Часа в три утра я лег спать. Забытье тревожное вряд ли можно назвать сном. Но граната с запалом рядом, и штатный пистолет тут же.
В семь утра я уже был на ногах. Дед что-то кашеварил на кухне. Он показал где умыться, дал бритвенные принадлежности — новый одноразовый станок иена для бритья.
— Давай, проходи к столу. Будем завтракать.
— А Иван где?
— Скоро будет. Он спать не ложился. Сразу уехал. У него работы много. Да, чуть не забыл. Вас ищут. И очень серьезно. Как наши, так и приезжие. Премию пока не объявили, но это дело времени.
— Хорошо ищут?
— Да, кто как сказать. — Дед пожал плечами — У нас же тоже есть дураки с инициативой. Хотят выслужиться, и на мутной волне стать большими начальниками. Им же что красные, что белые, что иноземцы — без разницы, лишь самим сытым быть. А старые лишь имитируют бурную деятельность, да, молодых — дурных отправляют по ложному следу.
— Здесь, в поселке не были?
— Нет. — дед покачал головой — Очень их расстроил ваш сюрприз в кабинете. Сначала сработала граната на растяжке, и четыре детонировали, что на полу лежали. А потом гранаты сработали, что под трупами лежали. От взрыва той, что на двери была и на полу разложены, погибло трое, а ранено двое. Потом они в кабинет ворвались, думали, что тех, что одной пулей уложил, живы, и почти одновременно перевернули их тела. Еще трое на приеме у первого президента США. Неплохо для одного дня 8 убито и двое ранено. И все это один человек. Один уложил целое отделение. Ну, что, Николай Владимирович, такими показателями не каждый спецназовец может похвастаться. Поздравляю.
— А. — я махнул рукой — Теперь уже точно поздно думать, что делать. Отступать или наступать. Лишь бы согреться.
— Не беспокойся, нас предупредят, когда с облавой пойдут.
— Все равно надо уходить от вас.
— Ну, вот Иван Николаевич придет, людей приведет, пообщаетесь и пойдете. Сыщики — они ведь тоже люди. Как правило, работают до обеда. А потом — на вольные харчи. Денежное довольствие давно не платят, вот и крутятся, как могут. Кто у бандитов, кто в охране.
— А какие люди придут?
— О ком вчера говорили — союзники. Бандиты и мусульмане.
— Никогда не думал, что буду обсуждать устройство засад на противника с бандитами и мусульманами.
— Сейчас, в начале пути, каждый штык на вес золота, а потом… Потом сами разберетесь кто из союзник, а кто попутчиком был и вышел на своей станции, или кого сбросить с поезда пришлось под колеса встречного локомотива. Давайте, завтракайте. — Дед поставил сковороду с яичницей, масло, кофе. — Может, стопочку налить?
— Нет, спасибо. Работы много, да, и не время сейчас.
— Ну, ладно, кушайте. Сейчас новости будут, не желаете послушать. Про себя. Некоторые славы дожидаются всю жизнь, да, так и умирают в безвестии.
— Я очень скромный. Начальником штаба служил, а не артистом.
Дед включил телевизор. Заставка НТВ. Федеральный канал. Приветствовали захват страны, мол, только так можно остановить хаос, охвативший страну, и не скатится в тоталитаризм. А вот сейчас — демократия, принесенная на штыках для свободного народа.
Голос диктора почти траурный, как будто кто-то помер из руководства страны.
Ага, вот. Вчера в такой-то в/ч рядом с таким-то областным центром, в результате террористического акта погибло восемь военнослужащих армии США. В подготовке и проведении подозревается полковник Лазарев Николай Владимирович. И показано увеличенное фото из моего личного дела.
— А ты здесь лучше выглядишь. — дед кивнул на экран — Моложе.
— Так пять лет назад фотографировался, как полковника получил, сколько воды утекло.
А с телеэкрана вещали какой я злодей. Вот и съемка пресс-центра американцев с места происшествия. Мой кабинет. Вернее все, что от него осталось. Дверь вынесена ко всем чертям, у притолоки торчат обломки дверного косяка. Стена обуглена. Следы крови на полу и на стенах в коридоре. В кабинете тоже все залито кровью, следы пожара, отверстия от осколков.
— Судя по отверстиям, то они после подрыва первой гранаты вели огонь по твоему кабинету. — дед подошел к экрану и показал на несколько отметин в столе и в стенах. Это из винтаря лупили, а вот это — пулемета, это на пистолет похоже. Задал ты им жару. — Дед откровенно веселился.
