Илья продел веревку меж связанных рук стонущего лехита и припустил с холма. След за ними получался что надо. Кровь, клочья одежды…
– Ну и здоров ты, Илья Серегеич! – бросил им вслед Рулав. – Не хуже коня тянешь…
Лехит затих. Сомлел или помер… Не важно.
Илья спешил к мосту. Он действительно знал, как придержать ворогов.
Возражать против решения Ильи никто не стал, хотя все понимали, что дожить до завтра теперь удастся немногим. Если вообще хоть кто-то доживет.
Но все согласились, а Малига покрутил головой и пробормотал без особой уверенности:
– С Божьей помощью и твоей удачей, княжич, может, мы и доживем до заката.
– Если меня убьют, о сестрах моих позаботьтесь, – попросил Загрёба.
Сестер у гридня было четверо. И все – молоденькие, незамужние. А вот из трех братьев только он и остался.
– Сам позаботишься, – проворчал Илья. – Не каркай! Облачаемся. Викула, щит мой возьми, он твоего полегче.
Река в этом месте – саженей сто двадцать. Чуть больше обычного перестрела. Дно топкое, у берега заросшее рогозом, а на стрежне довольно глубоко и течение порядочное.
Наверняка выше или ниже имелись броды, но Илья надеялся, что лехиты искать их не станут. Глянут, что русов всего ничего, и полезут на мост нахрапом.
Хороший мост, крепкий. Ширины как раз хватает, чтобы телега проехала. Или четверо воев в ряд встали. Жаль, рядов у них маловато, всего два. В первом – Гудмунд, Возгарь Совиное Око, Бочар Нагнидуб и Викула. Гудмунд и Бочар – посередке, потому что крайним здесь угроза меньше.
Ограждение у моста надежное: широкие перила из ошкуренных бревнышек уложены на частые столбики. Захочет испуганная лошадь в реку спрыгнуть – не получится.
Под прикрытием коротенькой стенки из щитов Загрёба, Малига, Рулав и сам Илья. Лучшие стрелки. Именно от них зависит, удержится ли передовая четверка. Ни больших щитов, ни копий длинных против всадников у русов нет, так что, ежели кинутся лехиты галопом на мост, их следует остановить сразу и жестко.
Времени, чтобы занять свои места, достаточно. Пообедали вороги быстро, но потом хватились скраденного Ильей и Рулавом соратника. Искали его в стороне от реки, потому что именно туда «природный шляхтич» и отправился облегчиться. Не нашли.
Посовещавшись, решили время больше не терять. Построились, двинулись к реке… И опаньки! Вот он, следок «потеряшки». Да такой, что проглядеть было невозможно. Так что на берег вои королевы Оды выскочили уже на рысях…
И сразу же очень рассердились, потому что обнаружили своего приятеля не просто мертвым, а повешенным на перилах моста голым, да еще головой вниз. Будто не шляхтич это, а какой-то поганый разбойник-смерд.
Возможно, перед лицом серьезного войска лехиты сумели бы обуздать свой справедливый гнев, но кучка воев на противоположной стороне выглядела неубедительно.
Передовые лехиты не колебались ни секунды. Взмах руки одного из командиров – и два больших десятка всадников, по двое, стремя в стремя, разбрызгивая грязь и песок, скатились к реке, умело, почти не потеряв скорости, перестроились и, грохоча копытами, выскочили на мост. Люди – в бронях, лошади – в защите, копья опущены. Устрашающее зрелище.
– Не торопимся, не торопимся… – пробормотал Загрёба.
Илья покосился на него. Неуютно гридню. Атака тяжелой конницы – это страшно. Даже длинными копьями и глубоким строем не всегда удается остановить. А тут жалкая стеночка из четырех бойцов с мечами.
На то и был расчет. Что лехиты ударят с ходу, без подготовки, без прикрытия стрелков.
Да, атака конницы – это страшно, но Илья точно знал: до хлипкого строя ни один из них не доскачет.
Четверо русов открыли стрельбу, не сговариваясь. Каждый знал, когда надо начать, чтоб успеть выпустить по три стрелы и остановить ворогов в нужном месте – за десяток шагов. Дальше – ни к чему, ближе – можно пострадать от бьющихся в агонии лошадей.
Первую стрелу Илья послал в защищенный железом лоб вороного, летевшего в первой паре справа. С пятидесяти шагов. Бронебойный наконечник прошил и железо, и кость. Смертельный выстрел, но конь осекся не сразу, так что Илья успел вогнать вторую стрелу в руку падающего всадника. Стрела прошла навылет и ударила в шею коня, скакавшего во втором ряду. Третью стрелу Илья влепил в раззявленный рот второго лехита. Конь под ним уже начал падать, всадник успел понять, что сейчас вылетит из седла, но это было последнее, что он успел.
Грозный таранный удар тяжелой конницы закончился ничем. Несколько мгновений – и грозные всадники превратились в бьющееся месиво из людей и лошадей.
