Мы часто называли Андрюху Сидорова то «Поручиком Ржевским», «Поручиком» или просто «Ржевским»,то «Казановой» за его любовные похождения. Теперь к этому добавилось прозвище «Скульптор». Скульптуры у него все больше абстрактные, но постепенно и что-то узнаваемое начало получаться.
За это время я еще несколько раз прыгал в Петербург, с танком или без него, и мы долго беседовали с Александром, тогда еще наследником, об истории нашей «страны» и улучшении жизни в России. Кое-что из моих разговоров он явно понял и принял сведения к действию. Охрана его стала заметно лучше. Какие-то подвижки с крепостными начались. Перестановки в армии и флоте.
Для проведения конфиденциальных разговоров, я получил возможность иногда встречаться с Александром секретно. Когда он стал императором, эта возможность у меня осталась.
А русская армия и флот, тем временем, готовились к высадке. Высадку и захват проливов назначили на весну 1865 года после сезона штормов.
Повесили нескольких интендантов, виновных в крупных хищениях, разжаловали нескольких офицеров и даже генералов, виновных в плачевном состоянии армии и флота. Общее состояние армии и флота, благодаря нашим усилиям, существенно улучшилось. Да и учения проводились частенько.
Умер император Николай I, и власть перешла к Александру II.
Но для нас почти ничего не изменилось. Все также хомячим корабли, хотя уже хороших призов практически не осталось и приходилось брать совсем уж мелкие суда, чтобы хоть как то оправдать затраченное время. Иногда и без добычи возвращаемся.
Денег нам уже давно хватало на выкуп не только Аляски, но еще и половины Европы. Но жаба все равно душила, отдавать деньги, если можно было получить бесплатно, особенно Хомяка. Поэтому мы не форсировали выкуп Аляски.
Как только флот был готов к отплытию, мы провели финальную часть нашей операции. Схомячили абсолютно все пушки, установленные в проливах, Царьграде и других бухтах, где планировалась высадка. А также из крепостей, которые планировалось захватить. Так что высадка русских войск в Царьграде и других местах прошла очень быстро и практически бескровно.
Часть пушек, самые новые, потом вернули обратно в проливы и крепости. Остальные доставили в Севастополь как трофеи.
Потом мы немного повоевали в самом городе, погоняли турецкие войска. Вот после этой прогулки, легенда о мирной повозке, конечно, полностью рухнула. После того, как мы разнесли казармы с отборными турецкими войсками, уже никто не верил в эту легенду. Мощь танка поражала. Благодаря его сольному выступлению, больших потерь при взятии города удалось избежать. Многие турки сдавались в плен русским солдатам, только чтобы не иметь дала с нашим «Властелином морей».
Присутствовали мы при водружении креста над храмом Софии в Царьграде, как теперь уже назывался город.
Потом, как оказалось, уже после заключения мирного договора, перехватили и полностью утащили английскую военную эскадру из двенадцати новейших кораблей, которая вошла в средиземное море и могла угрожать проливам. Может она и не собиралась угрожать. Хомяк же их не спрашивал, когда утаскивал. Может, тут мы немного перестарались. Но раз стояли у Гибралтара — значит угрожали. Нечего тут в Средиземном море ходить. У вас Ла-Манш есть. Вот там и ходите, сколько хотите. Пока Хомяк туда не добрался.
Заодно и пушки из крепости Гибралтар прихватили. Раз уж рядом были.
А с эскадрой все случайно получилось. Война уже практически закончилась. Осталось только документы подписать. Наглы упирались, конечно. Дипломаты, где то там совещались, но в этот раз русские на уступки не шли. Был у нас разговор с Александром на счет выигрыша войн военными средствами и проигрыша за счет дипломатии. Так что затянулось все немного. Мы остались без работы. Cкучно. Вот мы и решили сходить, посмотреть, что за Гибралтар такой. Столько разговоров о нем.
Вдвоем с Хомяком мы были. У наводчика там шуры-муры, с какой-то купеческой дочкой. Мало ему крестьянок и дворянок. На купчих теперь переключился. И вроде времена совсем другие. А у него чуть не в каждом городе по девушке. И чем он их только берет. У нас с Хомяком такого не было. Так что с нами он не пошел смотреть Гибралтар.
Мореходы из нас конечно не очень. Но кое-чему, за это время научились. Морские карты были, пусть и не такие, как в наше время. Читать их, с грехом пополам, научились. Но все равно, вдоль берега ночами прыгали. А то упрыгаешь в океан. Днем в небольших бухтах прятались. Вот и допрыгали до Гибралтара за три ночи. Крепость нас не впечатлила. А мирный договор, где Царьград и проливы навечно Российскими стали, как раз пока мы прыгали, подписали.