Трагический голос ведущей за кадром вещал какие замечательные парни погибли из-за меня гада. По экрану побежали фото погибших. Я внимательно рассматривал. У многих, судя по нашивкам, был большой боевой путь. Ветераны.
Словно прочитав мо мысли, Дед:
— А они не пацаны, матерые были. Расслабились. Ну, туда им дорога. Не расслабляйся, а то выдерут как собаку! — Дед вспомнил фразу из детского анекдота.
Во дворе раздался шум, Дед метнул взгляд, рука при этом его потянулась к своей пояснице. Дедушка там хранил пистолет. При этом сразу куда-то ушла его старческая угловатость, медлительность. Передо мной был старый волк. Прямо как Акела из «Маугли», только дед, пока не промахивался, в отличие от книжного волка. Этот будет биться до последнего. И ни важно до последнего патрона, последнего врага, последнего вздоха, и неизвестно чей это будет вдох дедовский или вражий. А пистолет, судя по рукоятке, чертовски похож на Кольт майора Данилоффа.
Я вытащил свой ПМ, снял с предохранителя, взвел курок.
Дед успокоительно махнул рукой, мол, свои. Убрал руку с пистолетной рукоятки. И снова стал старым милым балагуром, к которому никто не приходит, и поэтому он рад даже таким странным визитерам как мы, которые обратили внимание на забытого старика. Казалось, что он будет рад даже коммивояжерам, что будут ему предлагать купить пылесос, который не пылесосит.
Вошел Миненко с ним был мужчина явно не русской внешности.
— Знакомься, Николай Владимирович — Рашид Асланович. — я протянул руку, поздоровались.
— Вы идите в комнату, пообщайтесь, а сейчас подойду. Я Рашида вкратце ввел в курс дела.
В комнате я сел спиной к стене, пришельца посадил напротив входа.
— Вот вы какой, Николай Владимирович! — первым начал разговор мусульманин.
— И какой же? — я усмехнулся.
— Нормальный. — перехватив мой недоуменный взгляд, продолжил — Вас по новостям рисуют кровожадным маньяком, сумасшедшим, не принимающим новых реалий современного мира, буквально тем, кто мечтает восстановить Империю Зла — СССР.
— Конечно, подобные мысли у меня были, но не столь масштабные.
— Вам Иван Николаевич рассказал, что мы планируем?
— Засада, уничтожение батальона американцев. — кивнул Рашид.
— Ну, скажу откровенно, уничтожить батальон вооруженной пехоты на бронетехники — это вряд ли удастся, а вот нанести ощутимый крон — вероятно. Вопрос разрешите, Рашид Асланович?
— Зачем мне все это?
— Именно.
— Не секрет, что до оккупации мы хотели образования мусульманского халифата. И помогали, дестабилизировали ситуацию. Были созданы боевые отряды, которые устраивали диверсии, мелкие теракты, нападение на органы власти, милицию, вызволяли своих соратников, из погибших делали мучеников веры. Но, ожидание праздника — лучше самого праздника. И когда стал создаваться халифат, оказалось, что мы — изгои.
— Не понял.
— Это для вас все мусульмане единое целое, на самом деле не так. Ваххабиты уничтожают мирных мусульман, в основном суннитов ханафитского мазхаба, тех, для кого джихад прежде всего — борьба с собственными грехами. «Вовчики» — ваххабиты же следуют Корану дословно — написано «руби пальцы неверным», вот они и рубят. Так что лозунг — «бей неверных» — не изменился, все, кто не ваххабит, причислены к «мунафикам» — «лицемерам», то есть к тем же неверным, а «правильные и неправильные» по идее должны быть «ваххабиты и сочувствующие, и прочие мусульмане». И вот теперь, как не парадоксально это будет, звучат, но мы хотим восстановления прежней России. А то нас изгнали из мечетей, которые построили наши предки. Много нам что не нравится в теперешних порядках, и так как нас начинают уничтожать, мы будем воевать. Как с американцами, так и ваххабитами.
— Знаешь, Рашид, я слабо разбираюсь в теологии, я и в христианстве не силен особо. Но если ты с нами в одних окопах, то, давай воевать вместе. — я протянул руку, встал.
Он также встал и пожал руку мне.
Вошел Миненко, развернул карту. Мы вкратце ввели в курс дела Рашида. Показали узкие места в плане, возможные осложнения. Где предполагается провести устройство засад и какие контрмеры предпримет противник.
— Есть трезвые мысли? — спросил Миненко.
— Мысли есть. Я попробую взять на себя разведку, что они выставят на холмах.
Рашид внимательно смотрел на карту.
— Будут потери. — сразу предупредил я его — У вас люди обстреляны?