Уцелевшие поспешно отступили. И только тогда, запоздало, вразнобой и навесом на русов посыпались стрелы. Лехиты били вразнобой, не прицельно, навесом. Луки у лехитов похуже степных русских, да и мост теперь перегораживал живой щит из павших людей и лошадей, так что русам было достаточно присесть и укрыться за щитами. Впрочем, обстрел длился недолго.
Услышав, как рявкнул на лучников вражеский командир, Илья выпрямился и выдернул из щита пяток угодивших в него гостинцев. Парочку отправил в колчан, остальные, совсем негодные, выбросил.
Лехит с простреленной рукой сумел выбраться из завала и, надо отдать ему должное, поступил храбро: заорал грозно, выхватил саблю здоровой рукой и кинулся на строй русов. В одиночку. Смерти искал. Нашел, понятное дело.
Спустя некоторое время две группы неприятельских всадников поскакали вдоль берега в разные стороны. Не иначе другое место для переправы искать.
Не очень хорошо. Значит, у ворогов разумный командир, способный верно оценить положение.
– Эй, вы, там! – загремел зычный голос. – Освободите мост и останетесь живы!
– Мы-то останемся! – гаркнул в ответ Илья. – А вот вы, если сунетесь, точно помрете! Убирайтесь, откуда пришли!
– Ты кто такой, чтоб указывать? – откликнулись с того берега.
– Я тот, кто выпустит тебе кишки! – сообщил Илья.
– Это я тебе кишки выпущу! И скормлю крысам! Прочь с моста!
– А давай! – весело крикнул Илья. – Выходи биться один на один! Кто победит – того и мост!
– Не надо, – проворчал Малига. – Выйдешь – вмиг стрелу схлопочешь.
– Да ладно, – пихнул его локтем княжич. – Это ж лехиты. Они со ста шагов в свинью не попадут. – Эй, вы! Что молчите? В штаны наложили?
– Не согласятся они на поединок, – пробурчал Загрёба. – Их же в двадцать раз больше. Зачем рисковать?
– Затем, что это не копченые, а лехиты, – возразил Загрёбе Малига. – Они ж храбрецы. Саблями помахать любят не меньше, чем наши варяги.
– О, я б тоже подраться хотел, – оживился Рулав. – Давай, Илюха, сначала я, потом ты. По очереди. Так, поштучно, всех и перебьем. Эй вы! Шляхта мокрозадая! Будете драться?
С того берега заругались сразу в несколько десятков голосов, потом гвалт смолк и кто-то проорал:
– Не стреляйте! Я иду!
Илья увидел, как один из лехитов спешился и зашагал к мосту.
– Хорошая бронь у него, – отметил зоркий Загрёба. – Как думаете, пробью я ее с полутора сотен шагов?
– Ее пробью я, с двух шагов, – заявил Илья.
Сунул Рулаву лук, тул со стрелами, взял у Викулы свой щит и шагнул вперед, раздвигая строй.
Завал из людей и лошадей одолел просто: вспрыгнул на перила, пробежал шагов пятьдесят, соскочил с другой стороны и двинулся к середине моста. Остановился рядом с повешенным.
– За лучниками глядим, – процедил Малига.
Илья за лучниками тоже поглядывал на всякий случай. Но был уверен, что те стрелять не станут. По крайней мере до того, как он прикончит лехитского поединщика.
Тот выглядел интересно. Высокий, длиннорукий, в высоком шлеме и добротной кольчуге пониже колен. Вооружен лехит был тяжелой саблей и удлиненным большим щитом, который больше подошел бы всаднику, чем пешему. Впрочем, лехит и был всадником, спешившимся только для драки.
– Я – благородный Сбыслав из Скочувиц! – заорал лехит еще издали. – А ты кто?
– Годуном меня родители назвали, – сообщил Илья, решив, что его христианское имя лучше пока не называть. – А ты зови меня «Рыцарь Смерть Сбыслава». Это в самый раз будет! – Он вытянул меч, сбросил щит на левую руку и остановился посреди моста.
Первый удар нанес пан Сбыслав. Хороший удар, крепкий. Илья сбил его щитом и щитом же, бесхитростно, толкнул противника. Весу в Илье много, да и силы с избытком, так что отлетел лехит сразу шагов на пять. Устоял.
– Экий ты пугливый, – отметил Илья. – Не шарахайся так. Я тебя быстро убью.
Лехит заругался злобно и снова наскочил.
С саблей он был хорош. Да вообще хорош. Подвижен, ловок. Ничуть не хуже опытного киевского гридня.
Но ему не повезло. Илья был лучше.
Однако убивать лехита княжич не торопился. Спешить ему было некуда, совсем наоборот. К тому же он надеялся, что вороги еще одного поединщика выставят, если этот почти победит.
В общем, дал Илья противнику возможность показать себя: оборонялся вполсилы, а атаковал хоть и мощно, но бесхитростно.
