно промычал я. — И тебе тоже спокойной ночи, Лэнгли…
И более не отвлекаясь на гневные филиппики немки, я со спокойной душой уснул. Работа выполнена, так что теперь можно и немного отдохнуть…
***
Солдат спит — служба идёт. На том стояли, стоят и стоять будут армии всех времён и народов. Хоть ты расшибись в лепёшку, но этого принципа, намертво вплавленного в саму человеческую натуру, не исправить — среднестатистический человек ни за что не упустит возможность пофилонить и побездельничать. А иногда самым лучшим вариантом этих родственных занятий является здоровый и крепкий сон…
Ну, в общем уже, наверное, понятно, что после ухода Мисато я впал в хорошенькую такую спячку, которой ни при каких условиях нельзя было избежать… И то, что у меня под боком (фигурально выражаясь, разумеется) имелась весьма шумная и суматошная особа (по имени Аска Лэнгли) на этот факт никак не влияло.
Честно говоря, не так уж и много по моим меркам от неё было шума-то. Да и если организм настойчиво требует отдохновения в объятиях Морфея, то никакие Аски тому помехой не станут… Вдобавок приходилось мне и в гораздо более жёстких условиях засыпать, когда, например, в одном помещении со мной находилось несколько человек, справляющих какое-нибудь празднество в компании алкоголесодержащих напитков, включённого света и громкой музыки, так что…
Так что проснулся я только к утру следующего дня. Если верить моим часам, которые какая-то добрая душа положила рядом со мной на прикроватную тумбочку, времени было уже около семи часов утра.
Нда… Неплохо я так поспал…
Аска, кстати, всё ещё дрыхла, беспокойно ворочаясь на кровати… Ну, или делала вид, что спит — кто её знает… Не до того мне как-то сейчас было — на тумбочке помимо часов обнаружилась также и больничная рубаха, которую я незамедлительно решил натянуть. Как бы, дама рядом со мной в помещении находится — как-то не комильфо голышом сидеть, пускай даже и под одеялом…
Нормы приличия, мать их за ногу, во!..
…Как выяснилось спустя совсем немного времени, Аска спящей всё же притворялась. Потому как на появление пары матросов с подносами в руках, находящихся под присмотром хмурого кока и не менее хмурого офицера, она отреагировала весьма бодро, моментально сев на кровати…
Я сразу же оживился…
И нет, вовсе не потому, что откинутое в сторону одеяло немки явило мне что-то занимательное и интересное! Кормить нас пришли, вот я и оживился. Всё-таки одной ЛСЛ вкупе лишь со святым духом питаться ой как нездорово…
…Честности ради отмечу, что взгляд на Лэнгли мной в тот момент всё-таки был брошен, но был спешно отражён точно такой же больничной рубахой. Впрочем, я это сделал чисто на автомате, нужно признать — один чёрт вряд ли я бы открыл для себя что-то новое или приятное взору… Тем более что у меня постоянно перед глазами имеется и покруче модель для созерцания, она же — мой опекун и командир…
Так, стоп, стоп!
Я сейчас думаю о еде и только о ней! Я думаю о еде, я думаю о еде…
"Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда…"
Ну-ка, позавтракаем-ка мы, чем Бог послал…
В этот день Бог послал Александру Яковлевичу бутылку зубровки, домашние грибки, форшмак из селедки…
А, нет, не то.
Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком, икра красная…
Ой, тоже не то!..
Ну, реальность, конечно же, оказалась гораздо более приземлённей — завтрак лежащих в корабельном лазарете пилотов НЕРВ состоял из куриного бульона, риса с котлетой, куска белого хлеба и стакана яблочного сока. Порции, нужно сказать, были не так чтобы очень велики… Похоже, что, поглядев на наши с Аской малотоннажные тела, флотские усомнились в наших потребительских способностях…
— Приятного аппетита, Лэнгли, — всё ещё продолжая пребывать во власти культурных приличий, не забыл пожелать я. — И, кстати, с добрым утром.