И тут я вижу, глаза Хомяка огромными стали и как будто огнем загорелись. Смотрю, корабли стоят. Огромные. Мы таких еще не хомячили. Наглы. Двенадцать штук. Шесть больших и шесть поменьше. Все с трубами и с металлической броней. Вдруг руки у Хомяка начали воздух хватать. Не успел я его удержать, как он с криком «Хочу», прыгнул на корабль и, как всегда, схватил его и исчез. Потом уже появился в танке и говорит, что все осознал и больше так не будет. Ну, где один пропал, там и двенадцать. Невелика разница. Сделали все дальше по обычной схеме. Потом думаю, а зачем на Гибралтаре пушки? Обойдутся. Ну и их схомячили. И продовольствие заодно со складов. А потом Хомяк говорит, а может в крепости и золото есть? И куда то прыгнул. Вернулся с небольшой шкатулкой. Потом мы обратно в Крым прыгнули. Кстати, золота в той шкатулке было, немного, а вот камешками разными она почти вся была забита. Пришлось мне сразу из Крыма в Петербург прыгать. Чтобы с Александром II переговорить на счет захваченных кораблей. Отношения у нас были вполне дружеские, насколько это возможно с императором. Имелась возможность тайной встречи. Когда я ему рассказал о захваченной эскадре, он, вначале сильно рассердился. Только мирный договор подписали, а тут такой конфуз. Но когда узнал, какие именно мы корабли захватили, махнул рукой и сказал ну и черт с ними, с англичанами, России такие корабли пригодятся. Но явно их передавать флоту никак нельзя. Вот и пришлось нам помимо хомячания ценностей, заниматься переделкой кораблей. Убирать отовсюду названия и делать другие косметические изменения, перекрашивать. Втроем попробуй, перекрась двенадцать кораблей. Но за две недели справились. Хотя с Хомяком эти две недели почти не разговаривали. А наводчик, тот едва с кулаками на него не лез. Свидания то все его обломились на это время.
Потом тайно передали эти корабли русскому флоту. После уже, присутствовали на официальной передачи этих кораблей флоту российскому. Под именами апостолов. От русской православной церкви в благодарность за освобождение Царьграда. На смену тем старым, парусным апостолам. Вот мы про себя усмехались. Мы теперь иерархи церкви, оказывается.
После этого был небольшой дипломатический скандал.
Сообщение об исчезновении английской эскадры и пушек на Гибралтаре, в свое время, облетело весь мир. О странной похожести апостолов на исчезнувшие английские корабли, тоже писали. Англичане даже ноту протеста присылали по этому поводу, но Александр II послал их далеко и надолго. Причем матом. Дипломаты как то это все перевели на дипломатический язык. Вежливо написали наглам, что мол это у вас оптический обман зрения. Теперь в России только такие корабли и строят, с благословления церкви и при полном воодушевлении народа. Показали верфь, с заложенным кораблем примерно такого же размера и на этом конфликт постепенно затих.
А Гибралтар потом испанцы себе вернули. Причем без штурма и войны. Окружили скалу своим флотом и заблокировали подвоз продовольствия. Продовольственные склады крепости были пусты. Это мы с Хомяком постарались. Экипажи похищенных нами кораблей тоже были в крепости. Вместе с адмиралом. Что добавило лишних едоков. Тех, кто пробовал бежать от голода, возвращали обратно. Еду, испанцы давали только в обмен за ружье или бочонок пороха. И многие солдаты так и обменяли свои ружья на хлеб. Офицеры пробовали отобрать оружие и запереть его, но это привело к бунту и сдаче крепости. Быстро найти новую эскадру взамен похищенной, наглы не смогли. Пока собирали флот, гарнизон покинул крепость. Когда английский флот приблизился, над крепостью уже развивался испанский флаг, и стояли испанские пушки. Хватило предупредительных выстрелов, чтобы флот убрался. Так англичане лишились Средиземного моря. А на ноту протеста испанцы ответили, что крепость была найдена необитаемой и по закону о найденной необитаемой территории, была присоединена к испанской короне.
Историю о «пастухе», который «нашел» необитаемую крепость, напечатали все испанские газеты и многие иностранные. Пасет, значит, наш пастух на лугу коров. Вдруг смотрит, крепость стоит необитаемая. Зашел в нее, нету никого вокруг. А прямо вчера, он слышал, был принят закон о том, что любая найденная необитаемая территория, не принадлежащая Испании, в пределах 5 миль от территории Испании, может быть оформлена на себя. Смотрит, юристы на лугу гуляют. Он к ним подходит и спрашивает об этом законе. Ему говорят, да есть такой закон, прямо вчера он принят. Пастух говорит, «вот я тут крепость нашел необитаемую, можно её оформите в мою собственность?» Юристы ему отвечают, «Да. Можно. Данная территория Испании не принадлежит». «Ну, тогда оформляйте» cказал пастух. У юристов, «случайно», с собой оказалось все необходимое для этого, и они тут же на лугу оформили в собственность этого пастуха данную бесхозную крепость. Только просохли чернила на документах, пастух говорит «А как же мне коровок в крепости пасти? Неудобно, травы мало. А давай те я её продам испанской короне за 10 реалов». Юристы говорят, «а давай, продавай». Тут же оформили новые документы и вручили пастуху 10 реалов. И счастливый пастух пошел дальше пасти коров. Потом весь мир месяц над англичанами из-за этого ухахатывался.
